Надежда Волгина - Моя нечисть

— Он нас не видит?

— Сколько можно повторять — это лес…

— Да помню я, что он волшебный, — перебила я. — Просто, согласись, все это странно.

— Для тебя, потому что не веришь в сказку. Тебе в детстве читали сказки?

Он сидел так близко и смотрел так пристально на меня, что по коже забегали мурашки. Было что-то в его глазах, что не поддавалось определению. Но, по-моему, с момента нашего знакомства он еще ни разу так на меня не смотрел.

— На сегодня экскурсия закончена, — моргнул он, и дядька снова исчез. — Пойдем домой.

Иван встал и подал мне руку. Какое-то время продолжал удерживать ее, мне даже показалось, что он сейчас меня поцелует. А хотела ли я этого? Скорее нет, чем да. Реакция моего тела на него меня пугала. Я отказывалась возбуждаться от одного его такого взгляда, а кажется, именно это сейчас и испытывала. Лишь разглядев его кривую усмешку и поняв, что он снова прочитал мои мысли, я вырвала руку и пошла вперед.

Больше мы не сказали друг другу ни слова. Оставив меня возле шалаша, Иван удалился в свое дерево. Я же съела остатки грибов, выпила травяного чаю с подсохшей немного земляникой и почти счастливая завалилась спать. Да и постель у меня теперь имелась почти царская, учитывая реалии.

Ее я соорудила из соломы, а сверху застелила куском плотной материи, выпрошенной у Ивана.

Такой же кусок мне служил одеялом. В общем, жаловаться грех.

Одна вещь огорчала меня сильнее всего — невозможность принять душ. Назавтра я решила первым делом поинтересоваться у Ивана именно этим. Где-то же он моется? Или ему колдовство помогает оставаться чистым?

На следующее утро, отлично выспавшись, я, потягиваясь, вышла на кухню и в первый момент не поверила своим глазам. На большом овальном блюде красовалась рыба с золотистой корочкой, источающая дивный аромат, и запеченный картофель. Рядом, в корзине румянились булочки, так и маня вгрызться в них зубами. Ай да, Иван, ай да молодец. Да ты, оказывается, только с виду суровый, а вон какую заботу решил проявить. Поймала себя на том, что стою и улыбаюсь, а сердце бьется так быстро-быстро, словно и не завтракать мне предлагают.

А я-то все утро размышляла, оттягивая момент вставания. Оценивала собственные достижения, ну или почти собственные. Думала, одежда у меня теперь есть и довольно приличная. Спать тоже вроде удобно, даже более чем… И на этом все. Из запасов провизии у меня осталась горстка сушеной земляники и много травы для чая. Долго я так не протяну. Всю голову сломала на тему, что еще из еды можно раздобыть в лесу. В итоге пришла к тем же грибам, надеясь, что во второй раз не ошибусь и не наберу горчаков. Урок неплохой преподал мне Иван, и, кажется, я запомнила его на всю жизнь. Но от одной мысли о грибах меня начинало подташнивать. Если так и дальше пойдет, то совсем скоро я их возненавижу.

Мысленно поблагодарив Ивана, я набросилась на еду и поняла, что ничего вкуснее в жизни не ела.

Вторым пунктом программы был поиски «душа». С этим вопросом я и направилась к дереву лешего, очень надеясь, что он уже не спит, и стараясь не думать, чем он занимался ночью.

До жилища Ивана я не дошла, встретив последнего по пути. От его вида у меня чуть ноги не подкосились. Я смотрела во все глаза на потрясающего мужчину и снова проклинала собственную реакцию на него. Ну зачем он сегодня оделся, как обычный городской парень — в джинсы с декоративными заплатами и легкую рубашку с коротким рукавом, сквозь которую просвечивала его загорелая кожа с бугрящимися на ней мышцами? Да встреть я такого парня в городе, моментально бы потеряла голову. Но я же знаю, кто он на самом деле. Леший лесной, самая настоящая нечисть.

И, возможно, я бы не поверила в это ни за что, ни получи несколько тому подтверждений. Как мне теперь-то бороться со своей реакцией? И самое главное, как спрятать от него противные мысли, что так и лезут в голову.

Погруженная в невеселые мысли, не имея сил оторвать от него взгляда и чуть не плача от расстройства, я приблизилась к тому, кого еще пару минут назад хотела благодарить за завтрак, а теперь готова была не видеть совсем.

Так мы и стояли какое-то время друг возле друга. Я, потупив взор, словно девица на выданье, а он, рассматривая меня и тоже не торопясь заговорить. Игра в молчанку надоела ему первому.

Почувствовав его пальцы на подбородке, я вынуждена была поднять голову и заглянуть в его глаза.

В его взгляде я прочитала печаль, и от этого плакать захотелось еще сильнее.

— Что с тобой? — спросил Иван, и голос его заставил еще сильнее затрепетать мое бедное сердце.

А то ты не знаешь? Неужто еще не покопался в моей дурацкой голове?

— Спасибо за завтрак, — только и смогла выдавить я, заставляя себя не смотреть на его губы, которые находились так близко от моего лица.

В ответ ожидала что-нибудь ехидное, на тему моей беспомощности и очень удивилась, когда он тихо произнес:

— Хотелось сделать тебе приятное.

Лицо серьезное, губы плотно сжаты и в глазах даже намека на насмешку нет. Значит, не шутит.

Правда, думал обо мне? Я смотрела на Ивана во все глаза, все еще пытаясь отыскать подвох в его словах.

— Сколько времени еще потребуется, прежде чем ты научишься доверять мне? — еще тише спросил Иван, словно боялся потревожить лес в эти утренние часы.

А потом он накрыл мои губы своими, и все остальное перестало иметь для меня значение. О чем я думала? Что не хочу его поцелуев? Да я мечтала о них, наверное, с того момента, как только увидела его. И сейчас я получила этому подтверждение, полностью растворяясь в нем, наслаждаясь его губами и прикосновениями рук. Он так нежно прижимал меня к себе, словно боялся раздавить.

Я же хотела почувствовать его каждой клеточкой своего тела, слиться с ним во единое целое.

Руки сами пробрались к нему под рубашку и коснулись прохладной гладкой кожи. Я задохнулась от наслаждения — вот то, чего я подспудно хотела, о чем мечтала и себе не признавалась. Пальцы пробежались по его спине, и я почувствовала, как на короткий миг Иван замер, но уже в следующее мгновение мы слились в более страстном поцелуе.

Я и не заметила, как оказалась на земле, прижатая его телом. Мои губы находились в плену его губ — желанном, страстном и невозможно приятном. Рука Ивана скользила по моему телу, развязывая поясок туники, распахивая ее… Он положил горячую ладонь мне на живот и прервал поцелуй. Заглянул мне в глаза. Сквозь туман страсти я прочитала лишь его ответное желание, и голова пошла кругом о силы его эмоций.

Да. Да!.. Уже не «молили», а откровенно «кричали» мои глаза. Я даже не пыталась замаскировать желание, открываясь ему навстречу, предлагая себя всю. Никого до этого не желала так сильно, чувствовала, что если не получу удовлетворения, то умру на месте. Он снова со стоном припал к моим губам и накрыл рукой грудь, согревая ладонью прохладный шелк топа. Соски напряглись и требовали освобождения. Я готова была сама избавиться от остатков одежды, лишь бы удовлетворить собственную страсть. Она лишала меня самообладания, превращая в самку, подчиняя инстинктам.