Елена Соловьева - Невеста по ошибке [сетевая публикация]

И только я хотела продолжить схватку, как чья-то твердая рука вновь схватила меня за волосы, словно намереваясь стащить скальп. Я машинально перехватила жесткие ладони руками и попыталась вывернуться из захвата.

— Драться нельзя! — рыкнула Ма. — Табу!

И тюкнула меня лбом о камень, не давая шанса возразить. Перед глазами распустились красные маки, усыпанные серебристыми искрами росы. В ушах затянули песню гномы-рудокопы и заработали своими маленькими молоточками.

Не сразу, но удалось разогнать их дружную компанию. Зрение вернулось, и я увидела Мну: та валялась в противоположном конце комнаты и потирала ушибленный зад. Строгая мамаша не делала исключений для нарушителей табу.

— Хватит отдыхать! — объявила нам Ма. — Работать.

Пер вырубал пещеру в соседней скале. Судя по невнятному объяснению Ка, брат ее готовился когда-нибудь обзавестись собственной семьей.

Мну мать обучала премудростям знахарки. Нам же с Ка досталась самая тяжелая работа. Собирать хворост, добывать сладкие коренья и ягоды.

— Зачем твоей сестре мои волосы? — этот вопрос не давал мне покоя. — Увеличить «корзинку» на голове?

Ка повернулась ко мне, коснулась волос: на ее простодушном личике отразилась легкая зависть вперемешку с восхищением.

— Красивые, — проворковала она. — У Мны плохие. Не возьмут замуж.

Вот в чем дело, в мужчинах. Как и в моем родном мире женщин выбирают за внешние данные. Неужели Ка надеется с помощью чужих волос заполучить мужа? Лишь бы не устроила охоту.

Я поежилась — от страха, а не от холода. Валить отсюда надо, и как можно скорее.

— Ка, ты можешь мне помочь?

Девчушка повела худеньким плечиком, избегая моего взгляда.

— Ка слабая, — пробормотала она. — Не может помочь.

Я подавила готовый сорваться с губ сердитый возглас. Трижды вздохнула, прежде чем продолжить разговор.

— Мне нужна не защита, а информация. Я хочу выбраться отсюда и вернуться домой, понимаешь?

Рука Ка на минуту замерла, высокий лоб прочертила тонкая полоса. Варварка размышляла — непривычное для нее занятие.

— Жизнь есть тут, — предупредила она. — Больше нигде. Великая Матерь больше не дает молока. Все погибло.

— Да какое молоко?! Какая матерь?! — взвилась я — Все это глупости. Есть другой мир, и он жив. Я это знаю, потому что пришла оттуда. Только не знаю как…

Ка сжалась и втянула голову в плечи.

— Не бей.

Похоже, девчушка привыкла получать тумаки от старших. Я подошла к ней и обняла ее худенькие плечи.

— Прости, что накричала. Это просто эмоции, но у меня и в мыслях не было тебя бить.

Ка согласно мотнула головой, но не перестала дрожать: сочувствие и ласка напугали ее не меньше, чем мои крики. Я расцепила объятия и заглянула варварке в глаза:

— Расскажи еще?

— Что? — она шмыгнула носом.

— Все, что знаешь, — отозвалась я. — Как далеко простирается этот лес? О вашей жизни. И главное: приходили ли к вам другие люди, не из вашего племени.

Ка снова принялась за хворост, но работала все медленней. Умственный труд с непривычки оказался тяжелым.

— Калки стережет. Калки сильная. Огромная. Жрецы молятся. И Калки не покидает рощи. За это жрецы получают дань. Две трети всего.

Ничего себе, порядочки. Неплохо устроились эти жрецы. Наверное, живут они не в пещерах, да и питаются неплохо.

— Жрецы берут еду и красивых женщин, — добавила Ка. — Они сильные. Их воля — закон.

— Кто бы сомневался, — пробухтела я. — И где же живут жрецы?

— Там, — Ка махнула рукой куда-то вглубь леса. — В сердце Капулы.

— Эм-м-м… — я крепко задумалась. — Капула — это что? Название вашей страны? Деревни?

Ка развела руками. Похоже, не слишком понимала, о чем спрашивают.

— Капула — Дом, — наконец, выдала она. — Здесь есть жизнь.

— Угу, — согласилась я, отламывая от ствола дерева приличной толщины ветку. — А где живет Калки?

Ка испуганно вздрогнула и обернулась. Но грозный страж мира не пришел наказывать за богохульство.

— Жрецы молятся. Не дают покидать солнечной рощи.

Становилось все интереснее и интереснее. Все чудесатее и чудесатее.

— Какой-какой рощи? — переспросила я. — Солнечной? Что это значит?

На этот вопрос Ка не смогла ответить. Поморщилась и посмотрела на меня, чуть не плача. Потерла виски.

— Голова разболелась? — посочувствовала я. — Да, думать — это тебе не орехи собирать.

Я с опаской посмотрела на высоченный ствол, примерилась к ветвям. В детстве меня прозвали обезьянкой за умение взбираться на любые деревья. Интересно, былая сноровка не потерялась?

Подпрыгнула и ухватилась за ближайшую ветку. Подтянулась, стала карабкаться выше.

— Табу! — испуганно вскрикнула Ка. — Остановись.

— Не бойся, никто не узнает, — пообещала я. Все эти нелепые запреты сидели у меня в печенках. — Жрецы не накажут.

Ценой сломанного ногтя и ссадины на ноге удалось добраться почти до самой макушки дерева. Вцепилась в ствол и стала осматриваться. В центре Капулы стояла гигантская каменная пирамида — наверняка жилище жрецов. На вершине что-то пылало, будто зажженный факел или отсвет далекого маяка. Рядом с каменным великаном ютились постройки поменьше, приземистее. Зелень леса подходила вплотную к строениям, окружала их плотным кольцом, замыкаясь возле широкого озера.

Как я ни старалась, так и не смогла рассмотреть среди густых зарослей других варваров или их жилища. Зато заметила поле, вероятнее всего — кукурузное.

— Выходит, эти варвары не такие уж дикие, — констатировала я. — Мне просто повезло наткнуться на самую придурковатую семейку.

То, что Ка назвала «солнечной рощей», оказалось еще одним лесом, окружившим Капулу. Как я ни стремилась разглядеть то, что находилось за зарослями этих оранжево-красных исполинов, так и не сумела. Владения Калки были обширны. Словно золотой океан опоясал сокрытую от посторонних глаз деревню, укрыл от остального мира.

Спуск дался тяжелее подъема. И только подсказки Ка помогали ставить ноги на нужные ветки. Девчонка очень переживала за меня. А еще больше за то, что Ма может нас застукать. Видимо, за соучастие в нарушении табу тоже полагалось наказание.

— Что. Там? — Ка дрожала от нетерпения.

Но поведать варварке о видах сверху мне не удалось. Ма слишком долго ждала нашего возвращения и отправилась на поиски. Ка получила неслабый подзатыльник, мне же достался лишь толчок в спину.

— Нет работы. Нет еды, — строго предупредила глава семейства.

Угроза показалась страшнее стихийного бедствия. Вчерашние орешки давно переварились, а желудок настойчиво требовал вкусного и питательного завтрака.

Но получил только воду и ломомоть сухой кукурузной лепешки. Варвары собирали с крупных листьев утреннюю росу и хранили ее в пустых высохших тыквах. Ка назвала эти емкости калебасами. И я бы с удовольствием похохотала над этим словечком, если не была такой злой и голодной.