Р. Мур - Ведьма, живущая по соседству

— Руперт, отойди, — приказал он псу.

— Всё в порядке, — улыбнулся Нейтан и погладил пса по чернильно-чёрной спине. — У нас была собака, когда я был маленьким. Бордер-колли Самсон.

Наконец Руперт опустился на все четыре лапы и потрусил куда-то вглубь дома.

— Проходите, — сказал Грэм и повёл Нейтана по дому.

В прихожей стоял лишь старый стол для телефона. На стенах висели пейзажи в рамах. Грэм привёл Нейтана в кухню, где на старомодной плите что-то кипело. Убрав со стула стопку журналов на фермерскую тематику, Грэм предложил гостю присесть и спросил, наливая в чайник воды из крана в раковине:

— Чай или кофе?

— Без разницы, спасибо.

— Тогда, чай.

Нейтан молча ждал, пока закипала вода, а Грэм слегка прибирался в кухне. Наконец фермер сел за стол с двумя чашками чая и передал одну Нейтану.

— Вы сегодня виделись с Генриеттой? – спросил Грэм, сдувая с чашки пар.

— Только утром, — отозвался Нейтан. – А вы не думали как-нибудь заскочить к ней на огонёк?

— Думал, конечно. Даже приходил, когда она переехала в свой дом. Но она меня даже на порог не пустила. Сразу о проклятии рассказала.

— Ну конечно, — кивнул Нейтан. — Опять это проклятие. Вы в него верите?

— Само собой, — многозначительно сказал Грэм. — Оно настоящее, уж поверьте.

Несколько секунд Нейтан молчал.

— В таверне вы сказали, что вам стыдно. Не поделитесь подробностями?

Какое-то время Грэм смотрел в чашку, а потом уставился в упор на Нейтана:

— В этом проклятии виноват я.

Такого Нейтан никак не ожидал.

— В каком смысле? Неужели вы её прокляли?

— Можно и так сказать. Вы первый, с кем я вообще об этом говорю. Но вы ведь уже в курсе, что изначально проклятие наложили на мать Генриетты?

— Да. Кто-то сказал мне об этом в таверне.

Грэм кивнул:

— А всё потому, что она приглянулась местному парню, который, в свою очередь, приглянулся другой женщине.

— И эта другая женщина была той самой ведьмой, которая прокляла мать Генриетты.

— Сара, — снова кивнул Грэм. — Так звали ту вторую ведьму.

— И всё же, я не понимаю, — сказал Нейтан, — почему от проклятия страдает Генриетта. Она-то тут ни при чём.

— Сара прокляла и Катарину, и всех её потомков, — объяснил Грэм, обеими руками держась за чашку.

— А эта Сара до сих пор в Литтл Чейнджлинге?

— Ещё бы! — Грэм отпил чая. — Хотите с ней повидаться?

— Ну и как поживаешь, Сара?

Стоя рядом с Грэмом, Нейтан смотрел на последнее пристанище ведьмы. За могилой определённо никто не ухаживал. Надпись на надгробии едва виднелась за густой травой.

— Она уже шесть лет как мертва, — вздохнул Нейтан.

— На похоронах была куча народа, — кивнул Грэм и засунул руки в карманы пальто, чтобы согреться. — Хотя, наверное, как минимум половина из присутствовавших просто-напросто хотела убедиться, что Сара действительно умерла.

— Мало кому нравилась?

— В молодые годы она была вежливой и заботливой. А как наложила проклятие, с каждым днём становилась всё вреднее.

— Когда вы спросили, не хочу ли я повидаться с Сарой, я хотел уговорить её снять проклятие. Но, — Нейтан помолчал и снова посмотрел на надгробие, — теперь понимаю, что это невозможно.

Грэм многозначительно покосился на него:

— Проклятие умерло вместе с Сарой.

— То есть как это?

