Мария Власова - Верь [СИ]

Рука охотника резко сжимает моё плечо, поворачивает меня к себе лицом. В его второй руке охотничий нож, так меня просто прирежут? Закрываю глаза, отгоняю слёзы, но охотник тянет. Его рука сжимает плечо все слабее, и я совсем не понимаю почему. Открываю глаза и сразу вижу то, чего видеть не хочу. Все время живя в охотников считала, что Рад вторая власть, серый кардинал, но на самом деле он такая же пешка, как и остальные. Вся власть принадлежит только одной ведьме и всегда принадлежала.

— Рад, — давит на него ведьма, подгоняет к действиям.

Мне жалко его, ещё сильнее чем прежде. Он ублюдок, по жестокости и бесчеловечности не уступает Леву Викторовичу, но вряд ли он в этом виноват. Как и Кай не виноват в смерти своих родителей. Иногда зло принимает ужасающие формы, а иногда и человеческое обличие.

— Зверь навсегда останется зверем, — напоминаю ему с насмешкой его же слова.

— Чего ты ждешь?! — вскрикивает ведьма, подгоняя его снова.

Это не действует, взгляд Рада говорит мне об этом. Он мог мне повторять эту фразу раз за разом, но как только дело приходит к исполнению он медлит. Частичка человечности все же осталась в нем? Или охотник обманывает сам себя, принимая то что было между нами за настоящие чувства? Сомневаюсь, что такой, как он вообще умеет любить, но если бы умел, то делал бы это именно так.

Мой судорожный вздох сопровождается ироническим смехом, а затем я убираю волосы с лица рукой.

— Я люблю только его, всегда любила, — вбиваю каждое слово в его сердце, руку с кольцом показываю. — Мы даже поженились.

— Откуда у тебя это кольцо? — слышу за спиной голос ведьмы, но это уже не имеет значения, как ее крик. — Рад стой!

Три удара, резких и быстрых под ребра, справа. Больно, очень больно. После того как он вынимает лезвие с живота хлещет кровь словно фонтаном. Прижимаю ее рукой, но тело слабеет быстрее, ноги не держат, и я сваливаюсь на Рада. Он прижимает меня рукой к себе, удерживает что бы не сползла на землю. Не могу говорить, дышу с трудом, каждый вздох приносит ещё больше боли, а затем начинаю харкать кровью. Все это происходит так быстро, Рад зачем-то прижимает мою руку к ранам, а затем заставляет коснуться чего-то холодного. Не могу даже подбородок держать, только вижу, что он зачем-то прижимает мою руку к кристаллам на статуе.

— Чего ты желаешь сейчас больше всего на свете? — слышу голос Рада над ухом.

Он удерживает меня, не дает упасть, чувствую его спиной, вторая рука больно давит на рану. Это не спасет меня, мы оба это знаем. Меня ничто не спасет, как их ничто не спасло. Закрываю глаза и, наверное, хочу только одного, что бы боль скорее закончилась.

Несколько длинных мгновений чувствую только боль и холод, а затем руки касается что-то тёплое. Оборотень? Резко открываю глаза и перестаю понимать, что здесь происходит. Огромный белый волк уткнулся горячим носом в мою руку. Кай?

— Нет, — сначала шепчу, а затем истошно кричу, когда Рад отшвыривает меня в сторону, что бы не мешала всадить в волка всю обойму с пистолета.

Я не могу перестать кричать, пули врезаются в тело, волк истошно воет, пока его белоснежная шерсть становится красной. Все охотники повторяют за Радом, выпускаю в него целые очереди. Тянусь к волку, ползу, несмотря на боль и не могу перестать кричать, заливаясь пустыми слезами. Мой крик для меня громче автоматных очередей, воя раненого зверя и адского смеха проклятой ведьмы. Выстрелы не прекращаются даже когда зверь заваливается на бок и зарывает глаза. Почти вся его шерсть становится красной, а в теле бесчисленное количество дыр.

Рад махнул рукой и вострили и прекратились, только ведьма все ещё смеется. Она все ещё смеется, а я кричу, истошно вою словно волчица, прерываясь только что бы давится собственной кровью.

— Андрей, проверь, — приказывает Рад так, словно делает что-то подобное каждый день.

Доктор осторожно подходит к телу, все время оглядываясь. Осторожно, словно он может ещё напасть, протягивает руку к шее зверя. Его рука трясется, и как только он касается шеи, зверь открывает глаза и откусывает руку почти по основание. Доктор даже не успевает закрывать, как лишается и головы.

— Взрывай! — кричит Рад отступая назад и пробегая мимо меня утаскивает за собой за ногу.

Кровавый волк отбрасывает тело в сторону, но слишком поздно. Яркая вспышка заставляет зажмуриться. Голова раскалывается, слышу только жуткий звон и больше ничего, ощущаю жар, который обжимает все тело и судя по запаху подпаливает волосы и плоть. Пытаюсь закрыться от него, с трудом отворачиваюсь и чувствую, что ноги проваливаются в пропасть. Соскальзываю с края царапая землю ногтями в попытке все-таки удержатся, но не получается. В последний момент меня хватают за руки, почти ломая запястья. Рад на мгновение ослабляет хватку, как только наши взгляды встречаются, а затем резко рывками вытягивает меня. Не могу двигаться, судорожно кашляю кровью пытаясь зажать руками живот, пока Рад просто лежит рядом и судорожно дышит. Мы на краю пропасти, а там, чуть дальше настоящий ад. Слух возвращается, и я слышу автоматные очереди, как рычит зверь и кричат люди, когда он разрывает их на части. Открываю глаза и вижу полыхающие тела, и главное огромного волка, объятого пламенем, но живого, пускай его шерсть сгорела так, что осталось только мясо. Он двигается и безжалостно убивает каждого с охотников, разрывая на кусочки. И посреди этого ада стоит ведьма и наблюдает за ним с жуткой улыбкой. На шее оборотня блестит подвеска с кристаллов, болтается при каждом его движении, и я понимаю, что это не Кай, а тот самый Белый Волк.

— Вашего бога невозможно убить, — слышу слова Рада наполненные безысходностью.

Ему уже все равно, он не хочет больше драться, потому что знает — ему не одержать победу. Закрываю глаза, пытаюсь сосредоточиться на том, чтобы зажать рану. Сердце бьется в груди все быстрее. Мне кажется, что я уже должна была умереть, слишком много крови потеряла. Руки дрожат и чем сильнее давлю на рану, тем больнее становится, что вполне нормально, если не считать, что мои ногти почему-то стали длинными и очень острыми. Провожу языком по зубам и кроме вкуса крови, ощущаю, что клыки увеличились. В такой момент я превращаюсь в оборотня? Серьёзно?! Это из-за Андрея и того что он мне вколол, жаль, что о покойниках либо хорошо, либо молчат. Каждый вздох дается все труднее, грудь словно распирает и в какой-то момент вполне ощущаю, как ломаются ребра. Жарко, очень жарко, но уже не от огня. Царапаю ногтями землю и скулю, чувствуя адскую боль. Кажется, каждая косточка в моем теле ломается, а потом срастается снова. На руках проступают светлокаштановые волоски, а затем снова опадают и так раз за разом, вводя меня агонию. Так происходит не только с волосами, но и с правым глазом, на мгновение мне кажется, что он лопнет. Как раз перед тем, как я начинаю им видеть, а затем напряжение и боль медленно спадают, чтобы потом снова на короткое мгновение подарить мне возможность видеть вместе с адской болью.