Елена Соловьева - Невеста по ошибке [сетевая публикация]

Чем больше я слушала, тем яснее осознавала, что никогда не пойму этот мир. Не смирюсь с его жестокими правилами. Капуле определенно нужны реформы. И прежде всего — продовольственного характера. Голодные люди способны на самые гнусные поступки.

— Смотри! — оклик Ка отвлек меня от рассуждений. — Нравится?

За разговорами я не заметила, как очутилась в довольно большом помещении, похожем на парилку. Оказывается, бани жителям Капулы не чужды. Жаль, не всем доступны.

— Неплохо, — высказалась вслух.

Прислужники уложили меня на большей теплый камень и принялись умащивать тело различными снадобьями. Вначале это были ароматные смеси трав, глины и песка, потом душистая мыльная кашица. Кто бы мог подумать, что обитатели пирамиды знают толк в спа-процедурах. Умелые руки местных массажистов дополняли общую картину. Двое прислужников разминали мои усталые мышцы, растирали кожу легкими движениями.

Насладиться процессом не давали нарисованные богатым воображением картины. Я тут, прохлаждаюсь… точнее парюсь. А Фил там один, злится.

Интересно, он верит, что я останусь ему верна? Или думает, что сдамся на волю жрецов?..

После массажа прислужники проводили в бассейн, вымыли волосы и подсушили их полотенцем из шерсти. Увлажнили кожу маслами (судя по запаху — подсолнечными) и нанесли на лицо макияж. Вместо одежды выдали венок из одуванчиков, массивные золотые браслеты на руки и щиколотки и пояс с колокольчиками. Я почувствовала себя настоящей буренкой, которую собирались отвести на свидание к быку. Хорошо хоть, догадались надушить — не нравилось мне пахнуть, как жареная картошка. Пусть запах подсолнуха и считается в Капуле священным, эротичным его уж точно не назовешь.

«Жарки» я надеялась избежать. В этот вечер и во все последующие.

Перед тем как отправиться в опочивальню к Неруну, я сунула в руки Ка заветную котму и предупредила:

— Береги ее как зеницу ока.

— Как что?.. — не совсем поняла варварка.

— Как глазное яблоко, расположенное в глазнице черепа, — попыталась объяснить я.

Но, похоже, своим замечанием окончательно вынесла «сестренке» мозг. Ка смотрела на меня, как нерадивый зять на злобную тещу, и не нашла, что ответить. На всякий случай отошла на шаг и прикрыла лицо рукой.

— Обещаю, сохраню котму, — наконец выдала она, — только, пожалуйста, не засовывай мне яблоко в череп.

Смеясь, я стиснула ее в объятиях и возразила:

— И не собиралась делать ничего подобного. Ты моя единственная подруга в Капуле, и мне нет резона с тобой ссориться. Тем более угрожать. Та фраза, что я сказала, означает, что беречь вещь нужно как самое ценное сокровище. Вот и все.

Ка тоже рассмеялась. Не обращая внимания на слуг, готовых отвести меня к жрецу, она предупредила:

— Сделай все как надо. Верю в тебя. Если кто и понравится Неруну. То только ты.

Слушая ее признание, я отметила для себя одну немаловажную деталь. Ка научилась разговаривать не рваными фразами, да и словарный запас ее явно обогатился.

— Скажи, твой жрец занимается с тобой не только любовью? — не удержалась от вопроса. — За прошедшие дни ты стала совсем другой. Не только красивой, но еще и умной.

Ка засияла, как персик под южным солнцем, и кивнула.

— Оним очень умный. Много знает. Любит разговаривать со мной. Говорит, я способная.

— Правильно говорит, — мне осталось только порадоваться за подругу.

Вот бы жрецы занялись просвещением и других варваров. Кто знает, вдруг среди охотников и отшельников водятся настоящие гении? И только и ждут, когда их, как настоящие жемчужины ума, отмоют от местной грязи.

Рассуждая о судьбе варваров, я не могла не подумать и о себе. Как сделать так, чтобы не понравиться Неруну, но в то же время не подставить Фила?

— Слушай, Ка, помнишь, ты давала мне корешок, от которого мог случиться заворот кишок. Ну тот, от которого становится плохо?

Ка подумала с минуту и кивнула.

— Раздобудь для меня, а? Сможешь?

Лицо Ка вытянулось, того и гляди челюсть клацнет об пол. Моя просьба ее сильно озадачила.

— Зачем? — последовал резонный вопрос.

— Чтобы было, — беспечно объявила я. — Так сможешь или нет? Мне очень-очень надо.

Ка смогла. Притащила целых три корешка, которые я тотчас слопала — без соли и специй. Почувствовала легкую тошноту и рези в желудке.

Уж лучше опозорюсь на всю капулу, чем позволю Неруну или другому жрецу овладеть мной.

Рассуждая подобным образом, вошла в комнату Неруна. Как ни странно, но жрец был не один. На ковре танцевали десять красивых наложниц, среди которых, к моему величайшему разочарованию, была и Амула. Женщины исполняли довольно эротичный и откровенный танец, подготавливая господина к приему «новенькой».

Сам же Нерун, полуобнаженный, возлежал на кровати и с ленивой миной на лице наблюдал за выступлением. Мне захотелось выхватить кинжал из вазы с фруктами и вонзить его в горло самонадеянного блондинчика — по самую рукоятку.

Правда, сделать это при таком количестве народа — затея совершенно безумная.

— Что же ты стоишь? — вопросил Нер. — Иди сюда и покажи, на что способна!

Мало того, что притащил в пирамиду чужую жену, так еще решил сделать из ее позора шоу?! Неужели он думает, что стану ублажать при стольких свидетелях?

Совсем ополоумел!

— Что-то мне нехорошо, — призналась я.

Болезненно поморщилась, схватилась за живот. Как раз в тот момент он издал ворчание, похожее на боевой клич Унитазика.

— Нервничает, — заметила одна из танцовщиц. — Первый раз всегда страшно…

— Никуда не годная женщина! — объявила Амула. — Надо сослать ее в нижний гарем.

— Здесь я решаю! — объявил Нерун. Не стесняясь свидетелей, треснул Амулу по губам.

Я бы, может, и «порадовалась» за нее, да в тот миг была занята другим. Съеденные всухомятку корешки стали подпрыгивать в желудке. Как не пыталась сдержаться — издала звук, далекий от любовного призыва. Скорее это был призыв к бегству.

— Чем ее накормили? — вопросил жрец. — Всыпать плетей повару и служанке.

Как бы плохо я себя не чувствовала, не могла позволить, чтобы из-за меня страдали другие.

— Ничего я не ела! И не пила, — соврала я. — Это, наверное, и правда от нервов… Можно мне выйти? Иначе за себя не ручаюсь.

— Уведите ее! — приказал Нерун. Видать, побоялся угрозы. — И покажите лекарю. Не хватало, чтобы к нам пришла какая-нибудь болезнь.

Меня увели под белы рученьки. Какой-то толстопуз с умным видом заглянул мне в горло, поводил руками над животом. Удивительно, но стало легче. К тому же я почувствовала легкое покалывание в том месте, над которым держал ладони лекарь.

Видать, этот оказался взаправдашним. Не то, что Ма и ее варево.