Ирина Тигиева - Вампиры: Когда ночь сменяет ночь [СИ]

— Ён-Ми! Ну наконец-то!

Чуть не с разбега Ран-Чжу бросилась мне на шею, и я, смеясь, обняла её. Ран-Чжу тут же повернулась к кисэн.

— Что вам надо? А ну-ка прочь!

— Зачем ты так с ними?

— Да ну их к дьяволу, надоели. Без тебя здесь было очень тоскливо, Ён-Ми. Особенно мне… и принцу. После твоего ухода он исчез на несколько ночей, не появлялся даже на общих трапезах. Мин-Хи была вне себя от ревности — все это заметили…

— И я очень рада тебя видеть, Ран-Чжу, — поторопилась я сменить тему. — Кстати, как тебе мой чоль?

Ран-Чжу довольно захихикала.

- Неплох, но всё же не идеален. Задержись ты на дольше — мы бы довели его до совершенства.

Время пролетело невероятно быстро. Кажется, мы с Ран-Чжу не успели обсудить и половины тем, когда створки двери раздвинулись, пропустив в комнату принца Юнг-Су. На личике Ран-Чжу отразилась досада, губы сжались.

— Ты ведь ещё зайдёшь попрощаться, Ён-ми?

— Конечно.

Ран-Чжу исчезла. Я с улыбкой повернулась к принцу, собираясь поклониться, как мы обычно делали перед началом тренировок, сложила руки в положении консу[2]… Но Юнг-Су уже стоял рядом и порывисто прижал меня к груди. Смутившись, я совсем некстати рассмеялась. Принц тотчас выпустил меня из объятий. Я неловко кашлянула и, внимательно изучая вышитые золотом узоры на его груди, призналась:

— О месте битвы мы узнали несколько ночей назад. Я бы сообщила об этом во время нашей следующей встречи на рисовом поле, но… после схватки с "палачом" подумала, что вид крови может стать для совета последним доводом, о котором ты говорил…

Ладонь Юнг-Су дёрнулась, будто он собирался коснуться моей щеки, но тут же снова исчезла в шёлковом рукаве.

— Ты правильно подумала, Ён-Ми. И во встречах на рисовом поле больше нет нужды. Совет сказал своё слово. Мы будем сражаться.

Я вскинула на него сияющие глаза.

— Это не всё. Ты должна будешь представить меня, моего брата Юнг-Хи и Дак-Хо остальным бессмертным — наиболее значимым из них.

— Предводителям… Я с ними не общаюсь. Но Доминик хорошо знаком со всеми и, конечно, сможет ораганизовать встречу.

При упоминании Доминика Юнг-Су помрачнел.

— Я спрошу его и сообщу тебе, — словно ничего не заметив, прощебетала я.

Губы принца скривились, изображая улыбку.

— Хорошо, Ён-Ми.

Повисло молчание, неловкое и тягостное для нас обоих. И тогда, повинуясь импульсу, я провела ладонью по иссиня-чёрным волосам, струившимся по шёлковым одеждам принца, осторожно коснулась его лица… Полузакрыв глаза, он прижал мою руку к своей щеке…

— То, что сегодня я здесь — большей частью твоя заслуга, Юнг-Су. Схватка была неравной, я даже не была вооружена… Если бы не тренировки с тобой, я бы не выстояла…

Принц медленно наклонился ко мне, губы замерли совсем близко от моих, как если бы он спрашивал позволения… И передо мной совершенно непрошенно возник образ Доминика, горящий тревогой взгляд желтоватых глаз… Стушевавшись окончательно, я легко поцеловала Юнг-Су в щёку и вихрем унеслась прочь…

[1] Чжагын асси — (корейск.) вежливое обращение к девушке.

[2] Консу — принятое в Корее положение кистей рук при поклоне. Левая кисть накрывает правую, а большие пальцы "обнимают" друг друга так, что правый касается внешней стороны левой ладони. Остальные пальцы правой руки прямые и плотно прижаты друг к другу. Кисти поданы вперёд и расположены перед животом на уровне пупка.

