Наталья Чернышева - Дочь княжеская. Книга 3 [СИ]

— Я слышала, в Белодаре жить непросто, — осторожно сказала Хрийз. — Из-за Вершины Света, которая искажает магический фон. Это так?

— Это так, — согласилась аль-нданна Весна. — Но нет нужды уезжать в Белодар, если я остаюсь здесь.

— Лилар вас ненавидит…

— Не без причины, — признала горянка. — Мы с нею враги. Но я думаю, что как-нибудь переживу и Лилар.

— Что вы попросите взамен? — спросила Хрийз и получила волну безмолвного одобрения от князя, внимательно слушавшего разговор.

— Ничего.

Аттракцион невиданной щедрости. В этом мире ничего и никогда не делалось просто так, все имело плату, и даже если ты получаешь что-то без обязательств, это означало лишь одно: за тебя расплачивается кто-то другой. Особенно в магии правило соблюдалось как никогда. Объективные законы мира, в котором

приходилось жить.

— Почему? — требовательно спросила Хрийз.

— Я… у меня — долг… перед Жизнью, — трудно выговорила аль-нданна. — Когда-то., давно… я была молода и глупа. Совершила не просто ошибку, — преступление, которому нет… нет искупления… и никогда не будет.

Неприятно ей было рассказывать, и больно, но она уже решила для себя — идти до конца во что бы то ни стало. Истинной смертью поклялась. После такой клятвы все остальное становилось неважным.

— Вы — Жизнь, маленькая княжна. Помогая вам, я помогу себе. Насколько это возможно, конечно…

Откровенно и подкупающе честно. Хрийз вопросительно посмотрела на князя.

— Как считаешь нужным, дочь, — негромко ответил тот. — Но ученичество у высшего мага налагает обязательства. Тебе придется непросто.

«А когда мне было легко», — подумала девушка. Но будущие трудности не вызвали панику. Раньше — да, тряслась бы от страха и досады на новые проблемы, а теперь нет. Может быть, от того, что теперь Хрийз четко знала, чего хочет. А хотела она получить еще больше силы, еще больше возможностей. Чтобы распутать вражью паутину, опутавшую город. Чтобы сокрушить Алую Цитадель силой магии Жизни!

— Я справлюсь, отец, — твердо заявила она.

— Другого я не ждал, — скупо улыбнулся он в ответ.

Короткая похвала, и гордость, и искреннее чувство. Хрийз всхлипнула, шагнула вперед, ткнулась головой ему в грудь, обняла. И ощутила жесткую ладонь на своих волосах, — нежное, никак не вязавшееся с образом сурового воина и правителя, касание. Хотелось расплакаться, разреветься в голос, и цепляться, цепляться без удержки, чтобы продлить возникшее единение в бесконечность. Но девушка сердито вогнала слезы обратно и отстранилась сама.

У них еще будет время побыть друг с другом.

«В шесть часов вечера после войны», — всплыла в памяти фраза из другого мира.

Тогда и там она имела мало значения. Тогда и там — на далекой Земле, в солнечном сиянии детства, многое не имело значения и не принималось во внимание.

Что ж, детство окончилось.

Навсегда.

Хрийз аккуратно закрыла книгу аль-мастера Ясеня. Твердая обложка грела ладонь приятным, слегка покалывающим теплом. Очень кстати, потому что кисть после первого же урока у аль-нданны Весны болела зверски. "Работаешь с нитью, а пальцы что бревна ворчливо выговаривала новая учительница, — "Руки у мастерицы должны быть гибкими и ловкими, для чего тренировать их надо каждую свободную минуточку! Как именно — сейчас покажу…"

Лилар на занятии присутствовала, конечно же. Нашла себе место, притворилась, что ее тут нет. Горянка телохранительницу подопечной игнорировала, ничем не выдавая своих эмоций. Надо сказать, что обе женщины умело скрывали свои эмоции. Однако Хрийз все равно чувствовала что — то этакое… Не мысль, — тень мысли. Не напряжение, а его тень.

Враги. Смертельные враги, внезапно получившие одну на двоих цель: уберечь и научить девочку из почти угасшего рода.

Хрийз жалела обеих. И загадала себе как-нибудь все же вмешаться, попытаться хотя бы уменьшить градус намертво сцепившей обеих женщин ненависти, глубокой и черной, как штормовой океан. Пока еще не сейчас. Пока еще рано. Но потом, возможно…

Хрийз встала, осторожно сунула книгу на ее законное место, под подушку. Подошла ко окну…

Там, за прозрачным стеклом, волнами шла метель, била в окно, стекала тяжелыми белыми змеями на подоконник, срываясь вниз, в узкий колодец внутреннего двора, на защитный, мерцающий зеленоватым призрачным светом, магический погодный купол, установленный над прудом-входом в подводную часть жилого студенческого корпуса. И, как всегда в середине зимы, когда память о жарком лете и теплой осени уже потеряла свою остроту за чередой повседневных событий, а календарь показывает, что до весны еще очень не скоро, кажется, что мрак и снежная безнадежность никогда не закончатся. Мир застыл в середине белого, промороженного насквозь ледяного шара и никуда не движется. Зима будет продолжаться и продолжаться, год за годом, столетие за столетием…

Хрийз зябко обхватила себя ладонями за плечи. Скорей бы уже вернулось солнце! Долгая зимняя ночь действовала на нервы не хуже военных сводок. Сквозь бодрые рапорты о победах просачивалась тревога: Хрийз крепко подозревала, что без пропаганды не обошлось. Иными словами, гражданских берегли от преждевременных упадничества и паники. Потому что положение на фронтах, несмотря на стойкость, мужество и прочее, явно оставляло желать лучшего.

Хрийз прикрыла глаза, и вновь — ударом ледяного ветра в лицо! — ощутила голод Алой Цитадели. Ей нужны были жертвы. Много жертв. Страшно было даже представить себе, что начнется, если треклятая Опора врага получит эти жертвы в достаточном количестве.

Но был же способ уничтожить ее, был, его не могло не быть! Уничтожить, не навредив заточенным в ней истощенным душам.

Сквозь плотно запертую дверь, на негласном языке означавшую "не беспокоить", нагло вползли божественные запахи. Ну, понятно, Желан расстарался. Как он время находит?! Хрийз сдалась. Любой бы на ее месте сдался! Вышла в коридор, и пошла в гостиную, на шум, вопли и гомон.

О, вспомни, и она появится! — весело крикнул Желан. — Я уже собрался выносить тебе дверь! Смотри, кто к нам пришел!

Хрийз смотрела во все глаза. Ель! Ель Снахсимола!

Она изменилась. Светлые, почти белые, волосы окрасились алым у висков — аналог седины у оставшихся в Третьем мире третичей и их потомков-полукровок. Строже стало лицо. Ни следа от прежней детской взбалмошности и беспечности.

Хрийз, — тихо, радостно сказала Ель. — Привет… ваша светлость…

За светлость в лоб сейчас получишь, — свирепо пообещала Хрийз, смахивая непрошенную сырость со щек.

А через мгновение они обнялись, вцепились друг в друга до хруста в пальцах.

Не умирай больше! — яростно потребовала Хрийз.