К Кроуфорд - Восхождение Королевы (ЛП)

— Так почему он не мёртв? — спросила я.

— Потому что он просто возрождается. Он оживает. Его в буквальном смысле невозможно убить, — он подался вперёд с блестящими глазами. — Если только ты не происходишь из его родословной.

Я вскинула брови.

— И ты знаешь потомков Олефеста?

— Он был создан Карадоком из Корнуолла с помощью его тёмной магии. Он использовал собственную кровь.

У меня отвисла челюсть.

— Карадок был моим предком, — произнесла я. — Первым из рода Мериадок.

— Именно, — Оссиан, похоже, проникался этой идеей вместе со мной. — Твоя магия может по-особенному воздействовать на него. Я могу осушить его тело, а ты нанесёшь финальный удар.

Я начала расхаживать туда-сюда, теперь уже уверившись, что это сработает.

— Я повредила ему глаза, так что у него уже есть уязвимость. Думаю, мы сможем это сделать.

Оссиан прислонился бёдрами к столу.

— Вот только собираясь предложить его убийство, я не подразумевал это как жертвоприношение, — он скрестил руки на груди. — Приносить в жертву чью-то кровь — это не то же самое, что жертвовать собственную. Это опасно. Ты, типа, можешь высвободить тёмную силу.

Джина тоже начала ходить туда-сюда, буквально заламывая руки.

— А богу моря ничего больше не понравится, кроме чьей-то жизни? Может, подарочный сертификат в Старбакс или бомбочки для ванны?

— Вот в чём штука, — сказал Оссиан, — для жертвоприношения нужно согласие. Без согласия это тёмная магия, которая имеет нешуточную цену. И не то чтобы я переживал за Олефеста. Я просто беспокоюсь о том, что ты можешь выпустить на свободу.

Кеды Джины поскрипывали из-за крови на полу.

— Я немного жалею, что уехала из отеля, потому что это ещё хуже, чем потрахушки на парковке у закусочной.

Я почти не слышала их слов. Боль заставляла мои конечности дрожать. В моём сознании мелькали образы идеального тела Салема, горящего в пещере.

— Я это понимаю, — сказала я. — Но что ещё мы придумаем за несколько часов? Она сказала сделать это немедленно . Как думаешь, сколько у нас времени? — я ощутила рывок в груди, словно верёвка жаркого пламени тянула меня к Салему. Джина. Если бы ты слышала угрозы Анат, ты бы согласилась с этим планом, я не сомневаюсь. В любом случае, рыцари постоянно такое проворачивают. Фейри теней, морские фейри — они посвящают свои убийства тем богам, которым служат. И ничего плохого не случается.

— Но они же не просят магии, верно? — возразил Оссиан. — Проблема в сделке. В любом случае, я подумал, что должен тебя предупредить. Если честно, я всё равно хочу это сделать. Я готов на что угодно, чтобы убить этого ублюдочного змея.

— Хорошо. Потому что мы не знаем, случится ли что-то плохое при жертвоприношении. Но мы точно знаем, что без него произойдёт нечто ужасное. И знаешь что? Я раньше уже приносила кое-кого в жертву в обмен на силу. И это сработало. И я в норме.

Оссиан уставился на меня.

— Ты принесла чью-то жизнь в жертву богам в обмен на магию? А я-то думал, что ты хорошая девочка.

Моё сердце загрохотало в груди от этого воспоминания.

— Я сделала это, чтобы защитить Ис. Я сделала то, что должна была. Именно так поступает лидер.

На самом деле, то жертвоприношение выжглось в моей памяти, потому что это было моё первое убийство.

— Мужчина, которого я убила, затевал заговор против короны, — начала я. — Мама сказала, что он считал, будто женщины недостойны править… он планировал выпотрошить нас как рыб. Он был плохим парнем, как Олефест. Так что я использовала море, чтобы разбить его тело о камни. Мы посвятили его смерть морскому богу. Ис страдал от засухи, и его смерть возродила посевы. Морской бог даровал нам свою силу в обмен на жизнь. Это сработало. Я сделала то, что должна была, и я сделаю это вновь.

Моя кожа опять нагревалась, горела. То давно похороненное воспоминание поднималось из глубин моего разума и обжигало меня. Переломанное тело того мужчины на камнях, руки, изогнувшиеся под неестественными углами…

Но это ведь дало нужный результат, так?

Я сделала глубокий вдох, и во мне поднялась решительность.

— Я убью Олефеста. Принесу в жертву морскому богу. Это лучшее, что мы можем сейчас предпринять. Оссиан, давай отправимся к клетке души.

У нас ушло меньше часа, чтобы добраться до маленького острова, возле которого я вчера оставила Салема. Я стояла рядом с Оссианом на скалистом берегу, наблюдая, как небо над Атлантикой приобретает приглушённый синий оттенок заката. Острые скалы и мох простирались позади нас. Перед нами лежало бирюзовое море, сменявшееся тёмно-синими глубинами там, где покоился Салем.

Именно здесь, недалеко от Маг Мелла мы вчера сражались с фоморами. Казалось безумием, что прошёл всего один день с тех пор, как Салем заточил себя в клетке из коряг. Теперь он совсем недалеко от меня.

Я стиснула меч Оссиана, лезвие которого предназначалось для шеи Олефеста. Этот горящий канат проникал глубже в мою грудь, жарко тлея. Он тянул меня к моему наречённому.

Оссиан смотрел в противоположную сторону, окидывая взглядом скалистое побережье.

— Рыцари не собираются хоронить своих погибших?

Как только он упомянул это, вонь смерти с силой ударила по мне. Я так сосредоточилась на мыслях о Салеме, что почти не замечала трупов, обмякших меж каменистых расселин. Повернувшись, я окинула взглядом последствия бойни, с удивлением обнаружив, что некоторые рыцари фейри до сих пор лежали среди мёртвых фоморов. Разве рыцари не заберут своих погибших и не организуют для них нормальные похороны? Что касается фоморов, то они, наверное, будут лежать тут среди пальмовых деревьев и гнить, пока солнце не выбелит их кости.

Я повернулась к блестящей воде.

— Ты уверен, что с Джиной всё будет хорошо в твоём коттедже?

— Перед уходом я поставил кое-какие магические защиты, и у неё есть несколько пачек чипсов. Она просто бесится, что ты не прислушиваешься к её предупреждениям.

Я закрыла глаза, и меня тут же приветствовал ужасный образ того, как Салем горит в своей старой пещере в Геенне. Его прекрасное тело изгибалось и искажалось в пламени, дым валил от лица, мучимого агонией. Я чувствовала боль.

«Времени не осталось».

Мои глаза вновь распахнулись, и я хватала ртом воздух. Холодный пот усеял мой лоб.

— Ты в порядке? — спросил Оссиан.

— Мне просто нужно вытащить его, — я вообще не собиралась ничего говорить, но слова прозвучали с отчаянием, почти рычанием. Первобытный звук.

Солнечный свет искрил в синих глазах Оссиана, и он шагнул ко мне.

— Я понимаю. Мне знакомо отчаяние, которое ты ощущаешь. Оно мне очень хорошо знакомо. Только мою наречённую уже поздно спасать. У тебя ещё есть шанс. А мне осталось только возмездие, да?