Ника Ёрш - Дракон в ее теле [litres]

И вдруг…

Я замер всего на пару мгновений, оглушенный собственным промахом, а в это время эра Мэделин отклонилась в сторону, позволив искрам пролететь мимо. Лишь одна из них попала на рукав Марианны, чтобы мгновенно погаснуть от заклинания, произнесенного в три женских голоса.

– Что это было? – зло спросил Андрис, хватая меня за плечо. – Ты соображаешь, что творишь?!

– Я не призывал стихию, Андрис, – ответил со злостью, – это она. Ее тело! Оно не способно управлять эмоциями, а значит, и огнем! Черт знает что. – Хотел выругаться более витиевато, но, посмотрев на остальных, с трудом смирил гордыню и произнес совсем другое: – Простите. Я виноват. Это действительно не смешно.

– Да, смешного мало, – подтвердила гувернантка девушек, теперь вставая между ними и мной.

Тоже мне, защитница! Меня накрыло волной раздражения.

– Что с вашим огнем, эра Айгари? – спросил я, ощущая внутри нечто странное и давно забытое, очень похожее на чувство вины и даже раскаяние.

– Вы правильно все озвучили. Он меня не слушается, – печально ответила Марианна, выходя вперед и остановившись рядом с Андрисом. – Поэтому вам следует быть осторожней, по крайней мере пока все не вернется… Если вернется.

В ее глазах блеснули слезы.

Нет! Нельзя допустить, чтобы принц появлялся перед принцессой Хистиша заплаканным. Да что ж такое?

– Я запросил значение некоторых рун из того ритуала, – успокаивающе заговорил советник, понимая, что именно ее беспокоит, – и очень скоро смогу понять, чего пытались добиться злоумышленники и как нейтрализовать случившееся.

Последняя фраза была ложью.

Вспомнилось раннее утро и доклад Геррарда. Он признал, что до разговора с Яном Корстом полагал, будто девицу Айгари могли нарочно заманить в зал для совершения некоего ритуала. Какого именно – еще предстояло выяснить. Однако во время допроса бывший жених Марианны утверждал, что действовал по собственной инициативе: получив от нее письмо, в котором она поражалась бездушности собственного отца, расторгнувшего помолвку, Ян Корст поспешил на встречу к девушке. Единственное, что осталось неясным советнику, – почему жених назначил свидание именно у мансарды в том самом крыле. Этого тот не мог объяснить и сам, постоянно повторяя, что ему просто пришло это в голову, и все.

Андрис проверил Корста, воспользовавшись ментальным даром, – все оказалось правдой. В действиях Яна не было злого умысла и никто его не просил позвать девушку именно туда.

– Значит, нам нужно лишь потянуть время? – Марианна взглянула на меня.

Я устало вздохнул. Время потянуть точно придется, а вот насколько – не известно никому.

Черт, похоже, сегодня мне и правда предстоял интереснейший опыт – знакомство с кандидатками в невесты в теле одной из них. Лишь бы не споткнуться в этих жутких туфлях и не свернуть себе шею, пытаясь спуститься на них с лестницы.

– Что ж… – Марианна снова уставилась на советника, и тот поднял руку, собираясь похлопать ее по плечу. Но отчего-то передумал на полпути, сделав вид, что просто хотел откашляться в кулак.

Надо же, Андрис умеет смущаться?!

– Рассиживаться некогда, – сказал тем временем советник. – Предлагаю эре Айгари и принцу Буджерсу обменяться рекомендациями по поводу поведения друг друга на людях и расходиться, пока нас всех не отправили на эшафот.

– Что ж, хорошо, – ответил я, находя взглядом сброшенную ранее обувь. – Помогите мне с туфлями, даже пригнуться в этом корсете невозможно! Черт, если кто-то еще об этом узнает, я вас всех убью. Можете мне поверить!

– Никто не узнает, – в спокойном тихом голосе Андриса прорезалась сталь. – От этого зависит участь всего королевства. С этого момента мы не имеем права делать ошибки, план по ним и без того перевыполнен на несколько лет вперед. И, боюсь, наше время кончилось. Я сам проинструктирую эру Марианну по поводу того, как вести себя с эрой Теоной Флебьести, а вам предстоит легкая прогулка в саду. Представишься отцу, Макс, затем притворишься больным и уйдешь в ваши комнаты. Мы подойдем туда, как только освободимся.

Съерра О’Нил как раз помогла мне с туфлями и наставительно заметила:

– Все это прекрасно, но хочу напомнить вам: я не учила свою воспитанницу быть мужчиной. Обе мои девочки – милейшие…

– Да-да, – перебил ее я, – скромные, стеснительные, благочестивые и все такое. Мы помним.

– Только помнить мало. Я не представляю, как вы справитесь с ролью воспитанной девушки.

– Давайте так: если буду делать что-то не то, чихайте.

Я захватил ткань многочисленных юбок и двинулся вперед, едва не споткнувшись от оглушительного «Апчхи».

– Что не так?! – возмутился, поворачиваясь.

Съерра О’Нил открыла рот для новых нотаций, но тут ее похлопала по руке эра Марианна.

– Позвольте мне, – примирительно сказала она. – Итак, запомните: так задирать платье – моветон. Вы можете лишь слегка приподнять юбки. Максимум, что должно быть видно со стороны, – кончик ваших туфелек. Представьте, как бы сами отреагировали, увидев эру, идущую в таком виде. К тому же походка должна быть легкой и изящной, взгляд смущенным, а не прямым и упрямым. Вот так.

Она чуть улыбнулась, опустив взгляд и превратив меня в скромника.

– Пока вы в моем теле, это выглядит дико, – поморщился я.

– Зато вам такие умения очень пригодятся, – отозвалась она.

– Что ж, тогда и я дам вам совет. – Шагнув ближе, я приподнялся на цыпочки и поправил себе прическу, сообщая: – Увидите девушку – улыбнитесь ей поощрительно, многообещающе так.

Я показал как.

Марианна округлила глаза.

– Выглядит очень вульгарно! – поделилась она своим мнением.

– От девицы – может быть, а со стороны мужчины будет как комплимент: мол, вижу все твои прелести, солнышко, ценю каждую изюминку.

– Ваше высочество! Апчхи! – раздалось возмущенное сзади.

Я поморщился, чувствуя, что начинаю раздражаться от одного голоса этой гувернантки. Поправив шейный платок на Марианне, я к тому же застегнул пропущенную пуговицу на сюртуке и постановил:

– Ладно. Вот так. Справимся.

Наши взгляды встретились, и…

Секундное головокружение привело к тому, что пришлось сделать несколько шагов в сторону и умолкнуть, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Первое, что ощутил, – возможность свободно дышать, а второе – ужасное, нестерпимое желание посетить уборную.

– Мари, не бойся, – узкая бледная ладошка схватила меня за руку до того, как я успел хоть что-то сказать, – ты со всем справишься. Но если понадобится моя помощь… любая!..

Я удивленно посмотрел на Мэделин Айгари. С высоты моего роста она казалась гораздо мельче прежнего. И тоньше. И симпатичней.

– Спасибо, – ответил, с трудом сдерживая неуместный, рвущийся наружу смех, – сейчас я отправляюсь в уборную и надеюсь, что все смогу сам. Но если вы, благочестивая моя, очень настаиваете…