Анна Мичи - Академия Трех Сил

Я промолчала, и Хен догадался сам.

— Думаешь, чей-то фамильяр? Тогда хозяин должен быть где-то рядом, — он протянул мне ласку обратно. — Может, вы с мамой ошиблись? Она же велела тебе проверить?

Пожав плечами, осторожно взяла легкое тельце. Ласка, словно смирившись со своей участью, прильнула ко мне, устроила голову в сгибе локтя и почти по-человечески вздохнула.

Мы с Хеном шли по направлению к учебным зданиям. Я, как и хотела, на кафедру животноводства, а Хен, видимо, просто составлял компанию.

Как всегда с ним рядом я чувствовала себя не в своей тарелке, внутри все бурлило от волнения и смущения. Особенно когда разговор иссяк. К слову, это тоже было немного странно, обычно Хен не молчал: болтал, шутил, подкалывал. А тут Шел бок о бок, бросал изредка взгляды и не на Шутку этим смущал. Хагосов муженек.

Когда мы дошли до учебного корпуса, он приглашающе открыл мне дверь. Едва я поставила ногу на крыльцо, Хен взял меня за локоть, теплыми шершавыми пальцами мазнув по коже, и по спине и позвоночнику мощной лавиной прошла волна мурашек. В тот же момент ласка вдруг напружинилась и резко оттолкнулась от меня всеми лапами.

Прыжок был отчаянный, дикий. Ласка взвилась в воздух, вытянулась стрелой, хвостик затрепетал на ветру. Приземлилась она в десяти шагах и тут же юркой белой молнией метнулась по двору и мгновенно исчезла где-то в кустах.

— Стой!

Бросилась за ней, потом вспомнила про цепь, натянула… Чтобы обнаружить, что к ауре привязан лишь жалкий огрызок, на глазах истончающийся и рассыпающийся прахом.

— Хагос!

Я остановилась, сжимая кулаки. Ужасно хотелось запустить в кусты какое-нибудь боевое заклинание. Перехитрила! Да как только смогла?! Точно внутри какой-то маг! И ведь мама не подозревала о такой возможности, иначе обязательно предупредила бы!

— Мы ее найдем, она не успела далеко убежать.

Я покачала головой. Хен не знает, сколько раз я пыталась ее поймать, и то когда ласка не подозревала подвоха. Теперь она вообще ко мне не подойдет.

Мы все же пошарили по кустам, но, как я и думала, безрезультатно. Ласка пропала, не оставив ни следа, ни даже клочка белой шерсти на ветках. Сбежала. Вернется теперь в свой клан, там хозяина высвободят из тела фамильяра.

— Не огорчайся, — утешил Хен, когда стало ясно, что зверька мы не найдем. — Она же не сделала тебе ничего плохого, насколько я понимаю? Ну вот, значит, тот человек не хочет тебе плохого. А ты теперь знаешь, предупреждена и вооружена. Я тоже буду посматривать.

Кивнула. Хен был прав. Теперь глаз не спущу с каждого мага, даже стихийника, которому только вздумается ко мне приблизиться. Обязательно выясню, кто это.

— О, супруги Тайсен! — раздался сзади смутно знакомый голос.

Мы с Хеном одновременно обернулись. Перед нами стоял одетый с иголочки ректор — в вышитом серебром жилете, с перекинутым через руку плащом, даже с тросточкой в руке.

— Здравствуйте, ректор Магрус, — поздоровались мы в унисон.

— Очень кстати я вас встретил, — заулыбался он. — У меня для вас прекрасная новость. Хотя, быть может, вы уже в курсе?

Мы переглянулись. Хен пожал плечами, я повторила его жест.

— Удалось найти для вас комнату. Точнее, даже отдельные покои в общежитии для приезжающих команд. Там все удобства: спальня, кухня, гостиная, ванная и так далее. Хотя… ну как удалось, — ректор засмеялся. — Скажу честно, если бы не Настоятельная просьба вашей, студентка Тайсен, уважаемой матушки, это было бы нелегко… Но, как бы то ни было, сегодня вечером вы переезжаете. Что такое? Не вижу радости на лицах?

Хен глянул на меня, расплылся в улыбке. Даже его живая мимика подвела, улыбка вышла натянутой. Я тоже попыталась улыбнуться, чувствуя, как густая краска заливает лицо, а волосы от ужаса встали дыбом. Общая ванная? Общая спальня?

Вот ведь мама! Оказала, называется, услугу!

Я не хочу жить с ним в одной комнате! Он мне не настоящий муж! Он парень, который мне нравится и который не в состоянии ответить на мои чувства! Как я буду спать с ним в одной постели?!

— Ничего себе…

Ректор не преувеличил, покои впрямь оказались роскошными — особенно по сравнению с узкой комнатушкой, в которой я жила раньше. Небольшая прихожая — с комодом для обуви и пуфиком, чтобы удобнее было ее надевать — вела в гостиную, тоже сравнительно небольшую, но очень уютную, с кухонным уголком, который от основной зоны отделяла высокая стойка с двумя табуретами перед ней. Еще в гостиной стояли два письменных стола и два высоких стеллажа для книг, посередине — небольшой обеденный стол с двумя стульями. Широкое окно выходило на увитый плющом балкончик, общий со спальней, так что, выйдя на него из гостиной, можно было зайти в спальню, если, конечно, дверь не была заперта.

А уж спальня с ложем практически во всю комнату вообще заставила меня покраснеть. Были, конечно, еще две тумбочки и огромный встроенный в стену шкаф, но кровать под темно-зеленым бархатным балдахином с лихвой перетягивала на себя все внимание. Широченная, не дву-, а скорее трехспальная, накрытая шелковым тускло поблескивающим золотистым покрывалом, с высокими подушками — она напоминала скорее любовное гнездышко в каком-нибудь гареме, чем скромную спальню пусть и женатых, но все же студентов.

Я с ошеломляющей яркостью представила, как на этом покрывале сплетаются в жарких объятиях двое, и безудержно покраснела. Вообразила, как Хен обнимает меня, как я тянусь к его губам, как меняется его взгляд, темнея, так что дух захватывает. А потом вспомнила, как поцеловала его в палатке. И хорошо еще, что Хен спал и ничего не понял.

А что, если не спал?!

Эта простая мысль заставила меня ощутить себя как на костре. А ведь и правда: он вполне мог не спать, только притвориться, будто ничего не понял.

Хотя нет, ведь он тогда обнял меня. Зачем бы ему это делать, если я ему не нравлюсь? Тогда уж было бы логичнее отвернуться от странной девчонки, вздумавшей лезть к нему с поцелуями.

Ох, Нигос, чума на твою голову.

Нет, я, конечно, не собиралась снова его целовать. Но эта близость — вернее, одно только ожидание близости — кружило голову и лишало способности соображать. Я уже и сама запуталась в своих чувствах: нравлюсь я Хену или нет, догадывался ли он о моих чувствах до признания или нет… И самый главный вопрос: у меня совсем нет шансов или все же на что-то можно надеяться?

Объект моих рассуждений, и не подозревавший, что творится у меня внутри, остановился неподалеку.

— Я буду спать в гостиной. Спальник есть, нормально.

Меня захлестнули смешанные чувства. Там было и облегчение, что выход нашелся, и злость, что Хен вообще решил искать этот выход. Отчаяние: вот я размечталась-то, а ему вовсе и не хочется спать со мной вместе. Хотя это понятно, с чего бы ему хотеть, если он продолжает делать вид, что признания не было.