Анна Мичи - Академия Трех Сил

Конечно, нет ничего такого в том, что он учился в другой академии, все-таки Академия Трех Сил очень далеко от Вендая. А перевелся потому, что в Морвенне она считается лучшей. Но все равно мысль о том, что, может, Хен и меня кормит такими же небылицами, была непривычной и очень неуютной.

В тот день я умаялась на тренировках до последнего: не хотела возвращаться в пустое общежитие и прислушиваться к каждому шороху. Впрочем, с нашего курса я такая была не одна — все пятеро клановых парней тоже решили участвовать. Это одновременно и мотивировало, и сильно выматывало: среди них я была далеко не самой лучшей.

А Карин все же записался на участие в отборе лучником, и во вторую половину дня мы с ним почти не встречались, он все время проводил на стрельбище. Лидайя же участвовать ни в чем не собиралась и ходила на обычные тренировки с большинством курса. Из-за этого как-то в одночасье я осталась в полном одиночестве: ни подруги, ни друга, ни мужа, пусть даже не настоящего.

Но к ночи Хен вернулся.

Я уже лежала в постели, но беспокойство не давало уснуть. Услышав шум в прихожей, подскочила, словно мне пятки подпалили. Помчалась на звук, хотя по пути еще успела подумать, что буду делать, если это не Хен, — в огромном здании для приезжих помимо нас жили несколько преподавателей на контракте, но только трое с семьями, так что по ночам жизнь тут замирала. Можно было легко представить, что в дверь ломится грабитель: мало ли, решил, что есть чем поживиться.

Но это оказался Хен.

Он ввалился в дом — высокий, худой, странно неуклюжий; дышал тяжело, с присвистом. Я хотела было кинуться — то ли обнять, то ли побить, сама еще не решила, но он выставил руку:

— Не подходи. Я грязный, как хагосова задница.

Зажгла светляка — ох, и правда грязный. Одежда обвисла, на лице разводы, волосы будто слиплись белыми сосульками. От Хена пахло потом и еще чем-то ядовито-неприятным, чуть сладковатым въедливым запахом.

Он начал раздеваться, скинул куртку, рубаху. Показалось голое тело, худые мускулистые руки, плотные мышцы пресса. Я хоть и смутилась, не отводила взгляда. Крепкое жилистое тело все в синяках и ссадинах — на вид подживших, но ведь Хен целитель, что же с ним было до того, как он собой занялся, и почему не вылечился полностью — не хватило сил? Он выглядел не то что избитым, а так, словно его пожевало и выплюнуло нечто огромное.

— Что с тобой? Где ты был? Почему не предупредил?

Хен устало пожал плечами.

— Пришлось выдвигаться сразу. Думал, быстрее обернусь.

— Куда ты ходил?

Не отвечая, Хен потянулся к пряжке ремня. Выразительно глянул на меня, будто намекая, что мне лучше удалиться, но я не купилась. Отвернулась и продолжала:

— Ты пропадал два дня! Я чуть всю академию на уши не поставила!

Говорить, уставившись в стену, и знать, что в двух шагах Хен раздевается догола, было до ужаса странно. Так и хотелось подглядеть.

— Ты кому-нибудь сказала? — спросил он напряженно.

— Нет, только спрашивала на вашей кафедре. Сказали, ты не появлялся.

— А-а.

В этом коротеньком ответе послышалось облегчение. Раздался шорох, за ним шмяканье, бряцанье, шелест упавшей на пол одежды. По полу прошлепали босые ноги — в направлении ванной.

Я дождалась, пока за Хеном закроется дверь и внутри зажжется свет. Собрала одежду в корзину и выставила в прихожую. Постирушки устроим потом, когда он помоется.

Когда вернулась в гостиную, из-за двери ванной выглянул мокрый и встрепанный Хен. Попросил, блестя умоляющими синими глазами:

— Если не сложно, согрей чего-нибудь. Чаю или супа. И где-то у меня была бутыль виски… поищи в моих вещах.

И снова пошел фыркать и плескать водой, а я отправилась в спальню. Шкафы мы честно поделили: мой — у двери, Хенов — ближе к стене.

Через пятнадцать минут появился отмытый до скрипа Хен, порозовевший, закутанный в темно-серый халат. Глаза заблестели по-другому: не лихорадочно, а живо и почти довольно. Особенно после того, как я вручила ему чашку с чаем тарелку с сиротливо глядевшей яичницей.

На недоуменный взгляд ответила:

— Супа нет, что умею, то и сделала…

Хен усмехнулся.

— Спасибо.

Поставил глазунью на стойку, присел на табурет и сжевал, только за ушами трещало. Правда, после первого куска попросил соли (забыла, что яичницу надо посолить, хорошо, что в чай соль не добавила по запарке).

Я села напротив, дождалась, пока Хен доест, откроет виски и вольет немного в чай. Когда он отпил и зажмурился, как большой тощий кот, наконец спросила:

— Откуда у тебя столько денег и всяких магических штук? Я не хотела лазить, но ты их даже не прятал.

Залежи мерцающих камней, оружия и украшений обнаружились буквально сразу, как только открыла шкаф. Там были и знакомые сияющие бирюзовым камни, и какие-то амулеты, и окутанные дымкой кинжалы, кольца, браслеты, медальоны… Все это валялось в полном беспорядке, собранное в ящик так, словно хозяину нет никакого дела до содержимого.

— А-а, — протянул Хен, — собралось по мелочам.

— Ты охотишься на тварей? Откуда ты знаешь, где их можно встретить? Или просто наобум? Поэтому так часто пропадаешь?

— Ух, сколько вопросов! — Хен приподнял руки, словно хотел закрыться от словесной лавины. Не отвечая, снова потянулся к чаю.

— Ты что-то ищешь?

Спросила по наитию, но по едва заметно дернувшемуся рту поняла, что угадала. И Хен не стал отпираться:

— Ищу, но без особых надежд…

— Что?

Он помедлил, будто сомневался. Сделал пару глотков, побарабанил пальцами по стойке. Наконец поднял глаза.

— Ты когда-нибудь слышала о Пяти оружиях?

Пяти оружиях?.. Хорошенько порылась в закоулках памяти, но почти ничего не наскребла. В принципе, упоминания о том или ином легендарном оружии встречались часто, но чтобы вкупе пять видов… И что это, интересно? Конечно, меч, магический шар, посох… а что еще?

Покачала головой и испугалась, что разговор на этом закончится, но Хен кивнул, будто ожидал такой реакции.

— А о посохе Денортов слыхала?

— Да, конечно!

По сути, клан Денортов встретил и свой рассвет, и закат задолго до того, как я вообще появилась на свет. Но Денорты не только ухитрились объединить несколько независимых земель и править ими как самопровозглашенные жрецы Нигоса по примеру соседней с нами Имерии — они покровительствовали наукам, развивали торговлю, основали множество городов, способствовали очищению диких земель.

Конечно же, я слышала и о магическом посохе, передававшемся из поколения в поколение. Оружие даже не легендарное — потому что такое хоть редко, но встречается, а посох Денортов вообще не имел подобий. Говорили, что его обладатель видел насквозь все помыслы собеседника, что оружие предсказывало опасности и катаклизмы, и одного взмаха хватало, чтобы повергнуть самую злобную и гигантскую тварь. Никто не осмеливался вставать на пути у Денортов, пока они обладали столь могущественным талисманом.