Кира Измайлова - С волками жить... [СИ]

— Ты что? Хватятся же! — сорванным голосом от вытья сказал Эре.

— Нет. Пошел в горы и пропал. Поможешь оттащить его подальше, — велела Люта. — Не сейчас, завтрашней ночью. Не успеет протухнуть на холоде-то. Да его и тухлого сожрут… А теперь пойдем домой. Тебя надо отмыть, а то кто другой, может, на тухлого польстится, а я нет!

— Ты…

— Волчицей я краше, а так… Не нравлюсь — скажи, пойму. Лицо у меня… — Люта невольно коснулась шрама. — Говорить красиво не умею. Стреляю разве что метко.

— Да я не о том! Чтобы меня девушка выбрала… — Эре улыбнулся, — это Луна должна на землю упасть.

— Тогда мы оборачиваться не сможем. Или вообще все умрем. И я уже тебя выбрала, забыл, что ли?

— Думал, померещилось…

Они умолкли.

— Я все равно буду оборачиваться на полную луну, — сказала наконец Люта. — Но зато теперь смогу превращаться в любое другое время. Как удобно охотиться!

— А я могу быть человеком… — прошептал Эре и улыбнулся. — И в охоте я тебе всегда помогу. Будешь загонять, а я стрелять. Или наоборот, как захочешь.

— Так… останешься? — тихо спросила Люта.

Он кивнул.

— А брату мстить станешь?

Эре долго молчал, потом покачал лохматой головой.

— Не смогу. Я, пока прятался, узнал — всех сестренок он уже сговорил. За хороших людей, за тех, за кого бы я сам ручался. А он или не он приказал убить родителей…

Эре снова умолк.

— Да, я хотел бы узнать, — сказал он наконец. — Но пока Ири будет хорошим князем. Лучше меня. Сама понимаешь, князь-оборотень — это…

Он снова помотал головой и спрятал лицо в ладонях.

Люди такие странные, подумала Люта, даже она не прячет свой шрам, а у Эре лицо чистое! То есть грязное, но без отметин!

— Ири мог убить отца, чтобы занять его место, хотя зачем? Он и так бы его занял… Побыстрее разве что? — сказал он наконец. — Но маму он бы не тронул. Никогда. Он бы скорее ее спас, чем сестер.

Помолчав, он добавил:

— Может, я чего-то не знаю о родных. Может, у Ири были свои планы. Спросить бы, но…

— Тебя все равно не подпустят к брату, — сказала Люта. — Пойдем в дом, воды согрею, пока печка не остыла, а то ты хуже поросенка!

Отмытый Эре оказался белокожим, почти как сама Люта, а патлы его пришлось обрезать — расчесать не вышло. Хорошо, отцовской одежды хватило…

— Ты спи, — сказала Люта, силком впихнув в Эре кашу с мясом и потрепав его по плечу. — Лежи и спи. Под метель спать хорошо.

— А ты?

— У меня еще дел… — она кивнула на таз с посудой, на печку. — Об этом не думай. Управлюсь, давно одна живу. Ну, когда окрепнешь, тогда с дровами поможешь, а пока и так тепло, да?

— Тепло… — согласился Эре, укрылся с головой и все, буди, не буди…

— Сколько ж тебя гнали? — вслух сказала Люта. — И зачем? А, пропади вы все пропадом!

Ей еще нужно было оттащить тело Айлана за ручей, волкам на поживу. Нечего до завтра ждать: вдруг метель перестанет? След останется, и как его прятать? А теперь как раз снег его заметет, а лес все укроет… кроме крупной дроби. Но ее или волки сожрут с мясом вместе, — лишь бы зубы не сломали! — или паводок сдвинет костяк ниже, а дробь… кто ее там искать будет, на склоне! Во всяком случае, Люта на это надеялась. Только бы в костях не застряла…

«Что если того самого тоже поманили волшебным ножом? — думала она, волоча тело через овраг. — Он ведь не обычный оборотень! Кем он был прежде? Не иначе, тоже князем, а то и принцем… Только обезумел и стал убивать направо-налево… Как же сложно так много думать — голова трещит!»

