Марина Дечко - Знахарка

Настоящей ворожбы Крайя давно не видала - ни темной, ни светлой. Да и у кого сил хватит на такое? Улада стара, она таким уж и не балуется. Да и светлой силою та обладала.

Тут же...

Крайя почуяла тьму еще до того, как подошла к капищу. Эманации темной силы рваными кусками стлались по-над землею, скапливаясь сизыми, а где и чернильными клубами. Ползли, выставив щупальца. И пытались ухватить старую знахарку за ногу.

- Пшел! - Старуха поддела ногой клуб тумана, что вился у ее ног, и тот обиженно зашипел, отползая. Да и что он мог? Ничего. Ни навредить, ни напугать - обычная людина и не заметит вовсе. Только что Крайя...

Значит, ворожба творилась накануне. И ворожебник, что принес ее с собою, был силен. А еще - темен. Потому как при светлой ворожбе так не пахнет.

Знахарка повела носом.

Сладко, приторно.

Медуница...

Светлая ворожба пахнет свежо. Мятой да росою. Утром ранним. А эта вот - сладостью. Искушением...

Крайя пригляделась. Дорога к капищу выложена следами крупными, подобными на звериные. Да только есть в них то, что отличает звериный след от колдовского. И не просто туманом.

Вот, здесь.

Пригнувшись к самой земле, знахарка вгляделась в четкий след. Округлый, отпечатанный плохо. Пожалуй, рысь?

Верно, она. Да только...

Внутри ореола лапы Крайя четко различила не четыре - пять пальцевых впадин, на одну больше положенного. И пятая - длинная, идущая сбоку от остальных.

Мизинец с руки ворожебника, что не уместился в лапе звериной...

Дивно.

Давно Крайя не слыхала, чтоб ворожебник в перевертыша мог перекидываться. Силы это тянуло немеренно. И еще больше потуг уходило уже после, когда лиходей людиной обращался. Говорили, на такое могла уйти целая седмица...

Но все то - домыслы, пересуды пустые. Потому как кому доводилось видать настоящего перевертыша? Видно, немногим. А тогда что привело его сюда, в Светломесто? И не он ли подрал Анку?

Вопросов в голове Крайи рождалось много - с каждым шагом все больше. А она все шла, обходя могилы кругами.

Наследил. Грязно. Верно, не боялся, что его кто-то почует. Значит, уверен в силе своей.

Дурно все это.

А след все петлял, извивался. И - Крайя понимала это точно - ворожебник не просто ходил меж могил. Искал что-то. Уж не ее ли Марку?

Крайя бросилась к тому месту, где покоилась девка. И облегченно выдохнула. Снег оставался нетронутым, свежим. И следов кругом никаких.

Значит, хорошо укрыла старая баба девку свою. И руны, которые уложила в то утро вокруг Мары, не подвели. Вот только...

Остановится ли ворожебник, не найдя желаемого?

Крайя сомневалась. Да только, может, и не станет рыскать больше здесь, раз чутье отвело? Уж он бы оставил Светломесто да искал себе дальше. А там бы и ее Ярка подросла, возмужала...

"Не найдет, - успокаивала себя Крайя, - не найдет!".

А сама размашисто шагала в сторону Светломеста. Уж как повадилась сила темная в ихнее село, надобно предупредить внучку. Иль хотя бы приглядеть за девкой.

Наузу сплести. И ее, само дитя молодое, обрядам старым обучить.

Потому как небожители святые уберегут Яру лучше ее самой.

***

Скакун все чаще цеплял усталым копытом то и дело выныривавшие из земли кочки, пока не остановился вовсе. Все тело - от длинной морды до покатого крупа - лоснилось, а на таком морозе это верная смерть.

- Ну, давай! Еще немного!

Всадник тянул поводья, заставляя животное сдвинуться хоть на локоть, но лошадь упрямо стояла на своем. Проклятье!

До воеводства оставалось совсем немного, но то - по меркам скакуна. А человеку пробираться сквозь завьюженный лес придется долго. Слишком долго.

Мужчина вспомнил о том, что может встретить в лесу и бросил поводья. Понимал, что кобыла сдохнет, да только выбора у него не оставалось.

Шаг, другой...

Сугробы настойчиво хватали непрошенного гостя за сапоги, разматывали холстины и засыпали целые пригоршни снега на и без того заледеневшую кожу. Но он шел...

Замок показался внезапно. Как будто выскочил из-за густой сосновой пелены.

И путник облегченно выдохнул.

Высокие, крепко сбитые стены из потемневшего от времени камня, увенчанные четырьмя грубыми башнями. Замок казался несуразным, даже жалким. Темным, грязным и... ненадежным. Словно дунь только что на старые стены, что на узкие бойницы - и рухнет он, превратившись в груду темной пыли да извести.

Только посланник знал, что взять его осадой почти невозможно.

Покорить эту твердыню можно лишь изнутри - Чародейке то было известно.

Слуга покачнулся, терзаемый смешанными чувствами. Он выполнит приказ Колдуньи, а потом...

Страх подкатил к горлу рвотными спазмами, и бедолага не сдержался. Его рвало недолго - к концу дня в желудке не осталось ничего, кроме утренней каши, да и та давно перекочевала в кишки. Что станет, если Она узнает?

Воспоминания пытались прорваться сквозь заслону памяти, но Путята их изгнал. Выругался про себя, что снова вспомнил имя свое. Да постарался укрыть разум пеленой. Оно-то и раньше у него выходило неладно, а теперь и вовсе неизвестно, получится ли.

Чародейка сильна. Прозорлива. Умна, изворотлива. И хитра, что сам лис. И коль ему не удастся сокрыть содеянное...

Мужчина прогнал эти мысли.

Прознает - и он не станет волноваться. Ни о чем и никогда. Потому как мертвые не беспокоятся.

Какой будет его смерть? Он не знал. Понимал только, что нелегкой.

Но был готов.

Тяжелый мост со скрипом опустился, и усталый путник, едва волоча ноги, прошел внутрь цитадели. К нему сбежались слуги и чернь, предлагая еду и отдых, но он отмахнулся:

- Воеводу мне надобно видеть...

А потом покачнулся, выронив из руки берестяную грамоту.

В дремотном полусне, что пленил Слугу, тот видел разное. Былое - оно казалось светлым, ненастоящим. И таким желанным, что мужчина отказывался выныривать на свет божий. Выплевывал отвары, что вливали ему девичьи руки прямо в рот да отказывался жевать травы, заваренные на меду.

Смеялся.

Глупые. Думаю т, вытянуть его можно настоями да травами. И не понимают, что те не справятся с силой темной.

Слуга приготовился умереть. Позволить тому, что свернулось клубком в берестяной грамоте взять верх не только над замком с его домочадцами, но и над ним. А то, что Струпный Мор принялся, Слуга видел. И что с того, что пока люди дышат все также - темное зерно уж проросло что в душе, что в теле. И спустя всего седмицу замок полыхнет. С воеводы, конечно, - он первым читал послание, выхватив его из уставших рук.

Да только...

Глаза открылись с болью, с неохотой. И приглушенный свет огня отозвался в них новой резью.

Нет, он должен завершить начатое. Потому как, если план Колдуньи удастся, противостоять ей не сможет никто. И Слуга встал с сенника, тяжко опираясь на дубовое дерево. Да приказал кобылу запрячь.