Кира Измайлова - С волками жить... [СИ]

— Погоди, — сказала Трюдда, ушла в дом и вернулась с двустволкой, почти такой, как у Люты. — Примерься, мальчик!

— Не по руке она мне, уважаемая госпожа, — сказал Эре, вернув ружье. — И Лютина тоже.

— Но мы возьмем, потому что других нет, а ты приноровишься, — добавила та. — Ага, и патроны такие же, как к моей, это хорошо! Ну, идем!

Она потащила юношу за собой, а вдова Эльви пробормотала:

— А ведь до чего мальчик тонкий… на него княжеская одежда впору, вовсе не наша…

— Не пришлась, значит! — рявкнула Трюдда. — Другая села… И помалкивай!

— Да о чем я скажу-то?

— Ни о чем не скажешь! Привела Люта какого-то парня — ее дело. А твое — иголкой тыкать, ясно? Ну а станешь болтать… — лавочница нависла над хрупкой вдовой, — слова тебе больше не скажу. Другую подружку ищи, поняла?

— Нет! — выкрикнула Эльви и расплакалась.

— Как родилась дурой, так и осталась, — проворчала Трюдда и поволокла ее на кухню. — Спасибо, шить умеешь.

— Ну так объясни! Я же правда не понимаю!

— Чем меньше понимаешь, тем меньше разболтаешь, — сказала лавочница и поставила на огонь чайник. — Тебе улыбнись — всё выложишь. Так что не обижайся, Эльви, кое-чего тебе лучше вовсе не знать. Шей себе одежду и помалкивай, а если будут спрашивать — отправляй ко мне.

Трюдда улыбнулась: у нее явно имелось не одно такое ружье, не обеднела.

— Ну ладно… — Эльви глубоко вздохнула. — Но чужака тут еще как примут, а?

— Как Тана с дочкой приняли, так и его примут. Сразу видно, руки из плеч растут, стрелять умеет. Вдвоем с Лютой проживут.

— Я все хотела сказать… — робко заикнулась вдова, — огородик бы ей…

— Да будто я не говорила! Некогда, отвечает, в лесу дел полно, — Трюдда ухмыльнулась. — Ладно, она уже за мои овощи втройне откупилась. А ты помалкивай, запомнила? И о Люте, и об этом парне!

— А о том, что зимой ушел и сгинул?

— Наше какое дело? Сама сказала — ушел и сгинул. Вон волков в лесу сколько, на всех пуль-то не напасешься… Давай, доставай чашки, глотнем горяченького!

В оружейной лавке все было Эре то не к плечу, то не по руке. Даже хозяин не ругался на неизвестного парня, которого приволокла эта чокнутая Люта с горы, — видел, что обучен тот совсем не как здешние охотники. Даже недавний (по местным меркам недавний, ясное дело) Айлан — и тот в подметки не годился этому Эре.

— А можете вы купить ружье, какое я хочу? — спросил наконец юноша. — Я готов подождать. Пока нам хватит этого вот…

Он указал на обе двустволки.

— Деньги-то у тебя есть? — ласково спросил хозяин и чуть не ударился головой о стену, когда Люта прыгнула на прилавок.

— Сдурел?! Я мало тебе черных белок перетаскала? Спрашиваешь, есть у нас деньги или нет? Ну так я посчитаю, хватит ли!

— Перестань, я сам посчитаю.

Хозяин облегченно сполз на пол, когда Эре спокойно снял Люту на пол и вежливо спросил:

— Так достанете ружье, уважаемый?

— Если попадется на ярмарке, куплю, ясное дело, только залог — вперед! — опомнился тот.

— Вот всегда он то о залоге, то о проценте… — с досадой сказала Люта. — Как не в одних горах живем!

— Он знает такие слова, а это уже немало, — улыбнулся Эре. — Ну что ж, давай потолкуем о залоге, уважаемый. Люта, ты пойди погуляй, это надолго.

