Анна Мичи - Академия Трех Сил

Я заставила себя остаться на месте только потому, что мама с Ласом наблюдали за нами. Брат, правда, отвел глаза, но мама смотрела вовсю с улыбкой на губах.

— Вот теперь вижу, что передо мной влюбленные голубки, — удовлетворенно проговорила она.

Хен отпустил меня, до слуха донеслась слабая усмешка. Я продолжала сидеть, уткнувшись взглядом в пол, сжав кулаки, чувствуя, как щеки пылают от смущения.

Ох, как бы мне хотелось поверить, что Хен не притворяется. Если сейчас предложили бы сделку: я узнаю его настоящие мысли и чувства, а взамен буду обречена на вечную кабалу — подписала бы этот договор на месте. Но увы, такого доброжелателя не существовало.

Когда после обеда мы вернулись в академию, мама вдруг взяла Хена под руку.

— Хеннай, проводи меня к ректору. Нужно кое-что обсудить.

Меня это насторожило, но Хен подмигнул, мол, не волнуйся.

Мама обняла нас с Ласом, сообщила, что зайдет позже, и упорхнула вместе с Хеном.

— Зачем ей к ректору? — спросила подозрительно, провожая ее взглядом.

Лас фыркнул:

— Да просто предлог. Ты что, маму не знаешь? Жаждет остаться с твоим мужем наедине, обсудить сумму выкупа. Хотя, может, и из ректора чего вытянет…

Хагос! Лас прав — в этом вся мать. Она даже не задумалась о том, чтобы вернуть Хену деньги, которые он на нас потратил. Нет, вместо этого она собирается взять с него еще.

Ну уж нет, не позволю. Костьми лягу, но не пущу Хена к нам, что-нибудь придумаю. Поеду одна или не поеду вообще.

Когда мы поднимались по склону, Лас вдруг сказал:

— Ты знаешь, я поначалу был настроен резко против. У вас все очень внезапно случилось, мы были уверены, что он чего-то от тебя добивается. Настроил тебя против нас. А сейчас… Вижу, что он и впрямь хороший парень и любит тебя. И это нормально — заплатить выкуп за жену. Не волнуйся, совсем без штанов она его не оставит. Он…

Слова «любит тебя» ударили меня, как топором. Я перебила Ласа на полуслове:

— Он это сам сказал?

— Ну не прямо так, но это видно. Глаз с тебя не сводит, чуть глянет — сразу улыбается.

«Потому что считает меня маленькой дурочкой», — угрюмо докончила я про себя.

— Он интересуется тобой, заботится, побежал в деканат, как только услышал от меня, что мать туда пошла. А что? Поссорились? — Лас насторожился, будто готов был бежать отбивать меня у Хена.

— Нет, все хорошо, — выдавила улыбку.

Впрочем, сильно напрягаться не пришлось: новость, что Хен помчался выручать меня по собственной воле, и вправду обрадовала. Пусть он и не воспринимает меня как девушку, по крайней мере нашу дружбу мое признание не испортило.

Вечером мама, как и обещала, заглянула ко мне. Чуть поморщила нос, рассматривая скромную обстановку, но придираться не стала. Уселась на кровать, похлопала по покрывалу, чтобы я села рядом, и начала:

— Что ж, кажется, все не так плохо, как думалось. Я, конечно, все равно не одобряю твоих поспешных самовольных решений, но теперь хотя бы понимаю, почему ты так поступила. Такой роскошный мальчик зовет замуж, как тут устоять, да? — Легко толкнула меня плечом и улыбнулась. Добавила со вздохом: — Какая же ты у меня еще маленькая. Но я рада, что он, по крайней мере, не какая-то шваль, а достойный человек. Я расспросила декана целителей, говорит, он на хорошем счету. Правда, часто пропускает лекции. Я так понимаю, ради тебя? Устраиваете свидания? — Она усмехнулась, а я кивнула, хотя слышала об этом впервые. — Ты смотри, учись как следует. А то, может, все же перейдешь к стихийникам?

Я упрямо покачала головой. Повезло, настаивать мать не стала. Произнесла задумчиво:

— Жаль, конечно, что он не ар-теран. Я мечтала, что ты станешь частью сильного клана. Но зато он глава, что тоже неплохо. И деньги у них водятся, бедствовать не будешь. Но если что — возвращайся.

Я даже растрогалась, хотя отлично понимала, что это мама говорит сейчас, а если и впрямь вернусь, то снова начнет придумывать, как повыгоднее меня пристроить да распланировать мою жизнь.

И тут со стороны окна послышался шорох.

Я по привычке оставляла небольшую щель, чтобы ласка могла пролезть. Вот и сейчас знакомая остроносая мордочка просунулась внутрь. Я хотела вскочить с постели, но мама выставила руку.

Ласка увидела ее, мигом отпрянула и попыталась сбежать. Не тут-то было — сияющий голубой шар преодолел оконное стекло и распустился плотной сеткой, спеленав ласку от мордочки до кончика хвоста. Мощный порыв ветра распахнул окно и внес зверька внутрь, прямо в руки матери.

Вернее, не совсем в руки — ласка зависла в воздухе перед лицом мамы, судорожно перебирая лапками, словно пытаясь найти опору. Шерстка распушилась, маленький рот отчаянно скалился.

— Эт-то еще что такое?! Сатьяна!

Мама вскочила и метнула на меня гневный взгляд. Я пожала плечами, не понимая, из-за чего она злится.

— Отпусти, это просто ласка. Она безвредная.

— Просто ласка? Просто ласка! — презрительно фыркнула. — Это же та самая, что преследовала нас дома, в Лорейле! Хочешь сказать, нет?

Я примирительно пожала плечами.

— Не знаю, мам, на ней не написано. А даже если та самая? Она не делает ничего плохого. Это же не тварь, на академии стоит защита.

— Какая ты наивная, Сатьяна, — сказала вдруг мать с пронзительной жалостью. — Ну какой из тебя лидер группы? Может, все-таки переведешься на магию стихий, пока не поздно? Там тебя хотя бы научат отличать обычное животного от привязанного.

Ласка замерла. Мне показалось, в глубине черных глаз метнулась паника. Стало ее жаль, но одновременно с жалостью я почувствовала тревогу. Неужели мама права? Говоря начистоту, зверушка и впрямь вела себя странно. Но я давно выбросила из головы мысль, что она может быть чьим-то шпионом, ведь фамильяры не могут далеко отходить от своих хозяев. Так и сказала маме, но она покачала головой.

— Значит, хозяин где-то рядом.

— Где? Стоит внизу? — Открыла окно и демонстративно высунулась наружу. — Пятый этаж! Или ты думаешь, за нами в Лорейле следил кто-нибудь из моих соседок? На этом этаже одни первокурсницы.

Мало того, маг-животновод должен был ехать с нами в одном караване, ведь ласка привязалась ко мне еще в дороге. Первокурсников там, кажется, не было. Впрочем, не факт: я-то постоянно держалась вместе с братьями и Хеном. Однако сомнительно, чтобы среди них вдруг оказался животновод, которому зачем-то вздумалось за мной шпионить. Прежде всего — зачем?

— Значит… — мама, прищурившись, уставилась на ласку, — значит, хозяин внутри нее. Животноводы могут сливаться со своими фамильярами. А тогда…

Глаза ее торжествующе сверкнули. Взмах пальцев, искусное движение кистью — и из ниоткуда возникла мерцающая петля. Ласка обвисла в воздухе, обреченно глядя на ее приближение. Я не выдержала и схватила мать за руку.