Сара Шмитт - Эта прекрасная смерть (ЛП)

Что я вижу, так это улыбку на лице Шепарда, и клянусь, вся комната наполняется светом.

— Думаю, замечательный план. Вопрос не в том, справедливо ли обошлись с мисс Джонс, а в том, достойна ли она такого беспрецедентного решения.

— Мне по-прежнему это не нравится, — говорит Мармарот. — Даже то, что она всего лишь заскочит в определённую точку, повлияет на всё будущее.

— В этом всё и дело, не так ли? — спорит Смерть. — Эти изменения покажут, усвоила ли она преподанные ей уроки. Когда она вернётся навсегда, уверен, Захрил сообщит нам, что её старые воспоминания уступили место новым. Она станет человеком, созданным исправлениями в прошлом.

— Но она может повторить всё то же самое, — возражает Азбаух. — Нет никакой гарантии.

Смерть стонет.

— Основной изъян свободной воли. Не моя вина. Это дело Большого Босса. Обсуди это с Ним. Уверен, Ему придутся по душе дискуссии о проектировке будущего.

Захрил поднимается.

— На самом деле, — говорит он ровным голосом, — если воспоминания истинно её, а последствия поступков отражаются на её характере, то не похоже, что может произойти полный повтор. Однако я бы предостерёг суд от разрешения Смерти выбирать моменты без каких-либо ограничений. Он хорошо известен своим потворством.

Смерть усмехается и передёргивает плечами.

— Он прав.

Мысль, что Суд будет нести ответственность за приговор, наполняет меня страхом. Не должен ли Смерть бороться лучше? Или единственное, что его заботит — не пропустить большие волны?

— Замечательно, — произносит Азбаух. — Какие ты предлагаешь рамки?

— Четыре условия. Во-первых, все события должны происходить в хронологическом порядке. Во-вторых, как минимум, один из моментов должен происходить в первые девять лет жизни. В-третьих, каждый момент должен быть частью нового течения жизни, а не старого. И, наконец, я требую, чтобы между событиями было не меньше шести месяцев.

— Это всё? — спрашивает Смерть.

Рассеянно кручу кольцо Сэнди на пальце. Действует успокаивающе, словно она со мной или, по крайней мере, подбадривает меня из Зала Ожидания. Смерть выглядит слишком самоуверенно — будто он выиграл в игру, в которую игроки играли, не зная, что играют. Я, правда, надеюсь, что он играет в моей команде, а не просто использует меня, как пешку.

Захрил выглядит задумчивым. Вероятно, размышляет, не попадёт ли в ловушку.

— Да, — говорит Захрил, чётко выговаривая каждое слово. — Полагаю, эти условия дадут Смерти возможность грамотно испытать девочку, не давая ему права манипулировать ходом эксперимента.

Судьи обмениваются взглядами. Наконец, Азбаух спрашивает:

— Есть возражения против испытания?

Никто не говорит. Собираюсь поаплодировать, но Сал кладёт руку мне на плечо и качает головой. Я сижу смирно.

— У меня есть условие, — заявляет Азбаух. — Если в какой-то момент девочка не сможет исправить траекторию жизни, тогда испытание закончится, а она останется в Зале Ожидания, или куда там ещё её отправит Азраил, до тех пор, пока не наступит время её смерти согласно Хроникам Акаши.

— У меня нет возражений, — произносит Смерть.

У меня есть. Он имеет в виду, что в случае, если я не оправдаю их ожидания, то могу провести чёрт знает сколько времени вместе с толпой кататоников?

— Если кого-то интересует, мне это не нравится, — шепчу в надежде, что он услышит меня. Он не слышит или, по крайней мере, притворяется, что не слышит.

— ЭрДжей останется под моей опекой на всё время проведения испытания. Очень не хочу взваливать на кого-то такую ношу, — добавляет Смерть, изображая покорность. — Кроме того, я организую проводников, которые будут сопровождать её на каждом отрезке.

— Она останется, и даже не обсуждается, без проводников, — заявляет Азбаух.

Смерть быстро кивает.

— Даю слово.

— И никто не будет говорить с душами или кем-то ещё, незнакомым со всей этой ситуацией, — громко добавляет Азбаух. — Я оставляю за собой право закончить испытание, если хоть одно из условий будет нарушено.

Затыкающий приказ? Смеётесь? Святой Питер сообщил, что уже все обо мне знают. Нет ни единого шанса, что моя ситуация как-то затеряется.

— Итак, мы заключили сделку? — говорит Смерть, и в каждом его слове сквозит скука. Замечаю, что вообще-то он не согласился с условием.

— Я об этом ещё пожалею, — произносит Азбаух. — Но да, мы заключили сделку.

Я вскакиваю со стула, и на этот раз Сал даже не пытается удержать меня. Оббегаю вокруг стола и обнимаю Смерть, который явно такого не ожидал и не двигается.

— Простите, — выпаливаю на одном дыхании. — Я уже потеряла всякую надежду, но тут появились вы и заставили дать мне шанс. Огромное спасибо.

Он высвобождается из объятий, берёт меня за локоть и уводит прочь под неодобрительные взгляды троицы.

— Ещё рано благодарить, дорогуша. Сделка, может, и выглядит как благословение, но спешу заверить, это не так. Более того, я уверен, придёт время, когда заточение в Зале Ожидания покажется отпуском.

— Вряд ли, — с усмешкой произношу я.

Он распахивает огромные двери, которые ведут к ступенькам. Когда мы оказываемся снаружи, он останавливается, разворачивается и говорит:

— Ты слишком самонадеянна для того, кто всего десять секунд назад был близок к тому, чтобы никогда не ощутить траву под ногами или солнце на лице. В этой ситуации слишком много всего, что мне не подвластно, так что отнесись к этому серьёзно.

— Что, например? — спрашиваю я.

Он вопросительно смотрит на меня.

— Что вам не подвластно? — повторяю вопрос.

— Я, может, и могу выбирать моменты, но Судьба решает, когда ты присоединишься к действу.

— И?

— Судьба подчиняется Мармароту.

— Да, но разве он не был на заседании? — спрашиваю, чувствуя, как меня начинает наполнять отчаяние.

— Это не значит, что он хочет твоего успеха. Чем скорее ты проиграешь, тем меньше дерьма ему разгребать.

— Ох, — я понимаю, что Мармарот не был рад моему возвращению к жизни, но сама идея того, что он подтолкнёт меня к провалу, лишает меня прежней уверенности.

— Ещё не слишком поздно, — говорит он, твёрдо глядя на меня. — Ты всё ещё можешь отправиться в Зал Ожидания ждать, когда произнесут твоё имя. Никто не будет тебя винить. Это самый простой выход.

Раздумываю над его предложением. Я могу вернуться в Зал Ожидания, тусить с Сэнди, прикалываться над новоприбывшими. Но тогда я никогда больше не увижу маму и папу. Я никогда не узнаю, какого это — любить кого-то так сильно, чтобы дожидаться его целую вечность. Я не готова умереть.

— Нет, — даю решительный ответ. — Может, суд и сказал многое обо мне верно, но я точно не тот человек, кто просто так сдаётся. Как бы Мармарот не мешал, я справлюсь.