Елена Соловьева - Школа Вдохновения, или Нелегко быть музой [сетевая публикация]

Габи развернулась к ней и устало привалилась к дверному косяку:

— Если откажешься спать со мной в одной постели, пойму. Но знай, что я всегда была женщиной и не потерплю насмешек. Ты даже представить не можешь, какой ценой мне далась эта трансформация…

Настя отрицательно мотнула головой и несмело обняла девушку. Терять только что появившуюся подругу из-за глупых предрассудков она не собиралась. Страшно представить, если бы подобная парень-девушка училась в ее родной школе. Все то, что так или иначе выбивается из общего ряда, непременно попытались бы искоренить. Или уничтожить.

— Мне все равно, кем ты была раньше и какой у тебя пол, — решительно заявила Настя. — Я вижу перед собой сильную и добрую личность, для меня это главное.

Габи усмехнулась и, кажется, шмыгнула носом. Что ж, сентиментальность у нее явно не мужская.

— А что с другими девочками? — осторожно поинтересовалась Настя. — Мне кажется, всем им есть что рассказать.

На сей раз Габи рассмеялась вполне искренне:

— Думаю, тебе стоит расспросить их самих — не люблю я сливать чужие тайны. Одно скажу: команда у нас подобралась что надо. Вот только сможем ли мы ужиться…

«Команда» — это слово музыкой прозвучало в ушах Насти. Она давно отчаялась расположить к себе одноклассников, и вот у нее появился шанс обзавестись подругами. Пусть странными, со своими комплексами и тайнами, но разве не это делает их всех особенными?..

— Расскажи мне побольше о школе? — попросила Настя, присаживаясь на диван. — Хочу оправдать ожидания Сафо, но как это сделать, если не знаю, что от меня требуется.

Габи плюхнулась рядом с ней и задумчиво пожевала нижнюю губу.

— Мне и самой мало что известно. Если у кого и есть ответы на наши вопросы — так это у Электры. Но она не очень-то спешит заводить с нами дружбу.

— Постой, а она, случаем, не из класса погибшей Эрато? Иснем что-то говорила о перераспределении учениц.

— Так и есть, — согласилась Габи. — Электра отучилась три месяца, прежде чем попала к нам. Она мнит себя богиней и почти не разговаривает с нами, смертными. Мы, видишь ли, ниже ее достоинства.

— Эй, девочки, вы в столовую идете? — окликнула из гостиной Энн. — Или предпочитаете остаться голодными?

— Даже и не знаю, что выбрать, — буркнула себе под нос Габи.

— Почему? — насторожилась Настя. — Тут невкусно готовят? Заставляют мыть за собой посуду — так для меня это вообще не проблема. Я в ночном кафе столько тарелок перемыла, да и без ихтиоза мне любое мыло не страшно.

Габи хмыкнула и сморщилась, точно нюхнула что-то противное.

— Готовят вкусно и убираться не заставляют, — протянула она. — А мыло из нас самих сварят — подопечные других муз, дай только волю.

— Я слышала, что богини нас не любят… — поддакнула Настя. Есть ей совершенно расхотелось.

— Не любят?! — вспылила вошедшая Энн. — Да они нас ненавидят. Каждый поход в столовую превращается в настоящее испытание на прочность. А Сафо точно этого не замечает или нарочно испытывает нас на прочность.

— Что, струсили, живчики?.. — раздался из соседней комнаты противный смешок Электры. — Ну и сидите тут, голодайте. Я-то им ровня, меня не тронут.

Послышался хлопок входной двери — Электра вышла, не дожидаясь других девушек.

— Жрать охота, аж кишки сводит, — пожаловалась Габи. — Да пошли они все, эти фифы… Идем!

Она схватила Настю за руку и потащила к двери. Вслед за ними, пугливыми мышками, направились Шел и Энн. И только Лола продолжала сидеть в той же позе и смотреть в стену.

Столовая оказалась не такой роскошной, как представляла себе Настя. Столики на десять человек, раздаток, умывальники вдоль одной из стен. Почти как в ее прежней школе, вот только повара в белых колпаках и перчатках, а на столах — идеально белые скатерти, живые цветы в вазах, да и запах от еды идет умопомрачительный.

Стоило девушкам войти, как остальные ученицы повернули головы в их сторону. Посыпались эпитеты, какие вряд ли ожидаешь услышать из уст богинь. Кто-то смелый даже бросил вслед смертным огрызок яблока.

— А ну подняла! — послышался грозный окрик раздатчицы — дородной тетки с гигантским половником в руках. — А не то директору скажу.

И она покосилась на прикрытую дверь на террасу — кажется, там, отдельно от учениц, ужинали преподаватели.

Нарушительница порядка поднялась из-за стола и нехотя подняла огрызок. Завидев это, Габи открыла было рот, но Настя быстренько прикрыла его своей ладошкой.

— Перестань… Не подумай, что я трушу, но к директору идти не хочу. Как и вылететь из этого заведения за недостойное поведение.

Габи кивнула и убрала ладонь:

— Так и быть, прощу на этот раз. Мне, знаешь ли, тоже назад неохота.

Смертные ученицы заняли очередь и вскоре получили по порции овощного салата и запеченных мидий. Габи, рассматривая свою тарелку, недовольно поджала губы.

— Слушайте, а нельзя мне вместо этого отбивную. Или сосиску? — Она брезгливо потыкала пальцем раскрытую створку раковины. — От такой еды я тут через неделю кони двину.

— Ешь, что дали, — буркнула раздатчица. — Музы должны быть тонкими и звонкими. Сосиски нам не поставляют, а если хочешь коня — отправляйся к Авгию. Пара лишних лепешек там всегда найдется.

Настя слушала и все больше убеждалась, что школа Вдохновения далеко не так идеальна, как может показаться на первый взгляд. Божественностью тут и не пахло. А пахло интригами, хамством и неприятностями — вполне привычный ее носу аромат.

— Интересно, а обслуживающий персонал — это тоже боги и полубоги? — спросила Настя, когда девушки достаточно удалились, чтобы раздатчица не услышала вопроса. Уж кто-кто, а эта тетка никак не ассоциировалась с Олимпом и древней Грецией.

— Нет, они все из Тартара… — шепотом произнесла Шел.

— Из соуса? — не поняла Энн.

— Тартар — это вариант христианского Ада, — со знанием дела пустилась в объяснения Шел, — туда попадают грешники. И Аид отправляет их отбывать разные провинности. В том числе и сюда, в школу. Эти грешники меняются так часто, что мы не успеваем запоминать их лиц и имен.

— А ты здесь давно? — пользуясь возможностью, поинтересовалась Настя.

— Меня приняли первой, — с легкой грустью в голосе сказала Шел. — Я тут почти две недели…

Настя хотела спросить еще что-то, но вынужденно замолчала. Они стояли посреди столовой и не знали, куда присесть. Другие ученицы, не желая пускать их в свое общество, заняли все столики.

— Идемте туда, — Энн указала на столик в самом углу, за которым сидела Электра. — Какой бы стервой она не была, сидит одна.

— Ага, а нас много, — покивала Шел. — И, пожалуйста, девочки, не выражайтесь так грубо.

— Постараюсь, святоша, — пробухтела Габи.