Елена Соловьева - Невеста по ошибке [сетевая публикация]

— Ты опять? — недовольно пробормотал и убрал руку с моего плеча.

— Снова, — нарочито ласково пробормотала я. Приподнялась на локте и заглянула мужу в глаза. — Разве ты так и не понял, что тебе в жены досталась ужасно любознательная особь женского пола. Ну же, не будь букой.

— Не хочу говорить об этом, — Фил зажмурился и повернулся на бок — ко мне спиной.

— Если ты не будешь со мной разговаривать, я перестану заниматься с тобой любовью, — погрозилась я. — Не могу я спать с тем, кто мне не верит и не доверяет.

Угроза подействовала. Фил молчал и пыхтел, наверняка обмозговывая услышанное.

— Так ты расскажешь?..

Фил всхрапнул, но я заметила, как уголок его губ дрогнул в усмешке. Пусть не надеется, что сможет отвертеться от разговора.

— Нет-нет, это тебе не поможет, — пригрозила я и куснула его за шею. — Давай, выкладывай, где ты достал прибор.

Муженек притворился, что не помнит, о чем идет речь. Невинно взмахнул по-девичьи длинными темными ресницами и обжег меня притворно невинным взглядом.

— Та коробочка, которую ты вручил жрецам, — напомнила я.

И не поддалась искушению расцеловать этого безумно привлекательного и обаятельного притворщика. Сложила руки на животе, не позволяя им совершить глупость. Как бы мне ни хотелось, обнимашки пришлось отложить. Когда еще мне выпадет шанс разузнать подробности из прошлого моего мужа.

Фил с минуту побурчал, попыхтел, но все же признался:

— Эта вещь досталась мне от отца. Он был… жрецом.

Вот тут моя челюсть так резко отпала, что пришлось поддерживать ладонью. Так вот отчего у моего муженька правильная речь, способности к магии и знания, недоступные простым дикарям. Осталось выяснить, почему он стал охотником, вместо того, чтобы восседать на золоченом троне и повелевать другими варварами.

— Дай угадаю, — парировала я, не дожидаясь, пока Фил продолжит, — твой отец выгнал тебя из дома после ссоры? Или же ты сбежал сам?

Фил накрыл мой рот ладонью, предупреждая новые вопросы.

— Не спеши с выводами. Все не совсем так, — он вымученно улыбнулся и продолжил: — Мой отец был хорошим жрецом, справедливым. Но его погубила тяга к открытиям. Он считал, будто сможет преодолеть великую стену и открыть врата в другой мир. Считал себя избранным. Но Калки не прощает своеволия, она не позволила моему отцу нарушить границы Капулы и сожрала его.

Я заерзала на постели так, будто меня таракан за зад укусил. Хотелось немедленно вылить на муженька море полезной информации, вот лишь бы это море не затопило границы взаимного доверия. Пришлось действовать осторожно.

— А ты уверен, что твой отец погиб? — спросила я Фила. — Что, если ему удалось-таки пройти в другой мир? Мой мир…

Фил побледнел и сжал зубы. Недобрый знак. Ох, какой недобрый. Неужели опять рассердился?

— Другие жрецы стали свидетелями гибели моего отца. Они хотели его остановить, но было слишком поздно.

Та-а-ак, наличие свидетелей многое меняло. Но можно ли верить этим «темным лошадкам» с шикарными гривами? И если отец Фила погиб, то кто из местных сумел пробраться в мой мир?

— Ты уверен, что жрецы не лгут? — уточнила я.

— К сожалению… — пробормотал Фил. — Они принесли тело отца назад, в Капулу. Моя мать участвовала в похоронах и долго плакала над погребальным костром.

— А она опознала тело? — во мне проснулся частный детектив.

— Послушай! — Фил злился все сильнее. Ему определенно не нравилась тема разговора. — Я рассказал тебе достаточно, перестань, наконец, копаться в моем прошлом. Поступок отца принес много страданий мне и моей матери, сделал нас изгоями.

— Но почему?.. — любопытство, как всегда, пересилило чувство самосохранения. — Ведь твой отец наверняка преследовал благую цель и хотел помочь всем жителям Капулы. Он настоящий герой, и ты должен им гордиться…

Горькая усмешка тронула губы моего мужа.

— Герой, говоришь?.. — голос его звучал глухо, словно доносился из самых глубин подсознания. — Жрецы признали его предателем, выгнали мою беременную мать из гарема. Если бы не ее небольшие знания травницы и крепкое здоровье — мы бы оба погибли от голода и холода.

Ох уж эти детские обиды, они, как незаживающие на теле раны, стоит чуть ковырнуть — и они вновь кровоточат. Мне было до слез жалко Фила и его мать, но все же… разумом я понимала, почему отец мужа решился на такой поступок.

— Он был таким же бунтарем, как и ты, — я ласково обняла мужа за шею и притянула к себе. Погладила по голове, как ребенка. — У первооткрывателей всегда два пути: или их признают гениями, или глупцами. Но я уверена, что твой отец — хороший человек, он любил вас с матерью. И старался для вас и для всех жителей Капулы. Ты ведь тоже понимаешь, что без существенных изменений жизнь в вашем мире вскоре угаснет?

Фил кивнул и уткнулся носом в мою грудь.

— Прости, но мне все еще трудно говорить об отце, — признался смущенно. — Даже с матерью мы редко обсуждаем эту тему. Не дави на меня, ладно?

— Как скажешь, — сдалась я.

Разве можно обижаться на Фила, когда он так искренен? Наконец-то лед непонимания тронулся, и наши с ним отношения стали настоящими, честными. А там, глядишь, и до большой и чистой любви дойдет. Хм, может быть, не очень чистой… но определенно большой!

Фил улыбнулся (наверняка моей покорности, он же не знал, что это лишь видимость, и при первом же удобном случае я вновь подступлю к нему с расспросами). Взял мою ладонь и поднес к своим губам. Перевернул запястьем вверх. Я-то подумала, будто он собирается целовать. Но нет, он укусил, варвар эдакий.

— Ты что?! — я отдернула руку. — Зачем ты это сделал?

— Разве ты не знаешь? — Фил выглядел озадаченным.

Я потерла место укуса и поморщилась: цапнул порядочно, до крови.

— Даже не представляю. Вот уж не думала, что в тебе дремлют садистские наклонности.

Вновь услышав от меня незнакомое слово, Фил нахмурился. Что-то покумекал в своем диком мозгу и выдал:

— Нет, садить мы ничего не будем. Я же охотник. Хотя, если тебе очень хочется, можешь выращивать целебные и пряные травы возле дома. И хозяйству польза, и тебе не скучно.

Я глянула на него недовольно: опять он за свое. Нет, он не садист, определенно. Маньяк-домохозяин с замашками домината, вот он кто!

— Так для чего укус? — мне не впервой пришлось проявить настойчивость.

— Ты, правда, не знаешь? — призадумался Фил.

— Нет! — рявкнула я резче, чем собиралась. — Говори скорее, пока не рассердилась и не покусала в ответ.

Я многозначительно откинула шкуру и обвела глазами его тело, словно примеряясь. Что и говорить, пару сладких местечек выбрала. Не только для укусов.

Фил вздохнул и закатил глаза. Голосом строгого преподавателя на экзамене принялся вдалбливать неумехе мне простые истины варварского мира: