Тару Ссонберг - Соль и дым [litres]

«Он ведь уже знает, кто ты?»

Арлен не до конца был уверен, что это вопрос, но все же ответил:

– Знает.

Макензи убрала листок и больше не задавала вопросов. Теперь Арлен понял, почему Макензи и Джокер дружат: как ловко разговаривал Джокер, так же искусно молчала Макензи. Только Арлен не умел быть их средним. Или просто боялся? Разницы, впрочем, никакой, он мог бы. Мог бы…

Арлен должен дописать истории, а потом расплатиться за свои ошибки.

Он сказал Макензи, что ему нужно идти. Над островом уже маячили синие сумерки. Арлен даже не заметил, как дошел до маяка. Он показался таким близким к дому девушки, что Арлен задался вопросом, как она выживает здесь со своим страхом. Окинув взглядом беспокойные волны, Арлен вошел в дом, не заметив, что дверь не была заперта на замок. Он понял это только тогда, когда увидел в комнате Джокера, присевшего у стены. В руках Джокер держал последнюю тетрадь Арлена.

– Так вот зачем ты отправил меня к Макензи? – спросил Арлен, слегка улыбнувшись.

Джокер же вовсю улыбался, подняв голову вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.

– А ты не такой глупый, каким хочешь казаться, – тихо ответил он.

– Теперь ты узнал все, что хотел?

– Не все. О девочках я и без этого, – Джокер помахал тетрадью, – знал. Я не получил ответа: что ты хочешь от меня?

Джокер поднялся с пола, протянул тетрадь Арлену. Тот взял ее. Джокер следил за каждым движением Арлена, как он положил тетрадь на тумбочку у кровати и остался там стоять.

– Я должен был дать тебе воды из океана, – сказал Арлен, не глядя на него. – Иначе ты бы умер.

Это была не полная версия, но уже что-то. Арлен не включал свет в доме, поэтому Джокеру приходилось всматриваться в его лицо в полутьме. Скулы были резко очерчены. Он поиграл желваками, кадык дернулся, когда Арлен сглотнул. Джокер подошел что-то посмотреть на тумбочке у кровати, хотя осмотрел уже каждый закуток дома, прочитал все истории, написанные рукой Арлена. Тот расстегнул влажную куртку и снял ее, кинув на кровать. Тогда Джокер схватил Арлена за рубашку и притянул к своему лицу.

Джокер поцеловал его. Сначала Арлен положил свои руки ему на плечи, чтобы оттолкнуть, но внезапно обнял его за шею.

Совершенно невероятное чувство. Ничего подобного Джокер еще не испытывал – ни с одной девчонкой на материке. Сейчас Джокер даже не мог вспомнить, что было до этого момента, до Арлена. Он был немного выше и мог отстраниться, как только Джокер выпустил его рубашку, но не сделал этого. Ноги Джокера подкосились.

Арлен безвольно опустил руки.

– Значит, – задыхаясь начал Джокер, – поэтому за тобой шли все эти девчонки.

Резко поднявшись, Джокер хлопнул входной дверью, поежившись от бриза с океана. Океан, который спас его, сейчас будто убивал. Убийца. Они оба. И это манит, как манит любого открытый беспросветный глубокий черно-синий океан. Когда ты ведешься на нежные ласки волн у ног, пока холодный, словно сталь, океан не смыкается над твоей головой.

Под ногами Джокера заплескалась лужица – уровень воды поднялся настолько, что самые незначительные волны доставали до маяка. Дрожь пробежала по разгоряченной коже Джокера, прежде чем он побежал домой.

Который раз за день Арлен спрятал лицо в ладони, шумно выдохнув воздух из легких. Он к чертям запутался во всем. Что на него нашло?

«Значит, поэтому за тобой шли все эти девчонки».

Возможно… Арлен догадывался, зачем Джокер его поцеловал. Теперь они были связаны тайной. Это может послужить компроматом. Перед Макензи. Джокер просто хотел обезопасить подругу.

Но он не целовал его искусственно, как целовал других девушек Арлен. Джокер схватил его за воротник, и Арлен даже не успел заметить, как дикая ярость сменилась прохладной нежностью. Было невероятно, как в мягких теплых руках могла поселиться сила прибоя.

Черт. Черт. Черт. Черт!

Это было несправедливо! Как только он находит Макензи, единственную, которую не может отпустить. Как только… Ее становится мало, в сравнении с тем, что дает Джокер. Словно она была началом, малой частью.

Почему же так больно сдавливает грудь. Джокер сделал так только для того, чтобы отнять Макензи. На секунду пообещал большее, чтобы отнять все.

Но отступиться от всего Арлен не может, что бы ни произошло и как много ему ни пообещали бы на суше. Да, он был один, но не привык сдаваться. И он поднял с тумбочки тетрадь, чтобы продолжить истории. А потом стало только хуже. Джокер узнал, что он убийца.

Арлен впервые признался себе, что он убийца. Он убивает девушек вот уже пять лет в одиночку, и был причастен к этому с самого рождения. Он стал главным. И в его списке уже значится следующая жертва. Точнее две…

Почему-то он все еще (не уже) не может считать Джокера жертвой. Не может представить, как убьет его, сбросив со скалы.

Ее мальчик помнит очень хорошо. Он не помнит, как они познакомились, во что одевалась девочка, какие любила предметы, смотрела ли на солнце, считала ли звезды, сколько косичек на голове можно было заплести из волос, цвета которых он не помнил, как смотрели на него глаза, цвета которых он не разглядел. Не помнил, сколько дней им было отведено, в какие минуты он был с ней счастлив, когда она ушла.

Мальчик помнил только, как она уходила.

Она дралась. Когда его мама держала голову Эрин под водой, девочка руками и ногами барахталась, била маму, соленые брызги долетали и до него. В семь лет он растерялся, не зная, отчего весь мир оказался соленым и жег кожу.

Сразу как ушел Арлен, Макензи отправилась к Джокеру, но его не было дома. Миссис Коллинз разнервничалась и почти обвинила Мак, что во всем (ну хоть в чем-то!) виновата она. Но девушка все равно поджидала друга в его комнате. Когда сумерки легли на остров и в окно застучали огромные капли, Джокер все еще не вернулся, и она ушла домой.

Папа включил тихую музыку, джаз, который любила слушать мама, готовя ужин, а сам читал книгу, сидя за кухонным столом. Маме то и дело нужно было перешагивать через его ноги, но она не жаловалась. Из коридора Макензи немного понаблюдала за ними. У них был такой чуткий тандем – переброситься парой фраз, попробовать мамин соус, прочитать абзац из книги, пока Бэтти Смит что-то бархатно шептала, заполняя оставшееся пространство. Места молчанию Макензи здесь никогда не было.

Не включая свет, не создавая лишнего шума, Макензи пробралась в свою комнату и легла под одеяло. Сейчас ее беспокоило, что, должно быть, Джокер снова отправился к Арлену. Скорее всего, сразу как ушел от нее, вот почему отправил вместо себя Арлена. Макензи и злилась на бесцеремонность Джокера, но хотела удовлетворить свое любопытство, и завидовала, что Джокер может добраться туда. Что же он смог найти в доме Арлена?