Пэм Годвин - Кровь Ив

Я узнавала решительность в ее глазах. Ту же свирепость я ощущала всякий раз, когда убивала монстра. Несложно добраться до такого уровня жестокости. Все, что мне нужно, — это проблеск воспоминания, как тли собрались вокруг тела Джоэла, как жилы на его шее напряглись от боли, как его губы обнажили десны, как его глаза выпучились подобно фарфоровым сферам, мутируя.

— Ши, — тихо сказала я. — Одна из этих тварей убила твоего мужа, — по ее лицу пронеслась боль, но я продолжала. — Джексон проделал чертовски долгий путь, чтобы собрать для тебя одежду и еду, а точно такой же мутант вонзил свои отростки в него и выпил его жизнь.

В ее горле зародился булькающий звук, губы совсем скрылись между зубами. Эта перемена произошла за секунды. Ее грудь приподнялась, плечи расправились, руки зафиксировались, прочно держа оружие.

Затем полетели пули. Она попадала в деревья, бороздила землю и вскользь задевала конечности тли. Свинец впивался в его туловище, заставив визг сорваться с разинутых челюстей. Она раз за разом нажимала на курок и, наконец, пуля пронзила его череп.

Тело дернулось, затем неподвижно рухнуло на землю. Вибрации во мне лопнули, рассеявшись вместе с его жизнью.

Ши не останавливалась, поливая градом пуль конечности и кишки, пока тля лежала горой испещренной плоти.

— Воу, воу, воу! — Рорк схватил ее за локоть. — Придержи коней, Энни Оукли [16] Американская женщина-стрелок, прославившаяся своей меткостью на представлениях Буффало Билла. . Ты растратишь все боеприпасы.

Она остановилась, но грохот не стих. Множественные выстрелы гремели вдалеке и эхом отдавались по полю.

Жорж и Таллис. Ох, нет, блядь. Я крепко прикусила губу, дернувшись к бою. Стиснув свой живот, я собрала всю энергию и послала ее наружу, через поле, в направлении шума.

Меня встретило… ничто.

— Я не чувствую тлю. Должно быть, они вне радиуса.

Жар Джесси исчез от моей спины. В следующее мгновение он побежал прочь, держа лук, и мышцы его плеч напрягались под палящим солнцем.

Мое сердце заколотилось, разум бешено заметался, взорвавшись беспокойством за Жоржа и Таллиса. Я натянула рубашку и быстро повернулась к Рорку.

Его тело было готово бежать за Джесси, но он раздраженно стиснул зубы.

— Не могу оставить вас одних.

— Останься с Ши, — я посмотрела Ши в глаза, и она бросила мне карабин.

Мышцы на его груди напряглись.

— Иви…

— Не спорь, — я заменила магазин карабина полным, который сдернула с пояса, и побежала за Джесси, проносясь по высокой траве. Обнаженная кожа моих рук запекалась на беспощадной жаре.

Посередине поля я почувствовала их. Дюжины пульсирующих маяков, диких и устрашающих. Паузы между выстрелами винтовок становились все дольше и дольше, пока воздух не отяжелел из-за тишины.

Чем ближе я находилась, тем быстрее я бежала. Может, включилась моя суперскорость. Может, это страх, нараставший в моем нутре. Я обогнала Джесси, и его крик погнался за мной в долину, где я резко остановилась. Мои легкие горели, адреналин курсировал в крови.

У подножья невысокого холма масса тлей окружила Таллиса и Жоржа. Они размахивали винтовками как мечами — видимо, у них закончились пули. И закончилось время.

Джесси врезался в мою спину, разорвав мне рубашку до шеи.

— Останови их.

Они… метрах в девятистах отсюда? Чтобы преодолеть такое расстояние, понадобится еще секунд шестьдесят, и жуки находились вне радиуса пуль и стрел. Могла ли я вообще телепатически дотянуться так далеко?

Я легонько кивнула Джесси и стала транслировать «Уходите» каждой унцией энергии, которую только могла вытянуть из него.

За пределами скопления тли стоял один массивный жук. Он возвышался над остальными, его чешуйчатая зеленая спина мерцала на свете солнца, пока он смотрел, как рой смыкается, сужает кольцо вокруг Таллиса и Жоржа. Он издал столь чужеродный, столь пронизывающий позвоночник звук, что я прочувствовала его костьми. Моя первая мысль была о том, что этот жук отстал, что группа его отвергла. Затем он резко перевел свой лишенный зрачков взгляд и наклонил голову набок.

Я не столько видела это, сколько почувствовала. Разумность. Контроль. Власть.

Я задрожала.

— Джесси, — мой голос дрогнул, живот скрутило от ужаса. — Это их лидер. — Командир их армии.

Он прижался грудью к моей спине, наша плоть скользила от пота, руки обернули меня коконом кожи.

Слепящая белая энергия пронзила меня, и я отчаянно потянула ее, повторяя свой приказ раз за разом, пока он не вырвался из моего горла.

— Уходите. Идите. Бегите!

По рою пронеслась волна, и зеленые тела бросились во все стороны. Но не без пищи. Таллис и Жорж упали, махая руками в бешеной панике. Я с беспомощным ужасом наблюдала, как ротовые части пронизывали их груди.

— Не-е-е-е-е-ет! — закричал Джесси.

Я инстинктивно вырвалась из его объятий, мое сердце забилось в ритме с моими быстро бегущими ногами. Я ринулась вниз по холму, спеша добраться до них, спотыкаясь, но снова кидаясь вперед.

Рука схватила меня за рубашку, и Джесси дернул меня к себе с силой, с которой я не могла тягаться.

— Ты не можешь спасти их. Не можешь… — он дышал тяжело, голос сделался низким и переполнился болью. — Слишком поздно.

Я согнулась в талии, охваченная отрицанием и ужасом, пока тела Жоржа и Таллиса утаскивали прочь.

— Нет, — закричала я, вырываясь из его рук. — Мы еще можем добраться до них.

Но мы не могли. Две тли врезались друг в друга, шипя и шлепая когтями, словно сражаясь за обмякшее тело Жоржа. Таллис уже исчез, его утащили в леса в спешной кормежке.

Желчь взбурлила в моей груди, и мои руки взметнулись к губам. Я проглотила все, утопая в беспомощности. Я подвела их. Я знала, что расстояние слишком велико, чтобы контролировать толпу. Мне надо было немедленно бежать туда, стреляя и убивая по старинке, надежным, черт подери, способом, а не полагаться на свои дерьмовые суперсилы.

— Джесси. Я… Прости. Мне так жаль.

— Ш-ш-ш, — его руки крепче стиснули меня, губы крепко прижались к шее, давая мне знать, что он рядом. Когда его дыхание замедлилось, он произнес бесцветным тоном. — Жуки знают, что мы здесь. Они вернутся.

А Жорж и Таллис будут среди них. Мутировавшие. Голодные. Уже не люди. Они были друзьями Джесси. Спутниками задолго до вируса. Я знала, как ощущается такая потеря. Он меняет что-то в мозгу, пожирает надежду и вкалывает тошнотворное безразличие. Это заставляло отринуть свое сердце, обменять его на апатию, чтобы избежать боли в будущем.

Но у Джесси все еще оставались связи с прошлой жизнью. У него все еще были Лакота, если (и когда) мы все же вернемся в горы.

Я прерывисто вдохнула и повернулась в его объятиях.