Неважно — главное, дело сделано, и Айлан канул в глубокий снег. Отдышавшись, Люта потрусила обратно.

«Волшебный нож — такая вещь замечательная! Только хранить ужас как неудобно, — думала она. — С собой носить не выйдет, мешает. Разве что хранить у надежного человека? А вдруг такой надежный продастся или вовсе в реку нож выбросит?»

Взгляд ее упал на старое упавшее дерево.

«В пень бы его воткнуть по самую рукоять или даже в камень, а то дерево-то гниет…»

Можно и просто в землю вонзать, но тогда нужно верить, как сама Люта, а Эре так не умеет. Пока еще научится, если вовсе сумеет… И, может, ножик, который она взяла у Айлана, действительно не колдовской, просто… просто отец говорил: «неважно, во что веришь, лишь бы от всего сердца». Она поверила — и нож стал волшебным. Но только для нее, не для Эре! То есть для него тоже, но только пока Люта рядом, а попытайся он один — ничего не выйдет…

«Я придумаю что-нибудь, — решила Люта и побежала быстрее. — Пускай голова потрещит — может, больше станет!»

С этой мыслью она пробралась в сарай, обернулась человеком и долго оттирала снегом кровавые следы на теле. На рубашке — и пытаться нет смысла — в свете пошедшей на убыль луны видно было, что стирать эту старую тряпку не перестирать… Так что в дом Люта вошла отмытой и раздетой, встряхнулась, стряхивая брызги с волос, немного подсушила их у печки, а потом нырнула под бок к Эре — отогреваться.

Тот, наверно, и не проснулся, просто повернулся, обнял ее обеими руками и снова задышал спокойно и ровно.

«Княжич или нет — будет мой», — так же спокойно решила Люта, уткнулась носом ему в плечо и уснула. Запах — вот что главное. Если кто-то пахнет не так — ничего не выйдет. Айлан был хорошим с виду, но пах тревожно и опасно, как дикий зверь, — она не сразу это поняла. Только во второй раз, в первый-то он был доволен и чувствовал себя в безопасности, а потому запах чудился обычным, человеческим. Да и она к людям еще не принюхалась, не научилась разбирать как следует.

А Эре опасным не показался. И не был им, беглец, не способный даже объясниться с загонщиками…

«Если он не хочет мстить брату, может, останется тут? — закралось в голову Люте. — А чужаков мы отвадим! Ну кто к нам полезет?»

Она даже не сознавала, что думает — «мы», «нам», — как когда-то о них с отцом.

— А это кто такой? — удивилась по весне вдова Эльви, увидев вместе с Лютой паренька поменьше ростом, но такой же повадки. Трюдда ворочалась где-то в глубине дома, гремела сковородками и ругалась, а вдову, наверно, выгнала, чтобы не зашибить ненароком.

— Так… заблудился зимой, — ответила девушка. — Ему бы одежу справную, не хуже, чем у меня. Поможете?

— Ясное дело. Вот же выросла девка… — пробормотала Эльви и поежилась от взгляда золотистых глаз. — Это ты нам зимой оленей подбрасывала?

— Я, кто ж еще? Самим столько не съесть, а вам будто не пригодились?

— Еще как, девочка, еще как… — Трюдда наконец выбралась наружу и сграбастала Люту в объятья. — Так ты не увиливай, говори, кого привела-то?..

— Сам пришел, — повторила та и вывернулась из могучих рук. Ее сложно было поймать на слове. — Мне припасов на лето как обычно… только вдвое больше, наверно, или втрое, непонятно пока. А мы пойдем в оружейную лавку, потому как батино ружье у меня одно, и я его никому не отдам, даже…