Дарья Кузнецова - Змееловов больше нет

К моему возвращению змей как раз закончил с головой пациента.

— Отлично, это он, давай сюда, — кивнул Аспис, принимая чемоданчик. — Будешь помогать.

В сумке, как и следовало ожидать, нашлись лекарства — батареи бутылочек, перевязочный материал, даже какие-то инструменты. Показалось, что внутри этот чемодан больше, чем снаружи. Приглядевшись внимательнее, поняла: не показалось, пространство было слегка искажено. Дорогая штучка, такие вещи очень сложно изготавливать.

Перевязка заняла немало времени. Аспис тщательно смазал каким-то резко пахнущим средством крупные гематомы, наложил шины на сломанные руки — одну в двух местах, но там обошлось трещинами, вторую — в одном, но серьезно, со смещением, пришлось вправлять. С переломами он действовал знакомым и привычным способом: выправлял, с моей помощью фиксировал, накладывал бинт, потом наносил сверху специальный состав, и повязка становилась твердой, прочной коркой. Разве что одновременно с этим щедро делился магией, сплетая сложнейшие узоры, — не восстанавливал полностью, но подстегивал исцеление. Через неделю, а может, и раньше, парень будет как новый.

Я работала парой дополнительных рук — подать, придержать, приподнять. И, наблюдая за работой целителя, вновь открывала для себя простую истину: создавать гораздо сложнее, чем разрушать. Подавляющее большинство боевых заклинаний просты по структуре, для них требуется только скорость управления широкими потоками энергии. То есть это, конечно, тоже требует и опыта, и определенных навыков, но… Создатель, как же грубо и примитивно это выглядит в сравнении!

— Можно переносить. У нас вообще есть лазарет? — вытирая руки обрывком бинта, устало спросил Аспис. Судя по всему, за жизнь и здоровье Мангира ему пришлось немало побороться.

— Есть, — не сразу вспомнила я.

— Пойдем посмотрим. Донесешь?

— Конечно.

Я магией аккуратно приподняла раненого, вернула на место столы. Руками сгребла в кучу разрезанную форму и активировала хозяйственный артефакт для уборки.

Шли молча. Аспис был сосредоточен на пациенте — кажется, состояние головы того по-прежнему вызывало беспокойство целителя. А я опять уныло копалась в себе, поглядывая на змея.

Создатель, ну почему в школу приехал именно он?!

Впрочем… Справился бы на его месте другой змей? Или впору благодарить богов за то, на что я все это время сетовала?

Идти, к счастью, было недалеко. Под лазарет отвели небольшую анфиладу из двух комнат, дальняя из которых предназначалась для пациентов. Теплая, солнечная, с окнами на юг. Стены, оклеенные светло-желтыми обоями в мелкий травянистый узор тусклого золота, высокий белый потолок с изящным ленным бордюром вокруг, на полу — золотистый паркет. Сюда уместилось по шесть коек и тумбочек, которые разделили легкими белыми ширмами безо всяких изысков, и большой прямоугольный стол посередине. Дверца в дальнем углу вела в роскошную уборную с мраморной ванной.

Лекарская, оформленная в зелено-золотых тонах, раньше тоже была гостиной. Здесь сохранилась большая часть обстановки — кресла, кушетки, несколько столиков и даже клавесин. Но добавились несколько тяжелых шкафов, похожих на книжные, неуклюже втиснутый в угол тяжелый сейф и стол — судя по всему, операционный.

— Неплохо, — одобрил Аспис, оглядываясь, пока я устраивала раненого, стаскивала с него штаны и сапоги, благо с магией это почти не требовало усилий. — Тут даже кое-что из лекарств есть, — добавил он, выходя из лекарской, и продемонстрировал мне широкий дымчато-серый браслет с несколькими прозрачными кристаллами. — И сигналка на случай, если кто-то из пациентов надумает удрать. Помочь?

— Да я уже все, — отмахнулась, собирая вещи. Надо принести парню новую одежду. — Теперь можно идти и разбираться, что они до такой степени не поделили.

— Думаю, стоит начать со Сверты, — заметил Аспис. — На нас наткнулась и позвала на помощь именно она.

— Согласна. — Я неуверенно замерла перед ним, сжимая в охапке грязные лохмотья. Предпочла бы сейчас снова сбежать, но только змей остановился в проходе. Скрестил руки на груди, привалился плечом к косяку и глядел на меня пристально, напряженно.

— Нори, почему ты тогда это сделала? — ровно, на удивление спокойно спросил Аспис. В глазах — только вопрос и желание разобраться; ни обиды, ни злости.

Почему?..

— Потому что я стерва, которая ненавидит змеев. Разве нет? — спросила резко. Мне такое самообладание сохранить не удалось.

— Нет.

И все. Без пояснений, без попытки развить дискуссию, без малейшего намека на то, что его что-то задевает, без какой-либо реакции на провокацию. И взгляд — спокойный, тяжелый, пробирающий до самой глубины души.

Я длинно, глубоко вздохнула и ответила, отводя глаза:

— Я не сдавала тебя змееловам. О том, что за мной следили, узнала только тогда, когда… ты был уже там.

— Но зачем тогда соврала? Зачем вообще пришла? — Змей протянул руку, кажется намереваясь поймать меня за подбородок и поднять лицо, вынуждая посмотреть в глаза. Но не дотронулся. Пальцы замерли в нескольких сантиметрах от моего лица, потом быстро сжались в кулак — и Аспис отвел ладонь.

— У меня не было другого способа прийти и помочь. А сказала… хотелось сделать тебе напоследок так же больно. — Я все-таки заставила себя выпрямиться и посмотреть на змея. — Отомстить. К тому же без этого никто не поверил бы в срыв. Я надеялась, что сильных ожогов удастся избежать, но, если бы их не оказалось вовсе, это было бы подозрительно. А так пострадали не только оковы и решетка…

— За что отомстить, Нори? — повторил он напряженно. — Объясни. Я правда не понимаю, чем мог тебя обидеть.

— За то, что для тебя я была случайным развлечением, щекочущим нервы. За то, что тебе просто забавно было трахать змеелова.

Я повторяла крепко засевшие в памяти слова со странным удовольствием, ловя себя на том, что улыбаюсь. Оказывается, это удивительно приятно — высказать вслух наконец то, что не давало покоя столько времени, засев в памяти болезненной, нарывающей занозой.

Несколько секунд змей продолжал смотреть озадаченно, как будто в самом деле не понимал. Потом на лице проступило какое-то совсем детское, обиженно-удивленное выражение — и Аспис рассмеялся. Нервно, немного истерически. Грязно выругался сквозь смех, запустив пятерню в волосы. Я озадаченно нахмурилась — реакция оказалась совершенно неожиданной.

— Твои учителя и командиры были на редкость хитрыми, расчетливыми мразями, — наконец высказался он.

Возразить по существу было нечего. Однако и спросить, как это оправдывает все сказанные им гадости, я не успела. Аспис вдруг переменился в лице — посерьезнел и нахмурился, и я отчетливо поняла: дело совсем не в нашем разговоре.