Витамина Мятная - Кровавый блюз

Передо мной стояла задача влиться в высшее общество вампиров и занять прочное место среди них.

Трудная задачка. Больше снобов-кровососов я ненавижу жеманных крашеных пергидролью вампирок в меховых шубках. Такая, как я, «девочка из трущоб» за свою короткую жизнь уже успела натерпеться всякого от высокомерных дамочек.

К моему ужасу, первые учителя пришли во время обеда. Тут же за столом состоялся урок этикета, и я поняла, во что вляпалась.

Любой кусок ко рту я несла «неправильно». Под градом правил и советов мне так и не удалось поесть нормально.

Неделю я была голодной, но свободной. Алек не подкатывал ко мне с грязными намерениями, но и Дэрек держал себя в руках.

Через неделю оба лорда решили, что меня можно, только осторожно, выпустить на люди. Состоялся очередной поход по магазинам, но теперь я была почти свободна и покупки доставили мне истинное удовольствие. «Почти» – означало две горы мышц, ходившие за мной по пятам в отсутствие лордов.

От Дэрека я получила внушительную пачку банкнот на покупки с условием: не тратить все в первый день. Алек тоже не отстал от конкурента и сунул мне стопку чистых чеков. Такую кучу денег я видела и держала в руках впервые. Самая крупная деньга, попадавшая до этого ко мне в руки, – потертая золотая монета. Бумажные облигации я видела впервые. Это наглядно показывало пропасть между бедными и богатыми жителями Вамп-Сити.

К деньгам прилагался список вещей первой необходимости для истинной вампирской леди. В результате в машину грузились тонны ненужных покупок и горы бесполезных вещей.

Не послушав лорда Дэрека, я все-таки растранжирила десяток банкнот, накупив полный багажник детских вещей и игрушек. Методом изуверских угроз я заставила водителя подъехать к приюту, где мы под злым взглядом надзирателей выгрузили покупки.

Мне очень понравилось быть «леди».

Высшим не отказывают. Высших слушаются, они рождены, чтобы приказывать. Двери приюта распахнулись передо мной, и все сбились с ног, выполняя мои приказы.

Никто из тюремщиков не посмел мне перечить или сказать слово против. Все поджимали губы и терпели мой аттракцион щедрости. Ну и пусть делают лица, как будто съели лимон и запили уксусом. На моих глазах детские личики расцветали и улыбались, согретые вниманием и теплой одеждой. Для меня это лучшая награда и противоядие от неуверенности в себе. Доказательство правильности выбранного пути.

Покидая приют, водитель назло провез меня мимо будущего учебного заведения. Но высокие кованые ворота не произвели на меня впечатления. Отныне я училась быть Диз Драгон. Будущей наследницей корпорации Драгон Дэй.

***

Учеба изматывала.

Каждый день мне приходилось сталкиваться с приступами снобизма у благородных вампирш, да и просто откровенной ненависти было предостаточно.

Высокородные хамки не могли понять, за какие такие заслуги именно меня усыновила фамилия, прибравшая к рукам практически всю пищевую промышленность в Блад-Сити.

Зависть ломала им нутро и очерняла душу, толкая на недостойное поведение. Стекло в туфлях, клей на сидении стула и еще тысячи подобных мелких пришествий стали моей повседневностью в школе благородных девиц.

Отрадой для сердца становились краткие набеги на магазины с детской одеждой и игрушками с последующими поездками в приют.

Лорд Алек не урезал меня в расходах, я могла покупать себе все что угодно. Даже Дэрек подбрасывал купюры с барского плеча, небрежно швыряя пачку в опояске, как кость собаке. Увы, ученица из меня вышла не очень. Преподаватели изящных манер злились, называли нерадивой, что с их языка переводилось, как невоспитанная нищебродка. Учительница танцев и грации больно била меня по спине, требуя приказным тоном выпрямиться, но у меня не получалось ходить с задранным к потолку носом. Обвинения в отсутствии старания-прилежания стали такой же повседневностью, как и издевательства сокурсниц.

Все жаловались моему наставнику и усыновителю. К моему удивлению, на все жалобы преподавателей высокородный смеялся, никогда меня не ругал. После вел в магазины покупая все, на что падал мой взгляд.

Красивые и дорогие вещи радовали. Но, увы, недолго. После того как желанное попадало ко мне в руки, я несколько дней наслаждалась приобретением, потом мне вновь становилось скучно и тоскливо. Дорогие вещи, виденные мной в дни полной нищеты, и составившие мое счастье, если бы попали в руки, теперь не приносили удовлетворения.

Только посещения приюта давали мне успокоение. Среди детей-беспризорников я чувствовала себя дома.

Но и тут счастье было недолгим.

Тогда я стала сбегать. Хоть я и была покупной наследницей, мое слово ниже пятого этажа небоскреба становилось законом. Это то, чему меня научили в заведении для благородных вампиров. Четкий, уверенный, приказной тон, не позволяющий усомниться в том, что владеющий этим голосом принадлежит к высшим слоям вампирского общества.

План побега был до отвращения прост: я наведывалась с полными пакетами игрушек, кровяных лакомств и одежды в детский дом. Всех приютских детей собирали в одном зале, они ели, пили, наряжались в карнавальные костюмы и обновки, а после начиналась кутерьма. Дети, почувствовавшие волю и веселье, бегали, шумели, играли. Надзирателям тоже перепадало от щедрот богатенькой сумасбродки.

Извращенке с карманами, набитыми купюрами, прощалось все, любая прихоть. Нравится ей подсматривать за детьми, переодеваться, с воплями носиться по залам и коридорам приюта, играя в прятки-салочки? На здоровье. У детей явных увечий нет, руки-ноги целы, значит, совесть надзирателей чиста. Задобренные подарками, они не мешали богачке резвиться и тешить свое извращенное тщеславие вволю. И неважно, что происходило с беспризорниками за закрытыми дверьми.

Насколько же они были близки к истине! Только не так, как думали.

За закрытыми дверьми происходило многое. А именно – спешное переодевание в простую одежду. Сумочки, платье и дорогие туфельки прятались в груде подарков. Волосы собирались под потрепанный кепарик с длинным козырьком, а тело пряталось в мешковатой одежде. Немного пыли и грязи на лицо, и меня нельзя было отличить от подросшего вампиреныша из приюта. Я становилась одной из них.

Дети, конечно же, были на моей стороне, ведь я одна из них, такая же девочка из низов. Всей шумной толпой мы бежали к черному входу, и я незаметной тенью выскальзывала из темницы. Приютские беспризорники с радостью прикрывали мои тылы. На время моего отсутствия они тоже получали некий вид свободы. Обмен был честный и равный. Надзирателям строго-настрого было наказано не беспокоить богатую дамочку и ее чудные увеселения. Поэтому на полдня дети были предоставлены сами себе. Они свободно могли радоваться новым игрушками и забавляться играми вволю.