Таня Свон - Корона порока

Из груди вырвался истерический смешок. Какова вероятность, что, когда отбор закончится и к власти придет новый Верховный, править ему будет уже нечем?

Этот мир обречен.

Весь день я не могла уснуть. Меня трясло от страшных мыслей, грудь томило дурное предчувствие, а сердце металось в волнении за Леона. Что с ним? Все ли в порядке? Мысли постоянно возвращались к уничтоженному городу, и тогда меня раз за разом окутывал удушливый страх.

Я пыталась спрятаться от отчаяния, погрузившись в дрему, но едва мне это удалось, послышался странный треск. Я подскочила на месте и во все глаза уставилась на клетку, которая вдруг начала рассыпаться на куски. Прямо как в тот раз, когда меня сдерживали ледяные путы.

Воспоминание прогнало по коже неприятный холодок, к горлу подступила тошнота, а в памяти неожиданно возникло невозмутимое, спокойное лицо Дерека.

Новый треск, и я взвизгнула. Массивный кусок ледяной стены рухнул к моим ногам. Я съежилась, боясь лишний раз пошевелиться и угодить под рушащиеся холодные столбы. Но один из них уже летел в мою сторону.

Время неожиданно замедлилось. Теперь я в полной мере ощутила страх и отчаяние, но сделать по-прежнему ничего не могла. Глупо застыла, глядя на приближающуюся льдину, что должна была рухнуть прямо на меня. Но стоило столбу приблизиться ко мне на расстояние вытянутой руки, как что-то вспыхнуло. Передо мной возник огненный щит, который в одно мгновение расплавил морозное копье.

Секунда, и все прекратилось. На полу валялись куски разрушенной ледяной клетки, в воздухе витали последние искры развеянных заклятий.

Я сразу догадалась, что пламенный щит — это заклинание Леона, которое он наложил еще в день моего заточения. Я почувствовала необыкновенное облегчение и испытала искреннюю благодарность. Чародей уберег меня от ранений, а возможно, даже спас жизнь. Снова.

Дверь внезапно распахнулась, и в проеме появилась широкоплечая тень.

— Мисс Тиль, вы свободны! — прогремел незнакомый голос.

На дрожащих ногах я встала с колен и нерешительно шагнула к двери. Подняла руку и осторожно провела ею там, где еще минуту назад была искрящая барьерными чарами граница. Ничего.

— Почему? — только и смогла проблеять я.

Страж тяжело вздохнул, не желая продолжать разговор, однако с места не сдвинулся. Немного поколебавшись, он все же поделился со мной:

— Во время испытания погиб участник. Платформа, на которой он стоял, взорвалась. С вас сняты все обвинения. Можете идти.

Могу. Конечно, могу. Только вот тело предательски не слушалось. Грудную клетку будто сдавил пламенный обруч, в глазах потемнело.

Кто-то погиб на отборе. Опять. Уже половина участников выбыла из игры не из-за слабости, а по чьей-то злой воле. И взрыв… опять взрыв! А хуже всего то, что страж не назвал имя погибшего мага.

— Кто это был? — с содроганием спросила я и замерла в ожидании.

Кровь шумела в висках, сердце разрывалось от волнения, но унять его было невозможно.

— Я не знаю, — просто ответил охранник. — Мне известно только, что это был мужчина.

В груди все похолодело, а перед глазами встала ужасная картина. Что, если из соревнования выбыл Леон? Стоило мне это представить, как к глазам подступили слезы, а в горле застыл крик.

Забыв о слабости, я со всех ног ринулась к лестнице, оставив позади опустевшую темницу. Легкие горели, мышцы звенели от напряжения и долгого подъема, голова кружилась. Я спотыкалась на ступеньках и падала, разбивая колени о камень, но раз за разом вставала и продолжала подъем.

Когда я наконец выбралась из подвала, в глаза ударил проникающий через окна закатный свет. Он окрашивал уже знакомые комнаты в розовый цвет, который постепенно сменялся красным и оранжевым, пока я по коридорам неслась к главному залу.

Если меня выпустили сейчас, значит, и неудачное испытание закончилось не так давно. Я могу застать Леона у входа. Должна! Он не мог погибнуть!

Прислуга и гости замка расступались передо мной и охали вслед. Я со всех ног неслась к главному залу, а когда все-таки оказалась там, чуть не рухнула на колени от облегчения. Сердце выпрыгивало из груди, глаза щипало от слез радости, и из-за этого лицо Леона я видела очень расплывчато. Но ошибки быть не могло. Это он!

Глядя в пол, Леон прошел мимо группы трех обеспокоенно беседующих претендентов и направился к широкой мраморной лестнице. Голова опущена, плечи поникшие, руки спрятаны в карманах пальто. Погруженный в свои мысли, чародей совсем не замечал суеты замка и тем более не видел меня, стоящую в отдаленном дверном проеме, скрытом тенью.

Я набрала полную грудь воздуха, чтобы выкрикнуть имя, и уже подалась вперед. Хотела окликнуть его, догнать и наконец-то во всем признаться. Но на моем запястье вдруг сомкнулись тонкие пальцы, и чья-то ладонь закрыла мне рот. Я трепыхнулась в оковах сильных рук и в следующий миг оказалась прижата к мужской груди.

Меня окутал смутно знакомый аромат мяты. Вдохнув этот запах, ощутила, будто только что набрала полную грудь морозного зимнего воздуха. Это сбило с толку, и на короткий миг я перестала сопротивляться. Но этого оказалось достаточно, чтобы человек ослабил хватку.

— Успокоилась?

По виду Дерека было невозможно понять, о чем он думает. Безупречное, нерушимое спокойствие голубых глаз гипнотизировало.

Но я знала, что кроется под напускным безразличием. Безжалостность, хитрость и жестокость. Стиснув челюсти, я решительно отступила от брюнета. Через плечо бросила взгляд на главный зал и лестницу, на которой Леона уже не было.

— Отпусти меня, — как можно спокойнее постаралась сказать я. Получилось так себе, поэтому для нужного эффекта все-таки пригрозила: — Или я закричу.

Бровь Дерека дернулась, выдавая удивление. Я ожидала, что он рассмеется мне в лицо, бросит ответную угрозу или скажет, что ему все равно. Но маг остался совершенно непробиваемым и даже не попытался вновь схватить меня.

— И зачем же ты собираешься кричать, Ари? Разве я делаю тебе больно? Разве я тебя обидел?

Я могла бы просто покачать головой или сказать то, что он хотел услышать. Могла бы быть послушной девочкой и не ходить по лезвию ножа. Но не стала.

— Обидел! — упрямо кинула я и настороженно прищурилась. — Но не меня.

Впервые на моей памяти Дерек усмехнулся. Несколько черных прядей при этом упали на высокий лоб. Парень легко отбросил их обратно и пригладил волосы рукой в безупречно белой перчатке.

— Надо поговорить.

Улыбка на бледном лице растаяла без следа, будто ее там никогда и не было. Дерек снова казался серьезным и непреклонным. Он не спрашивал, а приказывал мне.

От этой простой мысли спина покрылась холодными мурашками. Я прекрасно помнила о своих догадках по поводу ледяного мага и понимала, что соглашаться на приглашение не просто глупо — опасно.