Ульяна Гринь - Няня для дракоши

Выехали мы быстро, несмотря на мои опасения. Вей каким-то образом уже прознала, что нам предстоит путешествие, и собрала несколько корзин с одеждой. Я хотела поворчать: едем-то на несколько дней, зачем мне сто пятьдесят платьев, но мазнула рукой. Пофиг. Пусть будет полный гардероб, пусть Вей увлечённо чистит, разглаживает, перебирает. Хоть кто-то счастлив…

Некс в сопровождении шеччи уже ждал меня на заднем дворе. Там было светло, как днём, от множества факелов и прочих свечей, там стояли кареты, запряжённые покорными рыжими шаиди, которые меланхолично копали когтистой лапой утоптанную землю двора. Тётушка с Веном забрались в карету, украшенную бабочкой с одной стороны и птеродактилем с другой. Мой наследник империи нетерпеливо подпрыгивал возле другой кареты — неприметной, тёмной, без вензелей и гербов. А рядом подтягивал подпруги на седле своей пегой курицы Азур.

— Маша! — возопил Некс, завидев меня. — Торопись же! Мне не терпится поскорее выехать в путешествие!

— Я уже, уже… — путаясь в подоле платья, пробормотала, подходя. Азур улыбнулся, и теплые звёзды блеснули в голубых глазах:

— Драконицы всегда опаздывают, как и женщины, не так ли, эсси Майаранелла?

— Так ли, так ли, — мне не хотелось обижаться на него, хотя императору я непременно ответила бы что-нибудь дерзкое. Азур всё-таки был в моём мире и считал его интересным и приятным!

— А его императорское величество не выйдет попрощаться с нами? — спросила походя, забираясь в карету. Азур покачал головой, глянув на слегка помрачневшего Некса:

— Его императорское величество слишком занят. Он будет ждать нашего возвращения.

Занят он! Вот редиска коронованная! Ну ничего, вот вернусь уже с титулом и важная, покажу ему, что бывает, когда слишком пренебрегаешь собственным сыном. Придумаю что-нибудь, дурное дело нехитрое!

Можно я не буду описывать путешествие?

Оно было долгим, тряским, скучным. Некса сморило практически сразу, как мы отъехали от ворот замка. Он привалился к моему плечу и тихонько, звонко посапывал в две дырочки. Вей тоже уснула, свернувшись калачиком в углу кареты. Пашка сразу же залез в небольшую корзинку служанки, разворошив какие-то тряпочки, и устроился там, как в гнезде, прикрыв глаза и изредка бормоча что-то неразборчивое.

Я же старалась ни о чём не думать, потому что малейшая мысль влекла за собой тысячу других, а те — ещё тысячу вопросов, на которые у меня не было ответов. Сидела себе, прислонившись головой к стенке кареты, смотрела через запотевшее окошко в тёмный мир.

Драконы…

Господи… Или как они тут говорят, Виуз! Могла ли я когда-нибудь подумать о том, что увижу дракона, не говоря уж о том, что сама окажусь драконом. И королевой до кучи. Хотя и ехала сейчас в своё королевство, мне то и дело казалось, что я сижу в первом ряду в театре кукол и смотрю нереально реалистичную пьесу-сказку «Маша в стране драконов». Нет, я всё понимаю, вероятнее всего моя мама была из рода людей, а папа, как Матик выяснил своим психокинетическим обследованием, — драконом не самой низшей ступени. Из-за мамы и из-за долгих лет, проведённых в моём мире, из-за нехватки витаминов я никогда не сбрасывала старую кожу, не принимала парадное и боевое воплощение, не подавала признаков, в общем.

Тьфу, решила же не думать!

Интересно, почему у них в мире развилось царство ящеров? Неужели, потому что метеорит не упал? Динозавры жили себе, поживали, потихонечку уменьшались в размерах, обрастали перьями, а некоторые крылатые растили мозг и начали вставать на задние лапы. Да уж, природа не терпит пустоты. Нет в наличии достаточно развитых теплокровных? Сделаем царём природы хладнокровное ящероподобное…

В конце пути лес вокруг нас изменился. Вместо джунглей и лиан снаружи появились сосны, ёлки и неизвестные мне деревья с вычурными листьями. Вполне возможно, что это были видоизменённые пальмы. В полумраке разглядеть их не представлялось никакой возможности. Но звёзды сквозь тонкую крону виделись лучше. Даже воздух стал другим — не таким душным и жарким, как вокруг императорского замка. И это не могло мне не нравиться.

Я не спала всю ночь. И утром, когда стало светать, поняла, что голова моя не выдержит долго. Закрыла глаза, намереваясь отдохнуть хоть немного, но меня практически сразу разбудил стук в окошко кареты.

— Подъезжаем!

Я узнала голос Азура и тихонечко вздохнула. Стало быть, не судьба поспать сегодня. Вот и Некс встрепенулся, а за ним потянулась, зевая, Вей. Пашка выглянул из тряпичного гнезда, щуря круглые глазки:

— Уже? Уже приехали? Как же в этой повозке трясёт!

— Маша, мы уже на месте? — спросил Некс, выглядывая из окна. Я пожала плечами:

— Вроде как… А тебе уже не терпится.

— Конечно! Хочу увидеть дворец!

А мне отчего-то стало страшно. То ли озноб пробежал по спине, то ли просто в карете стало прохладно. Нет, я ощутила самый настоящий страх перед тем, что неизбежно случится через несколько минут или часов. Я встречусь лицом к лицу со своим прошлым, с местом, где жили родители, которых я не знала, с местом, где я родилась. От этой мысли в животе всё скрутилось в тугой узел, как перед визитом к стоматологу. Ох, Маша… Аларм, что ли? Или прорвёмся?

Карета замедлила ход поскрипывая рессорами на неровностях дороги, и я глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз. Некс удивлённо глянул на меня:

— Ты делаешь сосредоточительную гимнастику для рёбер?

— Чего? — даже поперхнулась я, но потом рассмеялась: — Да, что-то в этом роде. У нас это называется дыхательная гимнастика. Помогает успокоиться.

— Ты волнуешься, да? Маша, не волнуйся, я же с тобой! И дядя Азур тоже!

— Ваш папенька, ваше императорское высочество, опять скажет, что я плохо влияю на его наследника, — язвительно ответила мальчику и показала язык.

— Да хорошо ты на меня влияешь, Маша, — даже обиделся он.

— Ты начал сокращать имена, Некс.

— Так и правда проще, — мальчик пожал плечами, и тут карета остановилась.

— Ой, держите меня, — прошептала я. — Боюсь не могу…

— Всё будет хорошо, Ма-а-ашенька, золотце! — голосом Елены Сергевны философски ответил Пашка и безо всяких переходов захохотал голосом киношного злодея: — Они у нас ещё попляшут! Попляш-ш-шут! Муа-ха-ха!

Дверца распахнулась, и перед нами возник Азур собственной персоной:

— Эсси Майаранелла, ваше величество, прошу.

Опершись на поданную им руку, я спустилась на землю — мягкую, чуть пружинящую, поросшую тонкой подстриженной травкой. Деревья, окружавшие нас, были сказочными: с треугольными листьями, которые стояли торчком, видимо, чтобы солнце не обжигало, толстые, с корой, покрытой извилинами и словно шрамами. Постройки, видневшиеся в просветах между стволов, навевали ностальгию. Ну, чисто наши коровники! Оттуда доносилось приглушённое квохтанье и звуки, похожие на кукареканье.