Делия Росси - Сиделка

— Нет, Кейт. Не я.

— Что?

Я растерянно уставилась в серьезные серьге глаза.

— Объявление в газеты дал лорд Морейн. Он нарушил наше соглашение и договорился с журналистами, поместив объявление о помолвке, — Горн криво усмехнулся. — Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы устранить все неприятные последствия его поступка.

— Рес!

Я чуть слышно выругалась.

— Но зачем? Неужели он надеялся, что вы испугаетесь общественного мнения? Если это так, то он вас совсем не знает.

— Я уверен, что лорда Морейна убедили так поступить.

— Кто?

— Это мне узнать не удалось. Старик утверждает, что я сам написал ему и предложил возобновить помолвку с его дочерью.

Фредерик бросил взгляд на разговаривающего с королем Каллемана и добавил:

— Но рано или поздно я все выясню.

— Покушения, попытка упечь вас в Брейденваге, возобновление помолвки — так много всего за такой короткий срок. Похоже, лорд Карающий, у вас немало врагов.

— Я склонен думать, что враг у меня один, — Горн слегка прищурился, отчего лицо его приобрело немного хищное выражение. — А остальные — всего лишь марионетки в его руках. Неизвестный кукловод умело дергает за ниточки, и исполнители послушно разыгрывают свои партии.

— И вы не догадываетесь, кто это может быть?

— Есть у меня одно предположение, но его еще нужно проверить.

Граф замолчал, продолжая кружить меня под нежную мелодию крэбса. Его руки держали меня бережно, но в то же время властно. Я ощущала тонкий аромат можжевельника, чувствовала близость сильного мужского тела, и мне хотелось оказаться с Дереком где-нибудь далеко-далеко, там, где нет Каллемана, где не нужно держать данное слово, где будем только я и он.

Я подняла глаза и задохнулась, увидев в серой ледяной дымке отражение своих мыслей.

— Проклятье, — выдохнул Фредерик, резко отводя взгляд.

Он закружил меня быстрее, широкими глиссадами пересекая огромный зал, но мелодия крэбса преследовала нас по пятам, не позволяя убежать от реальности.

Матильда оказалась великолепным музыкантом — она играла виртуозно, ее пальцы легко порхали над клавишами, извлекая из рояля прекрасные звуки чувственного и тягучего, как патока, танца.

Горн замолчал, и это молчание было красноречивее всяких слов.

— Почему вы не рассказали мне обо всем, милорд? — не выдержала я. — Если бы вы хоть раз нормально со мной поговорили! Если бы сказали, чего хотите.

— Я не привык много говорить, Кейт, — холодно усмехнулся граф. Он словно замкнулся в своей ледяной неприступности, сдерживая собственную тьму. — Я привык действовать. Мне хотелось поскорее разобраться с врагами и уже тогда предложить тебе все, что я мог дать. Неужели ты думаешь, что я способен подставить тебя под удар? Нет, Кейт. Пока недоброжелатели не найдены, никто не должен был догадаться о моих намерениях. Кто же знал, что Эрик тоже влюблен в тебя и только и ждет подходящего момента?

Горн еле слышно выругался.

— Не думаю, что лорду Каллеману знакомо такое чувство, как любовь, — пробормотала я.

— Ты еще плохо его знаешь, — хмуро ответил Фредерик.

Он резко закружил меня, юбка пышного вечернего платья взметнулась, перед глазами поплыли круги.

— Эрикен — очень скрытный, но под его наносной холодностью бьется горячее сердце.

Граф бросил взгляд на разговаривающего с королем друга.

— И вам было бы безразлично, что у меня нет достойного происхождения и денег? — вернулась я к прежней теме. Говорить о любви Каллемана было невыносимо. Если Горн прав, то все еще хуже, чем я думала.

— Абсолютно. Но я не хотел, чтобы ты страдала от злых языков, поэтому собирался выправить тебе документы на имя баронессы Корф. Мы с Каллеманом оба знали об этой истории и пару раз обсуждали возможные варианты, но пока я разбирался с Морейном, Эрик меня опередил.

— Неужели вы простите его?

— Любого другого я убил бы, не раздумывая, за одну только попытку тебя отнять, но Эрикен — мой единственный друг, Кэти, ближе него у меня никого нет, — Горн замолчал, пытаясь взять себя в руки. Лицо его потемнело, глаза сверкали яростным черным огнем. — Честь для меня — не пустой звук, Кейт. Я не смогу переступить через нее и взять то, что мне уже не принадлежит. Да, я сам виноват в произошедшем, нужно было сразу сказать тебе о своих намерениях, но то, что ты выбрала Эрика…

Он еле слышно выругался.

— Я дала Каллеману слово, — тихо сказала я, — но с радостью забрала бы его обратно, если бы представилась такая возможность.

— Я говорил с Эром, — глухо произнес Горн.

— И что?

— Он сказал, что любит тебя и ни за что не откажется от брака.

— Но этого не может быть! — не сдержалась я, но тут же осеклась, почувствовав на себе заинтересованный взгляд «лиловой» дамы, и понизила голос. — Нет у него ко мне никаких чувств! Больше похоже на то, что он вам за что-то мстит, милорд, поэтому и устроил эту помолвку.

— Рес! Замолчи, Кейт, — резко сказал Горн. Лицо его стало суровым и замкнутым. — Ты ничего не знаешь о нашем прошлом, иначе никогда бы так не сказала. Важно не то, что Эрик сделал тебе предложение, а то, что ты его приняла.

Отпустив мою руку, граф коротко поклонился и пошел прочь, а я смотрела ему вслед и готова была проклинать собственную поспешность и этого упрямого аристократа, который скорее умрет, чем поступится своими ресовыми принципами.

— Горн, что-то не так? — окликнул графа Вильгельм. — Тебе не понравилось танцевать с баронессой?

Король пытался выглядеть этаким душкой, но вызывал у меня лишь удивление и чувство неловкости. Все его ужимки казались немного глупыми, хотя, возможно, подданные этого и не замечали.

— Леди Корф прекрасно танцует, сир, но, боюсь, я сегодня не в том настроении, чтобы соответствовать столь прекрасной даме, — спокойно произнес граф.

— Что ж, я тоже устал, — не дослушав его ответ, неожиданно резко сказал монарх. Он подхватил на руки болонку, поднялся с кресла и окинул всех цепким, недобрым взглядом. — Идем, Матильда. Почитаешь мне Рейне перед сном.

— Ваше величество.

Мужчины склонились в поклонах, женщины присели в реверансах, и король вместе со своей фавориткой покинул зал.

— Дерек, ты в департамент? — спросил Каллеман. Он пристально смотрел на друга. В его взгляде я заметила настороженность.

— Да, — сказал Горн. — Нужно разобрать бумаги.

— Тогда мы с Кейт с тобой, — кивнул Эрик.

— Это совершенно излишне, — холодно произнес Фредерик. От его тона мне стало не по себе. Горн снова закрылся, превратившись в недоступного аристократа.

— Не спорь, — не унимался Каллеман. — Ты ведь не взял с собой охрану? Вот видишь, значит, нужно держаться вместе.

Граф ничего не ответил. Он молча взглянул на Эрика и направился к высоким позолоченным дверям. Прямой, гордый, несгибаемый.