Дарья Сорокина - Оливия Кроу и Ледяной Принц [СИ]

— Хочу прокатиться. Покажи!

— Не думаю, что это хорошая идея. Погода портится, давай утром. Декард разрешил мне остаться у вас на ночь, — отпирался Кнехт.

— Утром отец точно не позволит мне такое, — она с тоской покинула водительское сидение и собиралась уже прикрыть дверь, как мужчина сдался.

— Один круг по просёлочной дороге и обратно!

Оливия едва вновь не забыла про условности и не повисла на шее у хозяина паромобиля. Смутившись внезапному порыву, она вернулась за руль.

Следуя указаниям изобретателя, завела мотор и дрожащими от предвкушения руками вырулила из гаража. Кнехт заверил, что тёплая одежда им не понадобится из-за мощного обогревателя, с которым даже на дорогах Швицерры не бывает холодно.

Девушка радовалась, чувствуя внезапную свободу, в обществе северянина. На мгновение ей стало немного совестно, что она так откровенно манипулирует мужчиной, знала, что симпатична ему и пользовалась его безотказностью. По возвращении твёрдо решила в следующий раз подать изобретателю руку для поцелуя, а, может, и больше…

— Неплохо, Лив, — похвалил Кнехт. — А теперь разворачивайся к поместью, у нас не так много топлива, да и снег усиливается.

— Поняла. Спасибо, Ленц. Это было здорово!

— Я рад!

Спустя несколько минут дворники уже не справлялись с очисткой лобового стекла, и двое молодых людей с трудом разбирали дорогу.

— Сместись чуть вправо, лучше я пересяду за руль. Так ехать дальше опасно.

Оливия не стала спорить, осторожно повернула к обочине и уже приготовилась освободить мужчине место за водительским сидением, как почва под машиной резко просела, и паромобиль сорвался в обрыв.

— Это что, орудия пыток? Я тебе и так всё расскажу! — улыбнулся Ленц, глядя на вышедшую из ванной Оливию.

Девушка держала в руках ножницы, расчёску, опасную бритву, помазок и несколько взятых наугад флакончиков. Определить по запаху, какие из них для бритья, она не смогла и взяла всё, до чего смогла дотянуться.

— Смешно, но нет. Просто тут я солидарна с твоей мамой. Выглядишь как бездомный. Хочу тебя постричь.

Она принялась раскладывать на столе инструменты:

— Отодвинь пока занавеску, — командовала Лив.

— Я не готов доверить свою жизнь девчонке, ещё полчаса назад с трудом ворочавшей языком от напитка Катриле Томмен.

— У тебя нет выбора, Ленц. Садись!

Инженер поставил стул к окну и послушно сел.

— Раздеваться? — он с трудом сдерживал улыбку.

— И полотенце на плечи набрось.

— Признайся, тебе просто нравится смотреть на меня без одежды, — мужчина ослабил ворот рубашки.

— Да, так и есть, — спокойно ответила Лив, роясь в ящиках стола.

Ленц поперхнулся, но смолчал. Только вот теперь пуговицы поддавались хуже, или это пальцы не слушались своего хозяина после таких откровений?

Девушка тем временем достала точильный камень и принялась с невозмутимым видом затачивать ножницы.

— Голову прямо держи, — Оливия осторожно разбирала причёску на пряди.

— Я смотрю, женщинам нравится командовать мной, — Кнехт с удовольствием зажмурился, когда его волос коснулись пальцы Лив и зубья расчёски.

— Женщинам? И много их в твоей жизни? — Оливия угрожающе щелкнула ножницами, отхватив первую прядь.

— Три, — ответил мужчина, наслаждаясь разливающейся по комнате энергией.

Девушка злилась, не так сильно, чтобы от её магии треснул лёд на озере, но достаточно, чтобы кожу начало покалывать от едва уловимых импульсов, похожих на электрические разряды малой мощности.

— Три? Кто же они? — Оливия явно сдавала позиции Ленцу.

— Мама, ты, и…

— И?

— Швицерра, разумеется.

— Тогда добавь в этот список Империю.

— Нет, нет. Империя не женщина, это жестокий и властный мужчина без имени, пытающийся отнять у меня мою любовь.

— Швицерру?

— М-м-м, не только.

— Заигрываешь со мной?

— И не думал, я открыто говорю, Оливия Кроу, я люблю тебя.

Щелчки прекратились, и девушка с силой сжала в кулаке прядь волос:

— Но ты женился на аристократке из Империи.

— Да. Как её зовут, Лив? Ты прочитала всю заметку, или только заголовок?

— Заголовка хватило.

Мужчина тяжело вздохнул:

— Пока ты мне голову не отрезала, будь добра, прочитай имя своей соперницы.

— Не хочу. Это не моё дело, и никогда меня не касалось. Мы с тобой чужие люди,

— в голосе появились звенящие нотки, и Ленц был готов придушить Императора, Канцлера и себя в придачу за то, что Оливия чувствует сейчас.

— Не зли меня, Лив! Возьми газету и прочитай имя вслух!

Девушка отшвырнула ножницы и не глядя выудила из массивной стопки нужную.

— Эллейн Руннаган.

— А теперь ещё раз, Лив. У тебя от ревности разум помутился, — мужчина с улыбкой покрутил у виска.

— Кто тебе сказала, что я ревн… Эллейн. Нет! — Лив села на край кровати и внимательно изучала заметку о женитьбе Кнехта. — Я думала, она мертва. Тогда… никто не выжил, прислуга, гости, тётушка Маризабель…

— Эллейн была в защитном коконе собственной силы. К сожалению, он не спас душу несчастной от разрушения. Выброс убил девушку, оставив после себя пустую оболочку.

— Но как?

— Единокровный брат Эллейн Верджил Рун стал её официальным представителем. Будучи бастардом, он мало чем мог помочь сестре. В итоге мои люди уговорили парня подписать бумаги и позволить нам увезти пострадавшую в медицинский центр Швицерры, где ей обеспечен должный уход.

— Бедная Элли! Мы с отцом присутствовали на похоронах.

— Похороны ли? Это было всего лишь открытие мемориала на общей могиле. Меньшее, что могла сделать Империя, ведь все деньги и земли семейства отошли в императорскую казну. А мальчишке-бастарду просто дали квоту на учёбу в академии.

Оливия медленно поднялась с места и вернулась к Ленцу.

— Осмелюсь предположить, что Руннаганы были тебе роднёй? — поинтересовался мужчина.

— Не совсем. Маризабель — кузина моей покойной матушки, она вышла замуж за лорда Руннагана. Так что с фамилией Кроу они никак не связаны. А вот Эллейн была кем-то вроде моей троюродной сестры. Но, чтобы ты знал, это не такая уж и редкость в Империи. Все маги кем-то приходятся друг другу.

Лив задумчиво щёлкала ножницами, и мужчина боялся даже представить, на что будет похожа его голова после этой беседы.

— Ты хоть представляешь, что значит твой жест для Империи?

— Подозреваю, очень неприличный. Мои рабочие иногда такими обмениваются, когда кто-то обращается с глупой просьбой, — рассмеялся изобретатель.

— Я не шучу, Ленц! Этим поступком ты мог обозлить против себя Императора. Чего ради?

— Ради тебя. Ради моей чести и достоинства, Оливия. Да и потом, на списке невест стояла печать короны. В курсе, что это значит?