Анна Мичи - Академия Трех Сил

Карин!

Что он здесь делает?

Я не успела ни понять, ни предупредить его. Сороконожка повела жвалами, словно прислушиваясь. И так же, как недавно с Хеном, за миг до того, как обрушиться на меня, стремительно поменяла направление и кинулась на нового человека.

Поздно, там уже никого не было. Карин материализовался за спиной гадины, ударил, вложив все свои силы. Как и у меня, у него ничего не вышло, мечи со звоном проехались по толстой шкуре. Сороконожка развернулась, куснула то место, где он стоял, — за секунду до этого Карин метнулся вбок. И снова ударил — и опять напрасно.

Я наконец нашла свой меч, подхватив его, тоже издала яростный вопль, привлекая внимание. «Бочка» недовольно загудела, повернулась в мою сторону, но нападать не стала, словно пыталась оценить степень угрозы. В это время на другом конце пещеры возник Карин. То ли он все же причинил твари боль, то ли та среагировала на движение — но она мощным стремительным рывком бросилась в его сторону.

Чуть не вскрикнув, я послала заряд ей в спину, но он только белыми всполохами прошелся по броне. Карин ушел от удара в последний миг. Мне было безумно страшно — у него ведь никакой защиты, один удар — и внутренности наружу. Карин выживает только за счет скорости и своей магии. Хотя прямой атаки не выдержу и я. Какой из меня лидер боевой группы! Смех один.

Но я все равно вытянула перед собой меч. Сосредоточилась, читая заклинание, и тут меня овеяло свежестью. Обернулась — Хен пришел в себя и, неуклюже цепляясь рукой за стену, уже стоял на ногах. Сороконожка разодрала его одежду, плечо было залито кровью, но рана на глазах затягивалась. У меня немного отлегло от сердца: живой, благодарение Нигосу.

— Сатьяна, атакуй! — резко скомандовал Хен. — Парень, придержи коней, дай ей немного времени.

Кивнула и ринулась в бой. Теперь мне было не страшно, мерцала серебристая защита, я знала, что Хен не подведет.

Карин послушался. Мелькнул смазанной тенью, уходя из поля зрения. Сороконожка нацелилась на меня, я увидела вблизи раскрытую пасть, множество зубов в три ряда, жадно сокращающийся зев. Это длилось всего мгновение, я тут же ушла в сторону, но в голове зародилась идея. И в следующий раз, когда гадина вновь кинулась на меня, я всадила оснащенный боевым заклинанием меч прямо ей в пасть.

Тварь завизжала на неожиданно высокой ноте. Заклинание взорвалось у нее внутри и, похоже, нанесло немалый ущерб, потому что тело ее на глазах усохло, став почти вполовину меньше.

— Давай, — стегнул голос Хена.

Карин сорвался с места, прыгнул на бронированную спину, пробежал по ней и вонзил окутанные зеленым пламенем клинки в расщелину между головой и телом. Сороконожка, будто этого и не заметив, яростно вгрызлась в мой щит. Плети Хена плясали по ее туше, высасывая магическую энергию, а я держалась, принимая удары и отвечая своими, редкими, но сильными.

И постепенно тварь начала слабеть. Она уже не сияла так ярко, как раньше, наседала не так сильно, я даже смогла отбросить ее пару раз воздушным щитом. Сама я чувствовала себя превосходно, тело было как из железа, не ощущалось ни усталости, ни напряжения в мышцах.

Обитательница пещеры была уже не больше собаки и, когда в очередной раз плети Хена хлестнули по ней, вдруг рассыпалась на полыхающую голубыми искрами массу из тысяч мелких коричневых сороконожек. Искры прянули вверх, а насекомые брызнули врассыпную, и я взвизгнула, потому что терпеть не могла всякую ползающую мелочь.

Карин, стоявший согнувшись в три погибели, упираясь ладонями в колени, устало рассмеялся. Выговорил с паузами, еле переводя дыхание:

— Когда она была большой… ты не боялась… а мелких…

— Ненавижу насекомых, — буркнула, передернувшись, провожая взглядом утекающих со всех ног букашек. Обернулась к Хену. — Ты в порядке?

Он кивнул. Вот уж кто выглядел устало… и неожиданно эротично в этих лохмотьях, оставшихся после схватки с сороконожкой. Я засмотрелась на его тело — сильное, подтянутое, с гладкими мышцами, блестевшими от пота. От пота и крови — рана на плече уже превратилась в багровый шрам, но сукровица еще пятнала кожу коричневым. Захотелось провести рукой, счистить присохшее, стереть ржавые потеки. Дотронуться до горячей влажной кожи, а потом заглянуть парню в глаза, проверяя реакцию.

Хагос… О чем я думаю, идиотка.

— Извини… — Хен подошел ближе. Хотел сказать что-то еще, но не успел.

Раздался громкий враждебный голос Карина:

— Какого хрена ты, сукин сын, соврал ей?

Соврал? Я вскинула непонимающий взгляд на Хена, а тот, глядя на Карина, недобро прищурился и поинтересовался:

— Это в чем же?

— Что этой твари всего десять. Ей лет тридцать, не меньше. И не заговаривай мне зубы, что не знал. Ты намеренно рисковал жизнью Сатьяны!

— Это не так, — внешне спокойно ответил Хен. — Я действительно думал, ей не больше десяти, максимум пятнадцати. Потом, уже в процессе, понял, что ошибся. А в том, что рисковал… — он посмотрел на меня, — тут ты прав. За это прошу прощения. У тебя, Сатьяна.

Я пожала плечами, чувствуя себя неловко. С чего эти двое окрысились друг на друга? Все ведь закончилось хорошо.

— Неважно, мы ведь справились. Спасибо, Карин. Вот только как ты здесь оказался столь своевременно?

Карин отвел глаза, а Хен громко фыркнул:

— Как-как! Проследил за нами, как же еще. Шел от самой академии, что ли? Хвалю, хорошее владение «тенью»!

Карин зыркнул на него исподлобья, но промолчал. А я вдруг прозрела:

— Так это твое присутствие я ощущала?! Ты следил за нами ночью?

Парень пожал плечами. На меня он не смотрел.

В воздухе вдруг заплясали голубые искры. Свет усиливался, словно стекаясь от стен пещеры, от места, где рассыпалась тварь, сливался в ручейки, и наконец из этих ручейков сформировались два ярко-голубых дракончика, которые метнулись в разные стороны, к Карину и ко мне. Я вскрикнула, Карин отшатнулся, закрываясь рукой; но мы оба ничего не успели сделать. Дракончики, будто так и надо, обвили наши кисти, сворачиваясь наподобие сияющих браслетов, и растворились под кожей.

— Это что еще за дрянь? — Карин тряхнул рукой, словно пытался избавиться от невидимого внедренца.

Я повторять его жест не стала, но тоже в полном отупении уставилась на руку. В тот миг, когда дракончик ее обвил, я почувствовала нечто вроде легкой щекотки, будто все волоски на коже встали дыбом, но сейчас не ощущала ничего. Ни щекотки, ни тепла, ни холода, ни веса чего-то инородного на запястье.

— А вам везет, — хмыкнул Хен. — Чтобы в одном месторождении привалило обоим сразу… Только это означает, что остался тут один мусор.

Он присел на корточки, наколдовал огненного светляка и принялся рассматривать грязный пол, периодически отбрасывая в сторону какие-то камешки, лоскуты и всякую подобную дрянь, при этом бормоча себе под нос: