Дарья Сорокина - Оливия Кроу и Ледяной Принц [СИ]

Девочка перевела глаза с одного мужчины на другого, подскочила и, заявив, что отправляется за мороженым, скрылась за дверью.

— Оливия умирает, — сообщил Салазар, когда они остались одни.

Оливия куталась в тёплое пальто Ленца и беззаботно болтала ногами в кабинете Анне, сидя на стуле. В этот раз она не чувствовала себя на допросе, теперь это госпожа ректор сжалась под взглядом своего сына. От изобретателя разливалист пугающие волны гнева, и мужчина никак не мог взять под контроль собственное дыхание, чтобы разразиться заготовленной тирадой.

— Я. Велел. Приглядывать. За… — он выдержал паузу, вспоминая имя, которым наградили девушку. — Госпожой Юнассон.

— Она была в безопасности, — беззаботно ответила Катриле, держа в руках вещи своей подопечной.

— Походы в общественные бани и пробежка без одежды в мороз — это теперь эталон безопасности? — механические пальцы сжались в кулак.

— Лив сама согласилась на наш маленький спор, правда ведь?

Девушка смутилась от устремлённых на неё взглядов, особенно от пары демонических желтоватых глаз, на которые падала спутанная взмокшая чёлка.

— Я была слишком самоуверенна, Ленц. Не думала, что проиграю пари, — жалостливо ответила Оливия, но изобретатель не смягчился.

— Посмотрите на это с другой стороны, господин Кнехт. Я выяснила, что сдерживало способности нашей гостьи. Она снова может свободно колдовать, — самодовольно ответила телохранительница.

— Я не просил никого лезть в мои дела. Ты должна была просто охранять Лив, — мужчина разрабатывал протез, пытаясь унять ярость.

— Вы знакомы? — разум юной Кроу постепенно прояснялся после выпитой сивухи, и ситуация становилась всё более странной.

— Катриле Томмен входит в штат личной охраны моей семьи, что за вопрос? — нахмурился изобретатель, а Анне бросила на Оливию весьма красноречивый взгляд, не укрывшийся от молодого Кнехта. — Я чего-то не знаю?

— Наверно будет лучше, если Катриле проводит госпожу Юнассон, а мы с тобой побеседуем вдвоём, сынок? — ректор сделала знак, и телохранительница шагнула к подопечной.

— Нет. Я сам провожу Оливию, и узнаю, какого чёрта тут творилось в моё отсутствие. Газеты ты читала, мама? Можешь представить насколько паршивое у меня настроение. Уходим, Лив, — он вырвал одежду из рук Томмен и размашистым шагом двинулся к двери.

Девушка едва поспевала за ним, придерживая тяжёлое пальто.

Тусклое освещение в лифте очертило лицо изобретателя причудливыми тенями, отчего он стал казаться старше своих лет.

— Лжец, — только и выдохнула девушка, едва створки подъёмника отделили их от остального мира, и кабина тронулась вверх.

— М?

— Ты не жизнь мою спасал. Я нужна тебе для чего-то, — тихо проговорила Лив.

— Я не отрицал твою значимость для Швицерры. Но дело не только в этом. Ты знаешь.

— Лжец. Любил все эти годы? А сам женился на другой! — Оливия зажала себе рот ладонью, когда Кнехт издал звук похожий на каркающий смех.

— Меня слух не подводит? Ты ревнуешь?

— Не знаю, Ленц. Со мной что-то случилось после твоих слов, после заметки в газете… Я не знаю, — девушка не спешила выходить из лифта, и изобретателю пришлось осторожно вывести её, пока двери вновь не закрылись.

— Мы разберёмся, что с тобой происходит, обещаю. Но сначала ты расскажешь, что натворили Томмен и моя мама.

— Обещаешь не злиться? — взмолилась Кроу.

— Подумаю.

Мужчина открыл комнату и пропустил девушку вперёд. Его бывшее жилище стало не таким, каким он помнил его в последний раз. Оливия ничего не меняла. Все вещи лежали на своих местах, даже постель была так же застелена. Нет… Что-то другое. Она! В этом одиноком месте появилась она. Девчонка, в которую он был глупо и безответно влюблён. Хотя, так ли безответно. Что там с ревностью?

Ленцу стоило немалых трудов сдержать себя в руках, когда Лив рассказала о постановочном нападении в исполнении Катриле Томмен, а когда мужчина услышал об электрических импульсах следящего устройства, сильно побледнел.

— О чём ты думала? У тебя сердце могло остановиться! — он схватил запястье с браслетом, не обращая внимания, что с плеча у девушки соскользнуло пальто. — Нужно снять. Это опасный прототип, созданный самоуверенной студенткой, не имеющий ни диплома, ни должного опыта.

— Всё в порядке, Ленц. Ты прав, это всего лишь прототип, я без проблем загасила заряд и смогла дать ему другое направление.

— Я больше тебя одну не оставлю, слышишь?

— И как к этому отнесётся твоя супруга? — Лив снова запоздало прикусила язык.

— Я расскажу тебе абсолютно всё. Задавай любой вопрос.

— Даже о том, как ты потерял руку и ногу?

— Подловила. Кроме этого спрашивай всё, что угодно. Только для начала оденься. У меня голова отказывается соображать при мысли, что под моим пальто на тебе

ничего нет.

Девушка смутилась, подхватила одежду и скрылась в ванной комнате. Осторожно положив пальто на край ванной, Оливия повернулась к зеркалу. Милдред Миле хитро уставилась на свою хозяйку и, кажется, подмигнула.

— Какой мужчина, — воскликнула служанка, проводив оценивающим взглядом плечистого курсанта, и Кроу невольно спросила, вырвавшись из собственных мыслей:

— Ленц?

— Оливия, ты только и думаешь о своём изобретателе! Когда ты уже объяснишься с ним?

— Никогда. Он уехал в Швицерру и даже не навестил меня в больнице после всего. Ручаюсь, он зол из-за того, что я разбила его паромобиль.

— Ох, Лив… — Мил-мил закусила губу.

Она была в числе немногих, кто знал об истинной причине внезапного отъезда северянина.

— Всё хорошо. Буду жить дальше.

— Напиши ему. Сегодня же. Сейчас! Тут рядом почта, я куплю конверт и марки, — Милдред подобрала юбки и уже было рванула к отделению, но молодая хозяйка окликнула её.

— Полно, Мил-мил! Три месяца прошло. Он общается с отцом, но мне не прислал ни одной открытки. Это совсем непохоже на него. Должно быть уже помолвлен с кем-то. Поделом мне.

— Не думаю, Оливия. Скажи ему о своих чувствах, уверена, он ждёт твоего письма не меньше.

— Нет! Это всё глупости. Хотел бы, попросил у отца моей руки после той ночи, а он уехал. Взял и уехал! — девушка с трудом подавила слёзы.

— Он не похож на человека, который будет принуждать. Скорее всего, просто отчаялся ждать твоего ответа. А та ночь… Думаю, он чувствует себя виноватым, это же его машину занесло на повороте, и вы чуть насмерть не замёрзли.

— Довольно. Не хочу больше говорить о Кнехте! Расскажи лучше, что у тебя с тем констеблем, который вчера двух слов связать не мог, когда ты открыла ему дверь.

— Ох, Оливия. Знала бы ты, как я у меня всё в груди трепыхалось. Мужчины в форме! — томно вздохнула подруга. — Знаешь, однажды я обязательно выйду замуж за большого начальника с военной выправкой и целым штатом подопечных, расшаркивающихся перед ним, — мечтательно проговорила Миле.