Татьяна Герцик - Секундо. Книга 1

Сначала Амирель было не по себе, и она вздрагивала каждый раз, как видела вдоль дороги темные приземистые силуэты, но долгая дорога притупила чувство опасности. Хотелось спать, сказывались две предыдущие полубессонные ночи, когда ей пришлось лечить неблагодарного Власта, и она то и дело клевала носом, проваливаясь в опасную дремоту. Этого допустить было никак нельзя, то была бы верная смерть, если не от падения вниз головой, то от холода, и она болезненно пощипывала себя за щеку, заставляя взбодриться.

Из леса доносился заунывный волчий вой, вселяя тревогу. Амирель не боялась волков, ей приходилось часто с ними встречаться, но днем. Днем она управляла ими, порой даже играла с волчонком, своим старым знакомцем, выросшим в матерого волка.

Но сможет ли она проделать это ночью, при неверном свете луны, когда она до дрожи в руках боится даже не куста, а его тени? Ведь учитель много раз предупреждал ее, что нужно быть твердо уверенной в своих силах, когда пытаешься подчинить себе живое существо. Вдруг волки решат напасть, а у нее не хватит сил с ними справиться?

Ветер завывал не хуже волчьей стаи, хотя она ехала по самой опушке густого ельника, глушившего порывы, и только шатающиеся верхушки показывали, что на ровном месте бушует настоящий шквал.

Под утро ветер стих, зато усилился мороз, и Амирель начала замерзать. Посильнее закутавшись в меховой плащ, она мысленно поблагодарила настоятеля, так предусмотрительно нарядившего ее в странную и неудобную, но очень теплую одежду. Без нее ей никогда бы не выдержать такой трудный путь в стужу.

Потихоньку занялся тусклый рассвет, высвечивая и редкие указатели вдоль дороги, и стоящие вокруг нее сплошной стеной сосны и ели. Холлбурга не было видно, и Амирель испугалась, что въедет в него слишком поздно, когда на улицах будет полно народа. Тогда она своим странным видом непременно привлечет к себе всеобщее внимание, а учитель строго-настрого наказал ей никому не показываться.

Но едва стало посветлее, и на дороге проявились чуть видимые тени от деревьев, на горизонте угрожающе замаячили остроконечные башни большого города. Пустив коня рысью, она за десять минут добралась до городских ворот. С облегчением вздохнула, чтоб тут же разочарованно застонать.

Возле поднятых ворот стояла стража с алебардами наизготовку! Ее же непременно остановят и примутся расспрашивать! Об этом не подумала ни она, ни учитель! Ей нельзя называть свое имя и рассказывать, к кому и зачем она едет!

Амирель натянула поводья, заставляя вороного остановиться. Он недовольно покосился на нее, уже предвкушая теплое стойло, сытный корм и долгий отдых. Но всадница глубоко задумалась, не зная, что ей предпринять. Попробовать использовать внушение, чтоб ее пропустили? Но вдруг у нее ничего не получится?

Позади на дороге послышались шум, звон и лязг. Оглянувшись, увидела подходивший к воротам длинный обоз из розвальней, груженных мороженой рыбой. Телеги были плотно укрыты мешковиной, но ядреный рыбий запах разносился далеко вокруг. Вокруг розвальней гарцевали вооруженные всадники, бдительно следя за целостностью груза. Решив прорваться в Холлтбург вместе с ними, Амирель подождала, когда обоз пройдет мимо, и пустила вороного вперед, пристраиваясь к охраняющим его позади мужикам и делая вид, что приехала с ними.

Медленно, почти впритык к последней большой телеге, от которой одуряюще пахло рыбой, она заехала в ворота, прогарцевала мимо заставы с настороженными стражниками и, только въехав на предмостную улицу, пустила вороного мелкой рысью.

Холлтбург только-только начал просыпаться. Но заливистого лая собак, к которому она привыкла в деревне, слышно не было. А вот громкие голоса торговцев, спозаранок развозивших в тележках по гулким узким улочкам продукты для кухарок, разносились далеко.

Едва застава скрылась с глаз, Амирель натянула поводья и поехала медленно, озираясь по сторонам, вертясь в седле и рискуя свалиться с коня. Она никогда ничего подобного не видела. Город был огромен! Большие дома по нескольку этажей высотой были выше растущих подле них деревьев, достигая в высоту не меньше пары десятков локтей! И стояли они вплотную друг к другу, отличаясь только фасадами да высотой, ну еще разного цвета дверями с бронзовыми молоточками на них.

Забывшись, она остановила коня и стояла, приоткрыв от удивления рот, разглядывая невиданные дома с красочными вывесками на боках, пока какой-то спешивший по своим делам прохожий, дорогу которому она перегородила, не обозвал ее неотесанным деревенским увальнем.

Опомнившись, Амирель вспомнила совет настоятеля: «свернешь от предмостной улицы направо, проедешь до конца и упрешься в гостиницу» и тронула уставшего коня. Проехала по одной неширокой улочке, свернула на другую и увидела яркую вывеску над входом. «Пряный ветер»! Она добралась!

Здание казалось небольшим, его выкрашенный в бледно-голубой цвет фасад занимал всего пять окон в ряд, хотя и возвышался над окружавшими его постройками на целый этаж, сразу привлекая к себе взгляд. Название гостиницы над затейливым порталом, вытесанное золотыми буквами на белоснежной мраморной доске длиною с добрых два ярда, предупреждало бедняков, что это дорогое заведение не про них.

Амирель неуклюже сползла с коня, ноги от долгого сиденья заскорузли и не двигались. Прежде чем сделать шаг, ей пришлось несколько минут постоять на месте, переминаясь с ноги на ногу, разгоняя по жилам застоявшуюся кровь. Да, так много, да еще морозной ночью, ей ездить еще не доводилось. Она надеялась, что больше и не доведется.

Робко посмотрела на роскошную гостиницу. Как примет ее незнакомая хозяйка? Вдруг отправит восвояси? Или, еще хуже, выдаст эмиссарам тайного сыска? Но деваться ей все равно некуда, придется положиться на удачу. Ведь не зря же сюда ее отправил наставник? Значит, хорошо знал, какой прием ее здесь ожидает.

Поднявшись по невысоким ступенькам к широким дверям, окованным железом, как в родовом замке, Амирель робко постучала молотком, вдетым в пасть свирепо оскаленного бронзового льва. Внутри раздался быстро стихнувший мелодичный звон. Подождав несколько минут, постучала еще раз, и снова без ответа. Через несколько минут, когда она уже начала беспокойно озираться по сторонам, боясь стоять на виду посреди улицы, раздался сердитый заспанный голос:

— Кого несет в такую рань?

Голос был низкий, мужской, и Амирель испугалась. А вдруг хозяйки нет на месте? Или она продала гостиницу и уехала? Что тогда ей делать? Несмело ответила грубым голосом, вспомнив, что на ней мужской плащ:

— Я привез госпоже хозяйке послание от настоятеля из моей деревни.