Ульяна Гринь - Няня для дракоши

— Это, знаете ли, не инстинкты, а другая физиология, — я задрала нос, чтобы показать всем этим драконам, что не стыжусь своего тела. — Охлаждение происходит путём выделения эм… жидкости через поры.

И прямо этими самыми порами почувствовала отвращение всех присутствующих. Курт даже скривился, выказывая своё неудовольствие моей порочной практикой охлаждения. Только мой маленький Некс пожал плечами, но ничего не сказал, зато неожиданно высказался Азур:

— А по-моему это пикантно.

— Пикантно, брат мой? — удивился Курт. — Мне кажется, что выделение жидкостей даже звучит противно, а уж видеть это должно быть просто ужасно.

— Я видел, и, как вы можете убедиться, мой венценосный брат, ещё жив, — усмехнулся Азур. Я почувствовала жаркий прилив благодарности к нему и улыбнулась, поймав взгляд смеющихся голубых глаз.

— С вашего позволения, ваше императорское величество, — вступила в песню тётушка Емезида, — насколько я помню, мой брат, король Лесных Драконов, несколько циклов назад привёл в фамильный дворец девицу из другого мира.

— Мою мать? — невежливо перебила я драконицу и, игнорируя возмущённый взгляд Курта, даже привстала от волнения: — Это была моя мать?

— Я полагаю, да, — фыркнула тётка. — У неё были точно такие же манеры, как и у вас, эсси Майаранелла.

Не раздражаться, Машуня, не ругаться с тётушкой! Надо с ней, наоборот, подружиться и узнать побольше о своих родителях…

Однако мои благие намеренья были прерваны вошедшими служанками — целой вереницей служанок с деревянными тарелками в руках, большими, маленькими, полными мяса, салатов, каких-то вкусностей, обалденно пахнущих даже для моего носа. Наконец-то ужин! А с тётушкой поболтаем ещё. Никуда она от меня не денется.

Ужин был сервирован с ловкостью и скоростью, которым могли позавидовать лучшие официанты моего родного города. Первым попробовал император — наколол кусочек мяса на шило и, подцепив лопаткой, положил в рот. Разжевал, проглотил, и тут же все зашевелились, вооружились приборами, принялись есть. Этикет, правда, за едой оказался странным, ибо с набитым ртом вполне себе разговаривали. Тётушка Емезида прочавкала:

— Ваши ерриозы в соусе майм просто великолепны, ваше императорское величество! Всегда восхищалась замковой кухней!

— Вы правы, эсси Емезида, — склонил голову набок Курт. — Мой повар отлично готовит.

Ни тебе «спасибо за комплимент», ни тебе ответки. Будто так и надо… Я хотела было сказать что-нибудь протестующее, но меня заткнул знакомый голос Елены Сергевны:

— Яблочка дай! Ма-а-ашенька, дай яблочка!

Пашка?

Попугай вскарабкался на стол по скатерти и важно прошествовал между блюд прямиком к тарелке, на которой лежали румяные жёлто-золотистые яблоки. Ёшки-картошки! Яблочки! Неужели Курт расщедрился, наконец, на яблочки? Но не успела я переварить Пашку, как на колени мне взобралась Бася, потянулась мордочкой к лицу, обнюхала и тихонечко промурлыкала:

— Маш, дай мяска, а? Нас твоя эта девчонка кормит овощами противными…

— Ты откуда тут взялась? — я машинально погладила кошку и бросила взгляд на императора. Конечно, он снова сделал разгневанное лицо — ах-ах, животные в столовой, как можно! Тьфу ты… Надо его капитально переучивать!

И снова мне помог Азур. Прекрасный дракон, умный, деликатный, совсем не такой, как они тут все! И такой симпатичный…

У него на руках оказалась Кася. Вот нахалка! И как только умудрилась? А Азур ласково почесал кошку по шее и преподнёс ей кусочек мяса со своей тарелки:

— Эсси кошка, прошу вас.

— Спасибо, — проурчала Кася, в мгновение ока проглотив подношение. Какие у меня всё-таки воспитанные животные! Даже приятно.

— Я встречал этих милых теплокровных раньше, — ответил Азур на мой незаданный вопрос во взгляде. — Правда, тогда они не разговаривали. Возможна ли настолько быстрая эволюция?

— Вы были в моём мире? — изумилась я.

— Был, — с улыбкой ответил Азур, и у меня в сердце поселились восхищённые бабочки.

Нет, Машенька, не смотри на него так! Опусти глазки в тарелку и попробуй восхитительных ерриозов в соусе майм. Но что поделать, если взгляд так и притягивается, словно магнитом, к Азуру и его белозубой улыбке? Вот ведь насколько они с Куртом похожи, а такие разные! Разве могут близнецы так различаться?

— Не самое лучшее решение — послать тебя в этот дикий мир, — пробормотал император, и я сразу же возмутилась:

— Почему же дикий? Вы же там не были! Значит, не знаете! А Азур… то есть ваш брат… Азура… ви… Простите, я опять запуталась!

— Не страшно, — мотнул головой Азур, — мне нравится принцип сокращения имён!

— Спасибо.

Я была вправду очень благодарна ему за понимание. Но иначе и быть не могло — в моём прежнем мире никто не станет заморачиваться зубодробительными титулами и шестисложными именами.

— А скажите мне, пожалуйста, что вам больше всего понравилось в мире людей? — с любопытством обратилась я к Азуру. Тот погладил кошку, замурчавшую от удовольствия, и ответил, почти не раздумывая:

— Думаю, что гостеприимство. И ещё блинчики.

Облизнувшись, он зажмурился и добавил:

— Со сметаной…

— Мои любимые, — протянула я в тон и вдруг заметила взгляд отвращения, с которым на меня пялилась эсси моя тётушка. Упс… Походу, я потеряла ещё несколько пунктов кармы в её глазах. Надо бы реабилитироваться. А надо ли?

Ну, на всякий случай.

— Скажите, эсси Емезида, — слава котикам, что хоть у тётки нормальное произносимое имя! — а в Лесном Королевстве какое самое лучшее национальное блюдо?

Тётушка раскорячила глазаот неожиданности, но, надо отдать должное бывшей королеве, пришла в себя очень быстро. Наколов на шило кусочек ерриоза (господи, это чьё мясо, интересно?), эсси Емезида довольно добродушным тоном ответила:

— У нас их несколько из числа тех, что готовятся из локальных продуктов. Но самое известное — это запечённые на решётке фаркомы в плащиках.

— Фаркомы в плащиках? Как интересно… А что это за животное? — поинтересовалась я, проглотив порцию мяса. И хорошо, потому что тётушка сказала будничным тоном:

— Древесные сороконожки. Мы разводим их специально для праздников, когда весь народ лакомится на фестивалях здоровой пищи в три раза в цикл.

— Сороконожки? — я сглотнула вязкую слюну, чувствуя, как ужин собирается вернуться на тарелку из желудка. Может быть, я неправильно перевела слово?

— Это такие большие ползучие насекомые со множеством лапок, — услужливо подсказал Некс, и Пашка запрыгал по столу, растопырив крылья, как бешеная чайка:

— Насекомые! Ура! А они большие?

— Примерно в два раза больше тебя, Пашка, — прыснул в ладошку наследник.

Я схватила салфетку, принялась обмахиваться и делать вид, что мне просто жарко, а не противно думать о ползучих столапых гусеницах, которых запекают в плащах на решётке барбекю. Нет, мне никогда не привыкнуть к этому миру. Никогда! Не жили тут, не стоит и начинать!