Дарья Кузнецова - Цена ошибки некроманта

– Кого что-то не устраивает – законсервирую вместе с вагоном.

– Стойте, в какой участок?! – опомнилась я наконец. – На каком основании?!

– Как подозреваемых и возможных соучастников, – Блак опять повернулся ко мне. Рядом с таким громилой было не по себе, всё-таки на его стороне – неоспоримое физическое преимущество. Но…

– Да вы даже не спросили, что произошло! Кто дал вам право нас в чём-то обвинять?!

– Мне хватает того, что здесь мертвечиной разит на весь вагон! – выцедил он и наставил на меня широкий палец с коротко обрезанным ногтем, обведённым траурной каймой. – И от тебя тоже попахивает!

— На себя посмотрите! – возмутилась я. - Вы обязаны осмотреть место происшествия, произвести…

– Умная? - оборвал шериф, отступая в сторону и освобождая дорогу долговязoму черноволосому мужчине в сержантской форме. - Вот ты мне это всё в письменном виде и изложишь. В изоляторе. Завр, разгoворчивую – в одиночку! Выдать бумагу и карандаш, чтобы не скучала. Ты давай за ней, - обратился он, кажется, к Тати, потом обернулся к коридору. – Кто там еще из чужих есть?

– Да вы!.. - выдохнула я, не находя от возмущения слов.

– Пойдёмте, – Завр шагнул ближе и протянул мне руку. – Не надо, не обостряйте, – добавил тише и мягче, пока шериф рокотал остальным пассажирам про правила покидания вагона. – Переночуете в участке, у нас там тепло и чисто. - Глядел он просительно, выразительно изогнув брови. Лицо у сержанта было открытым, приятным, мимика – живой, а взгляд – как у старой служебной собаки, умный и бесконечно печальный. – С капитана станется вас отнести, оно вам надо? – добавил совсем уж тихо, чтобы громогласное начальство не слышало.

– Это нарушение закона, - проворчала я, всё же шагая ему навстречу: последний аргумент оказался решающим.

Но Гитону Маргу я этого хорошего, надёжного сослуживца припомню. Попросит он у меня разрешение на обыск задним числом, да ещё побыстрее… Вернусь – я ему такую весёлую жизнь устрою, oн у меня в бумажках захлебнётся. Да я только ради этого вернусь к своей прежней работе, несмотря на все опасения!

Если, конечно, выйду из местного участка живой.

Впрочем, всерьёз бояться не получалось: есть Ангелика, и если я с ней не свяжусь завтра, она поднимет панику. А даже если бы её не было... Это здесь шериф – правая рука Творца, но, даже если захочет, вынести приговор он не сможет, всё равно придётся отправлять меня вместе с материалами в Фонт. А уж там вряд ли кто-то позволит себе нечто подобное.

– Сумку! – лапа Блака перегородила коридор.

На пару секунд я замерла в растеряннoсти, не понимая, чего еще он от меня хочет, но потoм сообразила: я продолжала нервно цепляться за ручку сумки, которую не выпускала из рук с того самого момента, как попыталась с ней вместе вернуться в купе. Рефлекс, надо же...

Я молча сунула имущество шерифу, и тот освободил проход.

А снаружи меня встретил ветер. Он пах остро и солоно, непривычно, странно – и хлестал почище розог. Судорожно всхлипнув, я обхватила себя руками за плeчи в попытке согреться: тонкая блузка – плохая защита от такого мокрого шквала.

Возле вагона ждало ещё двое полицейских младших чинов, один держал в руках аурограф – артефакт для фиксации отпечатка внешних слоёв ауры. Ну хоть что-то у них тут организовано нормально!

Я без лишних уговоров сунула дрожащую руку в небольшой чёрный ящичек. Поёжилась, когда по коже словно прошлись мелкими иголками, но дождалась, пока артефакт мелодично пиликнет, сообщая об окончании процедуры.

– Часто приходится сдавать? – Завр кивнул на коробочку, когда её хозяин разрешил мне убрать руку.

– Нет, - отозвалась я. – Послушайте, а мы можем уже пойти в этот ваш участок? Если я тут ещё и простужусь, то начальника вашего засужу к демонам!

Ну вот, я знаю Блака всего несколько минут, а его общество уже дурно влияет. Не припомню за собой раньше привычки грозить кому-то судом... Наверное, это какой-то внутренний протест против произвола шерифа: лёгкость и небрежность, с которой oн нарушает все мыслимые законы и правила, вызывала оторопь и... видимо, желание доказать ему, что закон – он всё-таки един для всех, что бы ни думали по этому поводу разные индивиды.

– Извините, я... - растерянно пробормотал Завр, беспомощно огляделся. - Ладно,только давайте быстрее. Я сейчас вернусь, прикрой, – бросил он третьему полицейскому. Тот понимающе кивнул. – Пойдёмте.

– Руки! – буркнула я возмущённо, стряхнув с локтя крепкие пальцы мужчины. - Я вроде бы пока только задержана, а не арестована и вроде бы не сопротивляюсь.

– Извините, – повторил Завр виновато и руки больше распускать не стал.

К счастью, далеко идти не пришлось, полицейский фургон ждал возле самых путей, понадобилось только обойти вагон и преодолеть несколько десятков метров через пути и разъезды. Впрочем, к концу дороги я всё равно перестала чувствовать руки и ноги и даже при большом желании не смогла бы поддерживать разговор, если бы конвоир его затеял: слишком стучали зубы.

Транспорт, к моему облегчению, оказался не мрачной клеткой для перевозки заключённых, а обычным, пассажирским – еще не автобус, но уже не классический фургон. В квадратном кузове – два ряда сидений вдоль стен, пространство посередине занято парой намертво прикрученных прямо к полу ящиков непонятного назначения – небольших и, кажется, жестяных. В какой-нибудь из них я бы, пожалуй, поместилась , если ужаться. Очень надеюсь, что они не задержанных в этих банках перевозят...

Оставлять задержанную одну Завру не пришлось, он сдал меня с рук на руки скучающему водителю, обаятельному мужчине с тёмными волосами непривычного красноватого оттенка – видимо, среди его недавних предков затесались выходцы из Зелёного лепестка.

– Устраивайтесь поудобнее и не грустите, - весело обратился ко мне водитель, развернувшись на своём месте боком и разглядывая меня с интересом. Я только и смогла, что отрывисто кивнуть в ответ. Мужчина озадаченно нахмурился, а потом брови его удивлённо выгнулись: – Э, а чего это вы такая синяя? Замёрзли, что ли?

На мой новый отрывистый кивок водитель отреагировал еще большим удивлением, а когда я передёрнулась от прокатившейся по телу крупной, сильной дрожи, мужчина опомнился.

– Э-нет,так не пойдёт. Сейчас, где-то у меня тут было...

Место между единственным входом и водительским сиденьем занимал ещё один ящик, в него-то мужчина и закопался, что-то невнятно бормоча. Накoнец, на свет он извлёк какую-то толстую прoмасленную тряпку, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении курткой. Расправив её, водитель приблизился ко мне с некоторым опасением во взгляде, как будто этой самой курткой ему предстояло ловить какое-то очень кусачее животное.