Мария Власова - Верь [СИ]

Не того идиота, которым он стал сейчас, а того полноватого очкарика, обожающего книги. От боли хочется кричать, и я кричу, но легче не становится, пока меня не останавливают ударом по щеке.

— Соберись! — резко кричит на меня Марго, такая какой я помню ее с нашей первой встречи.

Ее тонкие изящные руки сжимают мои запястья до боли, пока я не перестаю плакать и пытаться вырваться. Только после этого она отпускает, и я снова вижу его привычный образ, человека, которого люблю. Боль в груди не прекращается, только усиливается, как и больное желание коснутся.

«Он не настоящий, это не он!» — повторяю мысленно, как мантру, но как же хочется ошибаться.

— Так-то лучше, — довольно улыбается, причиняя мне жуткую боль.

Перед глазами появляются воспоминания, когда он… Это не он! Мой Кай мертв, его больше нет. Закрываю глаза, пока все тело сотрясает от немой истерики, здесь нет слёз.

— Боже, сколько же с девушками вечно проблем, — томно вздыхает этот страдалец, закатывая глаза. — Ну вот чего ты ревешь? Что не так?

Поднимаю на него полный ненависти взгляд: — Они все умерли!

— И ты меня в этом обвиняешь? — производит умозаключение божок.

Чувствую во взгляде угрозу, но не могу воспринимать ее всерьёз, когда она на лице моего оборотня.

— Почему ведьма хотела Вас убить? — задаю вопрос который не дает мне покоя. — Она из-за Вас стравила охотников с оборотнями! Все для того что бы убить вас!

— Она не хотела меня убить, — очень самоуверенно заявляет этот божок. — Веда хотела отомстить.

— Веда? — переспрашиваю удивленно.

— Это ее имя, по крайней мере оно им было, пока она не прошла последний обряд и не стала ведьмой.

Рассеянно слушаю его, не особо понимая зачем мне все это знать.

— Причем здесь это?

— Не перебивай, — раздражённо махнул на меня рукой, словно слишком занят что бы мне ответить. — Так вот, Веда стала ведьмой очень давно, тогда ещё их нельзя было сосчитать по пальцам одной руки. Когда пришло время снова заключать договор, оборотни и охотники обратились к ней за помощью.

— Что значит снова?

— Этот договор заключался не раз и не два, а почти каждое поколение оборотней. Раз за разом волки заключаю союз с охотниками, только так можно защитить эти места от настоящего зла.

— Что-то я не поняла, — от его этого пафосного тона даже воротит. — Какого ещё настоящего зла? Вы ещё вампиров приплетите для пущего драматизма! Этот договор был составлен что бы охотники и оборотни не нарушали территорию друг друга, вот то, в чем я уверена! А вот это, попахивает реальным бредом!

— Что такое «вампиров»? — спрашивает серьёзным видом Кай, а затем отмахивается словно это не важно. — Так-то оно так, договор давал и тем и другим защиту, но главная его функция совсем не в этом, а в мире, который он приносил.

Смотрю на него с хорошей долей скептицизма. Разве он не говорит об одном и том же?

— Глупая девочка, совсем ты ничего не понимаешь, — вздыхает натужно, словно имеет дело с глупым ребёнком. — Мир, это не только отсутствие войны, но и процветание обеих сторон, шаткий баланс, который ведьма поклялась соблюдать, но в конечном итоге сама и нарушила.

Смотрю на него выжидающе, давая понять, что я не понимаю, о чем он талдычит. Это же одно и то же!

— Дети, Дарья, дети! — не выдерживает моего взгляда божок. — Именно тогда, когда ведьма сменила баланс, оборотни начали вырождаться. Ты даже не представляешь сколько маленьких детей побивало в этом месте перед смертью.

— Здесь — это где? — как-то очень не по себе стало.

— Это место и существует, и не существует на самом деле, я не знаю, как его можно назвать, но кажется вы бы назвали его домом. Каждый волк попадает сюда, когда начинается переход. Мы беседуем вот так, как сейчас с тобой, а затем уходит, отсюда навсегда, думая, что это был всего лишь сон, либо вообще не запомнив нашего знакомства.

— То есть вы знаете их всех? — не могу прийти в себя после такой неожиданной информации.

— Я словно их родитель, а они и конечно же ты, — мои дети. Хочешь в это верить, или нет, но в каждом оборотне течет моя кровь. Придя в этот мир, я дал своей крови первой стае, у них появлялись дети, у тех появлялись свои дети и так далее. Иногда дети рождались не оборотнями, а просто людьми, но все равно оставались с частичкой моей крови, но спящей. И в тебе есть частичка моей крови, она досталась тебе от отца, а ему от деда.

— И как в таком случает вы разрешили все это? Как допустили подобное?

Божок вздыхает натужно, словно уже смертельно от меня устал.

— Я же сказал, ты позвала, они не звали.

— И что с того? Они оборотни, а я нет! Почему вы не вмешались? Почему не прекратили эту бессмысленную драку? — срываюсь на него.

Он молчит, то ли кооперируя поведения Кая, то ли на самом деле, не желая мне отвечать. Тяжело вздыхаю прижав руку к сердцу. Нужно хотя бы узнать, почему все это происходило, почему они умерли.

— Девочка, ты слышишь, но не слушаешь, — неодобрительно качает головой. — В этом месте бывают только оборотни во время перехода.

Закрываю глаза, провожу ладонью по лицу, а затем судорожно вдыхаю.

— Вы хотите сказать…

— Это уже вторая твоя попытка перехода, — подтверждает мои мысли оборотень. — Если в первый раз процесс запустился сам, то в этот раз его запустили.

Тот укол, Андрей пытался сделать с меня настоящую волчицу.

— Но я же не стала оборотнем.

— Ты и не сможешь стать, твоего зверя у тебя забрали ещё в детстве. На самом деле ты должна была умереть во время первой попытки перехода, но почему-то не умерла.

Это что у него такое сочувствие? Так почему он так заинтересованно улыбается?

— В смысле забрали? Как можно забрать зверя? Разве он не появляется во время перехода? — заваливаю его потоком вопроса.

Снова натужно вздыхает, закатывая глаза, так что сдерживаюсь, чтобы не стукнуть его.

— Можно забрать, но никто раньше до этого не делал. Первая моя стая тоже была без зверя, я отдал им частичку своего вместе с кровью, что бы уже их дети рождались со зверем. Твои родные, не зная, как это опасно, передали твоего зверя той девочке. Им ещё повезло что в ней тоже спящая часть моей крови и зверь не убил ее сразу.

— Ей же просто кровь мою перелили, как вообще они могли передать так зверя? Разве это вообще возможно?

— Для Веды это не составило труда, твоя мать совершила огромную ошибку, доверившись ей, а не Ольге, второй ведьме.

Хорошо хоть сижу, а то вообще не понимаю, как после такого можно стоять на ногах. Зачем мама вообще это сделала? Неужели до такой степени боялась, что мы с братом станем оборотнями? Но почему тогда она никак не отреагировала на то, что брат стал волком?

— Но зверь Кристины умер, — меняю тему не желая говорить больше об этом.