Анна Мичи - Академия Трех Сил

— Ты решился? — с сомнением протянула Лидайя. — А по какой категории пойдешь? Лук или меч?

Карин открыл было рот и осекся, на лице появилось озабоченное выражение.

— Еще не знаю, — буркнул он. — Сегодня решу.

— Иди лучником, конкуренция меньше.

Тот только небрежно шевельнул плечами. Нахохлился и ушел.

Еле высидев следующую лекцию, я полетела на кафедру стихийников — записываться.

В отличие от Карина передо мной проблема выбора не стояла. Меч и только меч. Переждав небольшую очередь, быстро накорябала свое имя, а потом устроилась в коридоре на подоконнике, сосредоточенно пытаясь почувствовать добытый в сражении с сороконожкой магический меч. И вчера вечером, и сегодня утром пыталась его призывать, но пока особых успехов не было.

Представив, что заглядываю вглубь обвившего запястье дракончика, мысленно зашептала: «Мечик, миленький, выходи скорее. Нас ждут такие свершения, не время медлить». Поначалу не чувствовала вообще никакого отклика, но минут через десять руке стало тепло, будто сущность соизволила прислушаться. Я воспрянула духом и уже хотела было обрушить на дракончика новую горячую тираду, но тут по коридору пронесся усиленный магическим заклинанием рупора голос:

— Сатьяна Тайсен. Сатьяна Тайсен. В кабинет декана боевой магии, немедленно.

Я окаменела. Выпучила глаза, глядя вверх, откуда лился звук, словно ожидала увидеть там самого мастера Верта. И только через полминуты, когда голос замолк, опомнилась и вскочила.

Хагос, что я натворила? Что декан узнал? Неужели что-то насчет Хена? Или Карина? Или хочет запретить мне участвовать в турнире? Ни за что не подчинюсь!

Прибежала растерянная, но готовая сражаться. Секретарь декана молча кивнул мне на дверь, я раскрыла ее, влетела в кабинет — и оторопела, увидев у окна странно знакомую женщину с роскошным меховым палантином на худощавых плечах.

И тут она обернулась.

— Мама!

На миг я растерялась от чувств, захлестнувших меня с головой. Там были изумление и страх, и тревога, и радость — видеть родного человека. Впрочем, последняя исчезла без остатка, когда мать подошла ко мне и с ходу отвесила пощечину.

Кожу обожгло, я заморгала, на глаза навернулись слезы — больше от неожиданности и обиды, чем от боли.

Родительница не дала мне опомниться, зачастила высоким пронзительным голосом:

— Да как ты посмела выскочить замуж без разрешения?! И за кого? С кем ты связалась?

Я стояла молча, прижимая руку к горевшей щеке. Только стискивала зубы, хотя не собиралась отвечать. Просто от бессилия и злости.

— Ар-теранна Сантерн, позвольте вам напомнить: теранна Тайсен теперь принадлежит другому роду, — вполголоса заметил декан. — Вы можете выдвинуть его главе официальную претензию, но применять физическое и психологическое давление я вам не позволю. Сатьяна, ты вправе уйти.

Мать задохнулась от гнева. На щеках полыхнул румянец, глаза негодующе заблестели. Она открыла рот, но, поймав предостерегающий взгляд декана, замолчала, хотя было видно, что не утихомирилась.

Я с трудом ответила:

— Спасибо, декан Верт. Все хорошо.

— Пойдем-ка. — Мама решительно подхватила меня под руку. — Подумать только, мне запрещают говорить с собственной дочерью! Я еще посмотрю, я еще разберусь, кто позволил тебе учиться на этом ужасном и опасном мужском факультете. Скорее развод и домой… Нет, сначала домой, там со всем разберемся.

— Мама!

Дверь распахнулась навстречу, мы испуганно отшатнулись. На пороге вырос Хен.

При виде его внимательных синих глаз у меня болезненно дернулось сердце. Сразу вспомнилась прошлая ночь, как я замирала в его объятиях, как щекотало шею жаркое дыхание, а от сидра кружилась голова. А потом — то загнанное выражение на лице Хена, когда он выслушал мое неловкое признание.

Кровь прилила к щекам, стало жарко. Я бы отвернулась, но с каким-то острым удовольствием наблюдала, как Хен быстрым взглядом окинул кабинет и, вмиг сообразив, в чем дело, сосредоточил внимание на матери.

Интересно, он сам прибежал спасать меня? Или вызвали? Второе вернее.

— Добрый день, очень рад встрече. — Он взял руку оторопевшей родительницы и церемонно ее поцеловал. — Я еще тогда удивился, какая у Сатьяны молодая и прекрасная мама. С тех пор вы только еще больше похорошели. Истинное счастье, что ваша дочь так похожа на вас.

Мать изумленно раскрывала и закрывала рот, глаза ее стали огромными и совершенно обескураженными. Еще бы: лишь сейчас я вспомнила, что они с Хеном уже виделись, просто она не сопоставила имя моего мужа с беловолосым вендайцем, так щедро оплатившим наши покупки.

Хотя я и сама слегка обалдела от легкости, с которой Хен буквально разливался соловьем. И звучали его тирады, словно он и в самом деле так думает, будто и впрямь ряд встрече, и смущен, и весь пропитан уважением и благоговением.

— Ты… вы… ты… что? Это что, был фарс? — Мать вырвала руку и обернулась ко мне.

Я не сразу поняла: она решила, будто мы с Хеном уже были знакомы и разыграли сценку, чтобы мама прониклась к Хену симпатией? Замотала головой, внутренне напрягаясь. С матери станется подумать, что и кошелек вытащила я. Сейчас получу вторую пощечину.

— Что вы! — патетично воскликнул Хен. — Но с той встречи я не смог ее забыть. — И он ободряюще улыбнулся мне.

Я вспыхнула и отвернулась, сжав кулаки. Даже не знала, чего во мне больше: злости, что он издевается, или желания хотя бы на миг поверить, что это могло быть правдой. А Хен все продолжал вешать матери лапшу на уши:

— …а потом мы оказались в одном караване и…

Она прервала его на полуслове:

— Сумасшествие! Да кто вы такой? По какому праву вы посмели ребенка обмануть, увести из семьи, втянуть в свои грязные…

— Мама! — прошипела я.

Было безумно стыдно, что она так называет меня при Хене. Тем сильнее, что проскальзывала мыслишка, что он тоже считает меня ребенком.

Хен выпрямился, будто опомнившись.

— Да, конечно. Позвольте представиться официально: Хеннай Тайсен, глава рода Тайсен из Вендая. Наш род малочисленный, но у него долгая и славная история. И мы стоим горой друг за друга. Впрочем, что это я все о себе. Безумно рад, что вы отважились проделать такой путь. Дорога, должно быть, вас утомила? Я знаю заведение в городе, там очень вкусно готовят, буду рад пригласить вас. Разумеется, я все оплачу. Это только доля благодарности вам за ваш приезд.

Мать от такого напора обомлела и даже не сопротивлялась, когда он повел ее из кабинета. На выходе Хен кинул на меня непонятный взгляд. То ли проверял, что я в порядке, то ли боялся, что устрою скандал.

— Сатьяна! — спохватилась родительница, и я, отвесив короткий поклон декану, выскочила за ними следом.