Лана Волкова - Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)

После завтрака внучка Нолгара проводила Лесс в ванну, показала, как все устроено и как этим пользоваться. А потом они вышли в город. На прогулке Эрени веселилась еще больше. Лесс все было в диковинку, начиная от мощеных улиц и заканчивая открытым небом, которое не заслоняли густые кроны деревьев. Но веселье быстро оборвалось.

По прогулочной аллее навстречу им шел высокий мужчина. Ветер развевал длинные светлые волосы элегантным ореолом, серые глаза пристально смотрели прямо на девушек. С расчетливым любопытством — на Лесс. Хищно и плотоядно — на Эрени. Та недовольно поджала губы, глядя, как он приближается уверенной походкой. Вышагивает так, будто весь город принадлежит ему. Или вся Ремидея.

Поравнявшись с ними, он поклонился и приветствовал с медовыми интонациями в голосе:

— Ксара Эрени. Рад встрече!

— Ксар Тибальд, — учтиво ответила она, мысленно желая сероглазому провалиться под землю. — Не ожидала встретить вас на улице в такой час. Время заседания в Базилике.

Он снисходительно поморщился.

— Ремонт мостовых, украшение набережной к празднику и прочая скучная текучка. Далагар и Сеймуд справятся без меня. В моей фракции нет разногласий по таким мелочам.

Эрени не сдержала ехидной подколки:

— Сомневаюсь, что в вашей , ксар Тибальд, фракции, вообще есть хоть какие-то разногласия. Ваши последователи единодушны с вами во всем.

— Это говорит, что я хороший лидер, разве не так?

— Это говорит, что вы авторитарный лидер и не позволяете людям иметь собственное мнение.

Мужчина ничуть не смутился, а лишь широко улыбнулся, будто бы услышав отменный комплимент.

— Собственное мнение вредит пищеварению, прелестная ксара. Для большинства людей это проклятье, от которого следует избавляться. В первую очередь — очаровательным девушкам. Их мнение должно быть мнением супруга, ни в коем случае не собственным.

При этих словах он подступил к Эрени так близко, что еще пол-шажочка — и их тела соприкоснулись бы. И продолжал собственнически ухмыляться, будто бы претендовал на Эрени со всеми потрохами, включая мнение…

Она не отпрянула, а проговорила, тихо но непреклонно и саркастично:

— Вам лучше шагнуть назад, ксар Тибальд. Вы стоите так близко, что рискуете пораниться о мое мнение. Оно у меня есть и очень острое. Держитесь от него подальше.

И вновь он не потерял уверенности, а посмотрел Эрени в глаза сверху вниз.

— Знаю, ксара, знаю. У вас острый ум и язычок. Вам не хватает мужа, который их смягчит. Или подрежет.

— Ксар, я привыкла, что вы хамите при каждой нашей встрече. Но мне это надоело. Давайте на сегодня закончим. Отойдите и позвольте пройти.

— Я не держу вас, прелестная ксара.

С саркастическим поклоном он отступил в сторону.

— Вы ведь представите меня своей милой спутнице? Судя по ее молчанию, она не обладает таким острым и колючим язычком. Что ж тогда вас связывает, таких разных, но одинаково очаровательных?

— Моя спутница не говорит на ксаранди, — отрезала Эрени. — Не тратьте на нее свое нахальство.

Она собралась пройти мимо, но Тибальд сказал:

— Дек фрах таграла миртабаш.

«Хорошего дня, красивая девушка» — означало это на хевья. Эрени удивленно расширила глаза. Владение разными языками не вязалось у нее с представлением о Тибальде.

— И тебе, — ответила Лесс, не затруднившись ответить на хвалебное обращение. Должно быть, не считала нужным обращаться ласково к чужаку.

— Меня зовут Тибальд. Я друг Эрени. А твое имя как?

— Тебе что за дело?

Тибальд присвистнул.

— Теперь я понял, что вас связывает с ксарой Эрени! У обеих язычки острые, только у одной ксарандский, у другой хевьянский. Что ж, прелестницы, не стану больше вам мешать. Наслаждайтесь прогулкой!

Эрени и Лесс, не сговариваясь, сердито зыркнули на него. Лесс стояла на месте и пялилась на мужчину, но Эрени подхватила ее под локоть и повела прочь.

Тибальд отвесил им поклон, сдерживая смех. Как неласково обе на него косятся — что родные сестренки! Беляночка и смугляночка. Умел он выбешивать женщин, это у него не отнять.

Он продолжал смотреть им вслед, пока они удалялись. Девушка-хевья варварского вида, которая не говорит на ксаранди. В возрасте зрелого девичества. Неужто Нолгар наконец привел в дом перевоплощение Дейрани, о котором десять лет назад судачил весь Лудар?

Прямолинейный маг не скрывал ничего важного ни от родичей, ни от ближайших соратников. И через некоторое время о его находке знал весь город. К сегодняшнему дню почти все забыли о причуде Нолгара. Но не Тибальд. У него была отменная память.

Оба мужчины принадлежали к оппозиционным политическим фракциям в правящем Совете Лудара. Тибальд не позволил бы себе забыть ничего, что можно использовать против соперников. Он пока не знал, как. Но если судьба предоставит ему шанс добраться до Нолгара — он не промедлит ни секунды, чтобы схватить его за глотку.

Была еще одна причина, по которой светловолосый интриган так пристально интересовался политическим конкурентом. Эрени. Любимая внучка, ради которой Нолгар пойдет на все… и которая пойдет на все ради дедушки.

Прожженный циник относился к женщинам потребительски. Он привык брать — и не задерживаться. А женщины тянулись к нему — к его обаянию и власти. Они охотно давали все, в чем Тибальд нуждался. И ничего не смели требовать взамен.

Равнодушие, едва ли не презрение Эрени зацепило мужчину. Чем больше внимания он ей оказывал, тем холоднее и отчужденнее становилась зеленоглазая красавица. Тем сильнее она распаляла Тибальда. Оставаясь внешне спокойным, непоколебимо ироничным, он жаждал овладеть ею любой ценой. И подкарауливал момент, чтобы раскинуть паутину вокруг Эрени. Вокруг ее близких людей, чтобы пользуясь любовью и привязанностью к родным, заманить ее в ловушку…

Каменный город глотта оказался дивно красивым и даже не страшным. Верно отец ругал старую Моту — сколько глупых страшилок она наболтала! Дома — огромные, с гладкими белыми стенами. Не иначе, магия глотта делала их такими приятными для глаза и на ощупь. Вдоль домов повсюду росли деревья с раскидистыми кронами. А еще стояли необычные светильники: в землю вбита железная палка высотой с дом, а наверху — странный белый шар.

Медовая сказала, что на их языке это называется «фонарь». Ночью в темноте шар сам собой начинает светиться. А сделан он из «стекла»: гладкого, холодного, прозрачного материала. Глотта делали его из песка. Стекло можно было покрасить в любой цвет, и тогда все, на что ни посмотришь через него, отливало этим цветом. А «фонари» окрашивали особой смесью, которая усиливала свечение. Непостижимо колдунство глотта…