Юлия Ляпина - Хранитель [СИ litres]

Вальяжный старик появился неторопливо и весомо. Брезгливо взглянул на пса, и заявил, что лечение животных не входит в его обязанности. Этого Фарина не выдержала. Указала лекарю на дверь и взялась за дело сама. Сонная горничная получила золотой и пинок, чтобы шевелилась быстрее. Лакею было велено раздобыть травы и кипяток. Девушка немного знала о лечении внутренних повреждений, но помнила, что главную опасность представляет содержимое кишечника и внутреннее кровотечение. Поэтому она поила Лапку слабительным и кровоостанавливающим, напитывая магией, и предлагала травы, в надежде, что инстинкты не дадут магическому зверю пропасть.

К утру стало ясно, что у нее получилось – пес перестал, жалобно скуля, лизать ее руки, а просто положил голову на передние лапы и захрапел. Фа тихонько встала, оглядела разгромленную гостиную и поняла, что это была последняя капля. Больше она тут не останется.

Следующие несколько дней дочь герцога вела себя безупречно. Появлялась на всех вечерах и развлечениях, кокетничала с майором. Улыбалась безмозглым юным леди, щебечущим в гостиных и галереях. Махнув рукой на конспирацию, девушка создала для себя великолепный жемчужный комплект с бриллиантовой застежкой и появилась в нем на танцах. Принцесса милостиво отметила украшение и пожелала такое же для своей собачки. Вечером в покои Ее Высочества доставили шелковый мешочек с жемчужным ошейником.

Двор взбодрился и встрепенулся. Начались интриги, и парочка молодых красавцев устроила дуэль под окнами «прекрасной Фарины». Казалось, девушка смирилась и готова сотрудничать. Казначей уже потирал руки – ведь торговля жемчугом – весьма выгодное предприятие, и контролировать его не просто. Кто заметит, если воплотительница изготовит мерку-другую мимо казны?

А потом леди Фарина исчезла, вместе со своим огромным псом. Все ее вещи, одежда и украшения остались на месте. Огромная полынья в центре пруда, плед и подушка на скамейке подсказали страже, где нужно искать, но никто не рискнул ступить на хрустящий от напряжения лед. Весной, когда лед растаял, на поверхность всплыло сильно испорченное водой и рыбами тело молодой женщины, а рядом – труп собаки. Убитый горем герцог примчался в столицу и забрал дочь в замок, для захоронения в фамильном склепе.

Двор в очередной раз всколыхнулся, как ряска в пруду и затих. Девушка погибла, особых ценностей в ее покоях не нашли, проверили на всякий случай родных и бывшего Хранителя, да на том и успокоились. Перед смертью все равны, и никто не властен. Только принцесса искренне сокрушалась – такого жемчуга, как на ошейнике ее песика, не было больше ни у кого.

Лорд Натан справился. Зиму прожили в тесноте и некоторых обидах, зато весной, едва земля начала парить, засидевшиеся мужики рванули в поле. Пахали, боронили, сеяли. Женщины быстро поделили старые участки и занялись огородами. После посевной начали строить дома, класть печи, восстанавливать сараи и мельницы. Работали до седьмого пота. Ночевали в поле или прямо на стройке, среди стружек и комьев глины, зато осенью праздновали одновременно и новоселье, и сбор урожая.

Даже свадьбы играли. Один из магов умудрился закрутить лихой роман с милой вдовушкой по соседству, и когда та вдруг выскочила из-за стола, в приступе утренней тошноты не стал отказываться от отцовства. Кое-кто из мужчин привел невест из соседних деревень. Погорельцы показали себя хозяйственными и крепкими мужиками, и потому к ним охотно присматривались местные жители.

Удивлял местных только новый виконт – за зиму ни одну крестьянку не «помял», от вдовушек шарахался, даже в бордель в соседний городок не наведывался. Люди уж шутить начали на эту тему, но лорд отшучивался в ответ. Спал один, выматываясь до того, что иногда засыпал за столом, не донеся ложку до рта. Маги привычно левитировали лорда в постель и, вздыхая, подпитывали силой.

Еще осенью позвал милорд к себе в каморку Кристен и попросил помочь. Молодая вдовица долго не выходила, и кумушки-болтушки уже навострили язычки – расспросить, каков новый виконт в постели, да только вышла женщина из кабинета лорда задумчивая и тихая. Показала пальцы, перепачканные чернилами, да обронила, что писала письмо благородной леди, которой милорд хранит верность, и на том разговоры стихли.

По первому снегу пришло в донжон письмо, якобы для какой-то леди. Сначала даже подумали, что почта ошиблась, но лорд Натан схватил конверт дрожащими пальцами, ушел к себе и не появился в тот вечер даже за столом. Потом вел себя, как всегда, а к Новогодью в донжон пожаловали гости. Явился статный офицер в сопровождении солдат. Они довольно невежливо вошли в общий зал. Огляделись, отметили отсутствие отдельных помещений – только отгороженные занавесками спальные углы для семейных и, чуть смягчившись, остались стоять, ожидая виконта.

Лорд вышел навстречу гостям, удивился визиту, но и обрадовался тоже – новости из столицы доносились редко, а зима вообще превратила округу в сонное царство. Старший офицер приветствовал лорда Натана, как старого знакомого, а потом попросил приватного разговора. Хозяин башни пожал плечами и пригласил гостя в единственный выделенный закуток, в котором стояли его письменный стол и топчан. Разговор был коротким. Буквально через пять минут из-за невысокой деревянной стены раздался грохот, мучительный стон, скороговорка офицера. Солдаты насторожились, схватились было за оружие, но хлипкая дверь отворилась, и офицер закричал:

– Брэнди!

Кристин рыбкой поднырнула к шкафчику, достала заветную бутылку, понесла хозяину. Лорд Натан бледный, как полотно, лежал на своей постели, и даже зубы ему пришлось ножом разжимать, чтобы влить рюмку крепкого спиртного и восстановить сердечный ритм.

Незваные гости остались ночевать, и тогда уж маги потихоньку вытянули все столичные новости, в том числе и ту, что воплотительница, оставленная Хранителем во дворце утонула в пруду вместе со своим псом, а сюда офицера отправили проверить – вдруг все же сбежала к виконту?

Всю ночь лорд Натан и его старый знакомец жестоко пили. Потом еще неделю куролелсили так, что погорельцы испугались за своего господина. А потом солдатам настало время возвращаться, и маги протрезвили лорда, да еще и заклятье на него наложили. Кривенькое заклятье. Экспериментальное. Как подумает лорд о своей подопечной, так сразу его в сон клонит. И если думать не перестает – спит непробудно.

Первый месяц виконт спал всю ночь и большую часть дня. Потом узнал о заклятье, начал немного справляться с собой, но как затоскует – так сразу и падает. Ну, да мужики не в обиде, зимой особых дел нет, только лес для строительства заготовить, да поохотиться для котла. К весне лорду полегче стало. Там уж в поле вышел со всеми. Пахать виконт не обучен, но коня по борозде водить – нехитрая наука, да и сил мешки с зерном таскать у него в избытке. Выматывался лорд почище своих крестьян, а те его непременно в башню под вечер привозили, чтобы в тепле спал.