Солнце только село. Дул лёгкий бриз, вдали слышался шум прибоя. В окнах массивного каменного дома горел свет. Двор окружал низкий забор, поодаль виднелись хозяйственные постройки и не слишком ухоженный сад. В этом доме в деревеньке неподалёку от Канкаля[1] жила сестра отца Фредерика, мадам Сокаль, с дочерью, мужем дочери и внуками: десятилетним Жаном-Луи и шестилетней Моник. Я трижды прокричала совой, и дверь дома распахнулась. В просвете мелькнула худая фигурка, и, ловко перемахнув через забор, Патрик бросился мне на шею.

— Как ты? — смеясь, спросила я.

— Здесь просто ужасно!

Он оглянулся на дверь, из-за которой высунулось любопытное личико Моник, и закатил глаза.

— Как она мне надоела…

— Разве можно так отзываться о даме?

— Это не дама, а попавшая в волосы жвачка! Ходит за мной по пятам, надоела до смерти…

Я вспомнила восхищённое "Quel bel enfant!"[2] мадам Сокаль, когда она впервые увидела Патрика. Интерес её маленькой внучки к гостю с другой стороны Ла Манша был вполне понятен.

— Пойдём, я покажу одно место, — Патрик легко потянул меня за руку. — Тебе оно понравится!

— А где отец Энтони? Ты не сказал ему, что я сегодня приду?

— Сказал. Но он, наверное, разговаривает с мадам Сокаль, точнее, она — с ним. Это может затянуться надолго. Правда, к его счастью, он не понимает и половины.

— Неужели всё настолько плохо?

Поселить Патрика в доме мадам Сокаль, "пока всё не успокоится", было идеей отца Фредерика, и почтенная дама тут же согласилась приютить "бедного сиротку". Брат Клеомен, который должен был сопровождать мальчика, не выдержал всех переживаний и попал в больницу. Поэтому присматривать за Патриком во время этих вынужденных каникул вызвался отец Энтони. Патрика я перенесла сюда сразу после того, как Эдред нанёс защитные символы на его тело. Отец Энтони прибыл на следующий день. Сейчас оба находились здесь уже больше недели. Несмотря на довольно скудные познания во французском, преподобный отец быстро сдружился с семейством Сокаль, и пребывание на Cаte d'Emeraude[3], судя по всему, доставляло ему удовольствие. Чего нельзя было сказать о Патрике. Сделанные Эдредом татуировки зажили, кошмары прекратились, на личике Патрика даже появился румянец, но мальчик явно скучал по знакомой обстановке, монастырю и братьям. Кроме того, его сильно раздражала докучливость хозяев и, особенно, малышки Моник, не сводившей с него восторженных глаз.

— Если бы только они оставили меня в покое… — Патрик тяжело вздохнул. — Постоянно что-то лопочут, хотя и видят, что я не понимаю ни слова. Единственный, кто меня не донимает, это Жан-Луи. Но он, по-моему, умственно отсталый…

Не удержавшись, я расхохоталась. Патрик покраснел.

— Ты ведь останешься до рассвета? Пожалуйста…

В прошлый раз, к глубокому разочарованию Патрика, я навестила его всего на пару часов, но в эту ночь в самом деле могла задержаться на дольше. Доминик умчался на встречу с предводителями бессмертных, в круг которых входили теперь оба корейских принца и мой любезный "приятель" Дак-Хо. Кстати, пережить ночь их знакомства с Домиником во второй раз я бы не согласилась ни за какие блага. Видеть Юнг-Су таким высокомерным мне ещё не приходилось. Дак-Хо от него не отставал. Но Доминик заткнул за пояс обоих. Его колкости жгли ядом похлеще укусов мамуши. Принц Юнг-Хи, державшийся очень достойно, и я буквально выбились из сил, пытаясь не допустить открытого столкновения. К моменту, когда корейские гости ретировались, я почти жалела, что совет позволил клану участовать в битве…