Лана Волкова - Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)

Фросах повернулся спиной к подвластному, зависимого от него городу. Собрался было шагнуть обратно в озеро и слиться с ним. Но в этот момент два одновременных возгласа остановили его. Первый — моего мужа.

— Владыка, объясни! Почему назначаешь Своим слугой и вестником того, кто погубил много людей?! За что ему такая милость?

Второй голос воззвал к Фросаху на хевья:

— Хозяин, за что Ты привечаешь глотта?! Отчего дозволяешь чужакам притеснять нас, детей Твоих урожденных?! Мы исстари обитали здесь, а пришли чужаки, и Хозяева отдали им Ирди, не мешали, не защищали нас? Чем мы провинились перед Тобой?

Фросах отступил на берег и развернулся лицом к нам.

— Не зря оба вы обратились ко Мне разом. Ибо вопрошания ваши об одном. Тебе, Андр, отвечу первым. Веками хевья обитали на земле Нашей. Веками Мы оберегали вас, дозволяли брать блага земли и вкушать их. Привыкли вы к тому. Однообразен стал уклад ваш. Однообразна жизнь, мысли, чувства. Но тут пришли глотта — как вы их зовете. Или ксаранди, как зовут они себя сами. Нам все равно, как вы прозываете друг друга. Мы смотрим на дела и чувства, а не на именования. Они принесли с собой иные традиции, иной уклад, иное обращение друг с другом. Они разнообразили жизнь на Ирди. Нам стало интересно. Потому и приветили их. И вы, хевья, начали меняться вместе с ними. Ты, Андр, из всех своих сородичей, менялся быстрее и охотнее. Потому Я был милостив к тебе, когда ты плыл по Моим водам. Потому не перевернул лодку, хоть и совершил ты с товарищами много дурных деяний. Но в их корне твое желание перемен, пусть и для себя одного. Таков мой ответ тебе, хевья Андр. Теперь тебе, ксаранди Нолгар.

Фросах повернулся к моему супружнику.

— По той же причине Я не дал вам казнить Тибальда и сделал Своим элатом. Вы так же закоснели в своих привычках и традициях. Ты — больше всех на Моей земле. Тибальд полон новых идей и планов по переустройству общества. Тоже, как Андр, ради своей выгоды. Но так вы, люди, устроены. Неважно, на какой земле вы родились, откуда и куда пришли. Всегда и во всем ищете в первую очередь выгоду и удобство для себя. Сие порождает перемены. Мы, Хозяева, будем следить, чтобы ваша жажда перемен не порушила эту землю, как порушила ее в вашем родном мире. У вас не было Хозяев. У Ирди есть Мы. Мы ограничим вас, но будем с интересом наблюдать за тем, как вы меняетесь. Как меняете землю вокруг себя. Нас сие забавляет и развлекает. Потому Я возвращаю Тибальду ту власть, к коей он стремился. Чтобы он мог и дальше воплощать свои замыслы. Дальше нести перемены. Таков мой ответ тебе, Нолгар.

Муж пробормотал смиренно:

— Я понял Тебя, Владыка Фросах… Склоняюсь перед волей Твоей и благодарю, что снизошел до ответа, а не покарал за дерзость.

Хозяин посмотрел сверху на всех нас — своих то ли детей, то ли игрушек, что забавляли и развлекали Его. С ужасом и благоговением я встретила Его взгляд. Играл Он нами или защищал нас — мы могли лишь повиноваться и принимать волю Его. Ирди принадлежала не людям. Они, Хозяева — элементали, как прозывали их ксаранди — владели этой землей. А нам дозволяли обитать на ней, брать ее блага. Пользоваться, но не владеть.

Меня пригнуло ниже к земле, когда я услышала из водяных уст свое имя:

— Лесс… Гостья. Дитя брата Тала. Может, и тебе есть о чем спросить Меня?

— М-мне… Владыка, скажи, будет ли мне счастье? Будет ли свой дом, с любимым мужем, детьми? Или навек останусь привязанной к чужой судьбе, к чужим желаниям?! Ты сказал Морани, она покинет Твою землю. А я?!

— Ты останешься. — Фросах улыбался. — Твоя судьба на Моей земле, малышка Лесс. И ты будешь счастлива здесь. Все, чего желаешь, сбудется. Но только если сама впустишь счастье в свою жизнь, а любовь в душу. Открывай глаза, когда смотришь на тех, кто вокруг тебя. Лишь так обретешь счастье, малышка Лесс.

Я рухнула ниц. Ни слова из речей Хозяина не поняла, но не смела испытывать Его милость. Он сказал, что буду счастлива. За это можно лишь благодарить — и не пытать дальше, не тревожить человечьим скудоумием.

Фросах ступил в воду… а потом вновь обернулся к городу.

— Еще одно повеление вам, напоследок. Сегодня ваш палач должен был совершить работу. Но по воле Моей лишился ее. Пусть он все же исполнит свой долг. Среди вас водятся сгнившие, опустевшие души. Как яд, они отравляют гнилью и пустотой близких и зависимых от себя людей. Хозяева Ирди не вмешиваются в человечьи дела. Но сегодня Я укажу вам одну такую душу. Выкорчуйте ее, искорените яд, что она расточает.

Владыка вытянул руку. С пальцев капнула вода… но не пролилась над тем клочком земли, где Он занес ладонь.

Поток мутной, зловонной жижи обрушился из пустоты на голову Кадмара. Маг взвизгнул. Фросах не сказал ему ни слова. Шагнул наконец с берега, очертания гигантской фигуры истаяли, оставив лишь водяной столб, который пролился на озерную гладь.

Тибальд повелительно крикнул — словно и не стоял только что коленопреклоненным у плахи, ожидая удара палача:

— Релан, Пегвар! Взять Кадмара. На плаху.

Два названных мага шагнули к своему бывшему предводителю. Тот отшатнулся, заверещал:

— За что?! Ни одного преступления не совершил! Как смеет преступник отдавать приказы?! Это он нарушил закон, он убивал людей!

Никто его не слушал. Хозяин Воды явил Свою волю. Одного избрал жрецом, второго повелел казнить. Что с того, что обреченный был прав — ни одного видимого преступления он не совершил? А тот, кто сейчас велел вести его на плаху, и впрямь был преступником и убийцей.

Пути богов неисповедимы. Их воля не подчиняется человечьему разумению. Кого казнить, кого награждать — люди могут верить, что у них есть право решать. До тех пор, пока не явится воля свыше. Воля Того, кто ведает непостижимое.

Я отвернулась, не стала глядеть, как волокли на плаху визжащего Кадмара. Отчего-то он не сопротивлялся магией. То ли забыл от ужаса, то ли Хозяин лишил его магии. Глухой стук оборвал стоны обреченного.

Тибальд скомандовал разойтись. В его голосе звучала власть, которой невозможно было не подчиняться. Была то воля Хозяина, проникавшая через него, или собственная харизма Диктатора — я не ведала. Лишь охотно покинула площадь, где пережила столько тревожащих душу событий. Я была рада вернуться в дом, который успела полюбить за минувшие два дня. Пуховая перина в нем лучше, чем лежбище на лесной поляне, в окружении сородичей хевья.

Напоследок я обернулась, чтобы увидеть сияющее лицо Медовой Гривы. Она держала за руку мужа, счастливая, что смерть не разлучила их. И не отправила по одной тропе на загробном Пути, в который верили ксаранди. Я порадовалась за нее. И подумала, где же мое собственное счастье, что обещал мне Владыка Фросах? На кого я должна взглянуть открытыми глазами? Любовь к кому впустить в душу?