Кэндис Робинсон - Тин

Тин поморщился. Был только один вариант, поскольку он не мог оставить Кроу здесь. Как можно осторожнее Тин поднял друга из грязи. Его птичья форма была почти невесомой. Хрупкие, тонкие кости торчали из-под его гладких перьев, угрожая переломаться, поэтому Тин поправил пальцы, чтобы нечаянно не сломать ничего.

— Расскажи об этом кому-нибудь, и я тебя убью.

В ответ послышалось тихое карканье.

Тин медленно двигался по туннелям, останавливаясь только тогда, когда доносился скрип колес. Следы на земле резко изгибались на каждом повороте, некоторые исчезали в жидкой грязи. Останки тел лежали повсюду в жидкой грязи. Тин замечал ребра и часть позвоночника, но не сомневался, что по пути им встретятся еще больше тел. Там, где корни истончались, колесники вырезали небольшие углубления, похожие на логово, с лежанками из палок и волос, перемешанных с землей. Невозможно было сказать, как долго они пробыли здесь, или где вообще были. Туннели могут охватывать весь Юг, насколько знал Тин. Может даже дальше.

Где-то поблизости раздался голос. Мужской голос. Тин прислушался. Колесники не могли разговаривать, значит, не только они пользовалась этими туннелями. Если это были не колесники и не Ленгвидер, значит…

— Лион, — пророкотал Тин. Он осторожно усадил Кроу между корнями и отправился на звук голоса.

Пора убить труса.

Дороти ненавидела себя, презирала за то, что бросила Тина. Зачем она вообще послушала его самоотверженную чушь? Ей не следовало его слушать. Она ведь никогда не слушала его раньше.

Тин силен, и она знала, что если кто и сможет победить колесников, то только он. Она пыталась воспользоваться силой, которая предположительно была у нее, но ничего не вышло. Даже сейчас будучи в отчаянии, силы не приходили к ней. Возможно, в ней действительно не было никакой магии. У нее не было такой силы, как у матери, и она не могла перевоплощаться, как Кроу.

Слезы текли по лицу, пока она продолжала бежать по лесу, останавливаясь только на несколько мгновений, чтобы отдышаться и попить воды. Когда подошла к дороге из желтого кирпича, то думала только о худшем. Кроу и Тин возможно, мертвы, а она снова осталась одна.

Дороти остановилась возле дерева, с ветвей которого свисала паутина. Прижавшись спиной к стволу, она затаила дыхание и попыталась успокоить колотящееся сердце. Юг нуждался в спасении больше, чем что-либо еще в Оз, и ей отчаянно нужно было добраться до Глинды, прежде чем Ленгвидер вторгнется в ее дворец — если она еще не сделала этого.

Собравшись с силами ради Тина и Кроу, она оттолкнулась от дерева и продолжила бежать.

Хотя по-прежнему не верила в себя, ей нужно было попытаться ради своих друзей.

Вдоль дороги из желтого кирпича растянулся город, полный домиков в форме грибов. Каждый был яркого неонового цвета, некоторые в горошек, другие в полоску. Город был красивым, но выглядел он таким же безлюдным, как и везде на Юге. Дворы заросли сорняками и засохшими цветами, а занавески на окнах выглядели выцветшими.

Дороти остановилась у колодца, выложенного серым камнем изнутри. Она выпила столько воды, сколько могла, прежде чем шагнуть к одному из домов в форме гриба. Он был раскрашен в цвета радуги, и ей стало интересно, живет ли в нем единорог. Дороти дернула за ручку, но дверь оказалась заперта. Она постучала несколько раз — без ответа.

Она слишком устала, чтобы идти дальше, поэтому просунула мачете через маленькое окно и поддела засов. Дверь со скрипом открылась.

Дороти заскочила в дом и заперла дверь. В комнате стояла софа и мальберт с красками. Она рухнула на диван, потому что её тело болело от усталости.

Когда тишина окутала её, вернулись слезы, и она позволила себе пролить их, прежде чем провалилась в сон.

Дороти открыла глаза и посмотрела на утренний свет, проникающий сквозь окна. Она перевела взгляд на неоконченный пейзаж с бабочками, порхающими на лугу. Дороти резко села, вспомнив, где она, и что Тина и Кроу нет рядом.

Прежде чем уйти, заглянула на кухню в поисках съестного. Дороти открыла одну из дверей и окаменела. После всего она уже не должна была удивляться.

В комнате посреди кровати лежали два скелета. Женщина в фиолетовом платье без головы и мужчина. Аппетит Дороти пропал, и она закрыла дверь. Один из приспешников Ленгвидер отрубил голову женщине, а мужчина, похоже, решил сам уйти из жизни вслед за любимой.

Дороти отогнала слезы и решила, что если тут и была еда, то судя по скелетам давно испорчена.

Выйдя на улицу, Дороти попила ещё воды из колодца и плеснула в лицо, чтобы освежить мысли. Она решила сорвать немного фруктов и орехов, этого ей будет пока достаточно.

Она внимательно осмотрел дорогу из жёлтого кирпича и пошла, стараясь держаться ближе к лесу.

Единственным звуком леса было жужжание пчёл. Она не хотела быть ужаленной, поэтому держалась подальше от роя. Ночью не слышала скрипа колёс, но, возможно, слишком крепко спала.

Когда дорога резко повернула, между белых и сиреневый цветущих деревьев показался дворец, а за ним возвышались горы, цвета слоновой кости. Здание было огромным, с крутой покатой золотой крышей и высокими пурпурными сводами, увитыми жёлтыми розами. Дороти не могла сдержать улыбки, подходя ближе и рассматривая розовые блестящие кирпичи. Это было похоже на Глинду — экстравагантно и красочно.

Перламутровая ограда окружала весь дворец, а искусно выкованные ворота были заперты, когда Дороти подошла к ним. Где же охрана? Разве они не должны охранять дворец? Дороти молилась о том, чтобы не было слишком поздно.

Дороти схватилась за прутья и покарабкалась вверх, стараясь не задеть железные шипы.

Отряхнув комбинезон, Дороти осмотрела сад перед входом во дворец. Все было усажено фиолетовыми и синими цветами, кроме большого круга в центре. Там стояла улыбающаяся светло-розовая статуя Глинды.

Внутри все было тихо, а главное не слышно скрипов колёс. Возможно, Ленгвидер ещё не добралась сюда, или же Глинда покинула Юг, как и остальные.

Цветы касались лодыжек Дороти пока она шла ко дворцу. Две большие колонны удерживали крышу над входом.

Поднявшись по ступенькам, она ожидала, что дверь закрыта, но та поддалась. Дороти распахнулась её и вошла, ощущая аромат примулы. Она ожидала ощутить знакомый запах ванили, как пахло когда-то от Глинды.

Коридор был небольшой, украшенный цветами в горшках, свисающих на бледно-розовые стены. Когда коридор закончился, Дороти оказалась в большой комнате, посреди которой лежал золотой ковёр. По одну сторону комнаты стояли два канапе, по другую — четыре деревянных стула, общитые белым бархатом. Позади три широкие лестницы, ведущие наверх.