Она послушалась, потолкалась на площади — каждый раз удивлялась, до чего странно ощущать вокруг множество людей! Потом пошла к Трюдде и явилась как раз вовремя: лавочница уже выпроводила вдову Эльви, но котелок (видимо, третий или пятый) еще не остыл.

— Как вы жить-то будете, два дурня? — спросила Трюдда, налив девушке душистого травяного отвара.

— Как я раньше одна жила, так теперь вдвоем станем, — пожала плечами Люта. — Не пропала же.

— Тебя отец учил, а мальчик…

— А его я научу, — перебила Люта. — Он правда много чего не умеет. Зато умеет другое, чего я не знаю. Мы будем учиться друг у друга.

Трюдда долго молчала, потом сказала:

— Летом ты хоть приходишь, а зимой… Хоть спой мне на полную луну, а?

Воцарилось молчание.

— Отец сказал, да? — проговорила Люта.

— Нет. Сама догадалась. По его обмолвкам… да много, по чему! И нет, не сверкай глазами — никому не выдам… зачем бы? Живешь себе и живешь, нас не трогаешь. Никто не выдаст.

— Даже эта малахольная? — фыркнула Люта. — Швея наша?

— Даже она. Иди сюда, обниму…

Люта хотела сказать, что у нее и так есть, кому обнять, но не стала. Зачем обижать-то? И объятия Эре совсем не то, что Трюддины.

— Я тебе обязательно спою. Ты слушай — мой голос отличишь, — быстро выговорила она, отстранилась и выбежала из лавки.

И чуть не столкнулась с Эре.

— Стоило немного поговорить, и у лавочника нашлось то, что не продают простому люду, — протянул он, подхватив споткнувшуюся Люту. — Глянь — хорошо?

— Ох, хорошо… — только и смогла она сказать, посмотрев на ружье, но тут же спохватилась: — А о чем ты с ним говорил?

— Лишнего не сказал, не бойся.

— Я не боюсь, я…

— Боишься, чую.

— Так за тебя, дурак! — Люта несильно ударила его в грудь кулаком и пошла к завалу на тропе, где давно уже ждал навьюченный осел.

Тот сам дошел до нужного места — привык уже. Да и… свернуть некуда, а упавшую сосну ему не одолеть. Но там уж недолго перетаскать самим… или она одна перетаскает, если Эре решит остаться с людьми, он ведь теперь знает, как, и нож она отдала ему! Вот поверит как следует, и…

— Ну зачем ты сама-то волочишь мешок, меня подождать не могла? — услышала она голос Эре и ответила:

— Нет. Я привыкла сама. И отвыкать не буду.

— Хорошо, не отвыкай, — тихо сказал Эре. — Но пока я с тобой — мешки буду таскать я, договорились?

Люта стояла и хватала теплый весенний воздух ртом, а Эре уходил выше и выше… И тогда она догнала его и подхватила тяжелый мешок снизу — так было хоть немного, но легче нести…

— Глядите, князь едет, настоящий князь!

— Детей зови, когда еще такое увидишь!

— Всех зови!..

Князь Иритор благосклонно улыбался людям, глядящим на него и добычу его охотников — не серого, седого от старости волка в клетке. Угодил в капкан, надо же, удача какая! Такого одинца поди излови живым!

По ту сторону перевала уверяли, что это оборотень, но как проверишь? Луна-то едва на убыли, жди-пожди…

— Эй, пошла с дороги! — кто-то из свиты замахнулся кнутом на немолодую, но еще крепкую, жилистую женщину, вставшую на пути, но князь успел схватить его за руку. Не хватало со старухами воевать!

— Иди поздорову, — сказал он ей.

— Да ты смеешься, что ли? — ответила она и вскинула голову. — Отдай мне моего мужа, светлый князь. Довольно ты его мучил прежде, теперь снова настиг?

— О чем ты? Это что, ваша полоумная? — оглянулся князь, но никто даже не улыбнулся.