— А так, — стал объяснять Грэм. — Катарина говорила, что Сара забыла добавить несколько заклинаний, чтобы сделать проклятие вечным.

Нейтан совсем запутался.

— А Хенни в курсе, что Сара умерла?

— Даже на похоронах была. Правда, держалась в стороне ото всех. Так что, да, наверняка в курсе. А вы, видимо, хотите понять, почему с ней до сих пор случаются неприятности, и почему она продолжает скрываться от людей?

— Ага, очень хочу.

— Мне кажется, она так привыкла жить с этим проклятием, что…

— Что сама его подпитывает? — закончил Нейтан.

— Да.

— А ведь я ей говорил, что всё это живёт только у неё в голове. Что никакого проклятия не существует, — горько проговорил Нейтан. — И был прав. Проклятия больше нет. — На глаза опять попалось надгробие. — Ну, и как нам убедить в этом Хенни?

Тем временем Хенни, успевшая рассказать Типу о разговоре с Нейтаном, переживала суровую головомойку.

— Значит, вы друзья? Друзья?! — не унималась репа, чьё вырезанное лицо в свете свечи казалось почти зловещим. — Бога ради, женщина! Это же твой первый шанс хоть как-то наладить личную жизнь со времён отрочества, а ты так запросто от него отказываешься! Да что с тобой не так?

— Одно слово. Начинается на «П», — ответила Хенни, радуясь, что ничего не рассказала о прошлой ночи.

— Да-да, мне на ум приходит одно слово, которое тоже начинается на «П», — саркастично заметил Тип. — Ну, и когда он уезжает?

— Никогда.

— А с ним что не так? — горько спросил призрак в репе.

— Не знаю, — тихо вздохнула Хенни. — Наверное, ему меня жалко.

— Неужто из-за проклятия? — буркнул Тип, но она всё равно услышала и ещё сильнее разозлилась.

— Вряд ли. Скорее всего ему жаль, что мне приходится тебя терпеть!

— Никто тебя не просил!..

— Ещё как просил! — крикнула Хенни. — Все уши мне прожужжал, чтобы я хоть куда-нибудь засунула твой дух!

— О репе речи не было! — Теперь голос Типа звучал хрипло. — Я имел в виду свежий труп или кота. Что-то, у чего есть конечности!

— Это произошло случайно, — намного тише проговорила Хенни. Ей просто необходимо было успокоиться. Почему вообще она так рассердилась?

— Случайно, говоришь? Не смей перекладывать вину на своё дурацкое проклятие. Всё дело в том, что в магии ты полный ноль!

— Прошу прощения?

— Ой, да ладно! Ты лишний раз боишься произнести даже самое простое заклинаньице, потому что оно может выйти боком.

— Тебе-то откуда знать? Большую часть времени тебя здесь нет. Сказал бы спасибо, что я для тебя свечу зажигаю.

— Ох, дорогуша, — пропел Тип, — от твоей свечи толку никакого. Ты что творишь? Поставь меня обратно! Сию же секунду!!!

Взяв репу в руки, Хенни понесла её на барную стойку, где рядом с набором ножей лежала разделочная доска. Не обращая внимания на крики и протесты, Хенни наклонилась, чтобы оказаться с Типом лицом к лицу.

— Ты замолчишь, или мне сделать из тебя суп? — пригрозила она, шутя лишь наполовину. В конце концов, Тип должен понять, что спорить бесполезно.

— Ну, конечно! — оскорблённо ахнул он. — Ты бы с радостью так и сделала! Что ж, дорогуша, валяй. Нашинкуй меня и свари супчик. Чтоб ты подавилась!

Ситуация становилась просто смехотворной. Хенни смягчилась:

— Тип…

— Нет-нет, всё правильно. Я всегда знал, что в тебе есть тёмные грани. Вся эта вежливость и скромность — не более чем фасад, верно? Господи, ты не лучше женщины, которая тебя прокляла!