Таша Танари - Приручить время, или Шанс на любовь

Чего же он медлит? Неужели не понимает, не видит, как мне…

– Гвиан, – на несколько полутонов холоднее, чем до этого, произнес Ни, – ты мне веришь? Доверяешь настолько, как если бы я сказал: «Прыгай в пропасть и ничего не бойся, я поймаю». Ты бы прыгнула?

– Не понимаю, к чему вопрос?

– Ответь, – резковато потребовал он и, смягчаясь: – Это важно.

Какое-то время мы буравили друг друга взглядом. Я боролась с упрямством и годами взлелеянным эго. Часть меня восставала, требуя контроля и равенства, на одном лишь том основании, что я сама знаю, как для меня будет лучше. Я сама ответственна за свою жизнь, я сама… сама…

К ракшасу!

Новая жизнь и новая Гвиан, та старая – так ни разу и не испытала ни одного сколько-нибудь похожего чувства на то, что испытывала рядом с этим странным, до конца не понятым, но таким родным мужчиной. Может, стоит довериться телу, душе и что там еще существует? Отпустить поводья, разжать скрюченные от напряжения пальцы и послать в бездну разум. Последовать за внутренним откликом бессознательного, своей истиной сути, принять себя, довериться прежде всего себе. Страшно? Еще бы не страшно, но пускай страх станет не поводом для бездействия, а высшим стимулом к прорыву и выходу на новый уровень бытия.

Бабушка говорила: «Сила женщины проявляется в умении доверять мужчине». Никогда не понимала смысла этой фразы, особенно кощунственной она мне виделась в бытность замужества. Теперь все встало на свои места. Мы ведь были близки, я знаю, как Ниран использует силу, как бережно подчиняет, как заботливо следит, чтобы не навредить. Рядом с ним действительно хочется быть мягче и нежнее, от него веет надежностью и безопасностью даже тогда, когда, казалось бы, самое время впасть в панику и признать поражение.

Погладила своего удивительного мужчину по щеке и с уверенностью ответила:

– Я бы прыгнула.

Конечно же, он легко считал все, что осталось не произнесенным. Адепт школы хин-тау с развитой эмпатией, еще и вкупе с печатью единения – Ниран абсолютно точно знал, что я не лгу. Действительно прыгну.

Резко выдохнув, будто тоже в этот момент решился на безумный шаг в пропасть, Ниран крепко обнял меня и твердо произнес:

– Я с тобой, моя целеустремленная леди. И пожалуйста, ничего не бойся, всегда доверяй мне, что бы ни произошло.

Его слова показались странными, с подтекстом, ухватить суть которого не получалось. Возможно, я бы и разобралась, но в этот момент в дверь комнаты постучали.

– Мастер, ваша деликатность на сей раз достойна отдельной благодарности, – с едва различимыми нотками иронии откликнулся Ни.

– Как посмотрю, ты уже вполне ожил, раз позволяешь себе нахальничать, – бесцеремонно рассматривая нас, заметил мастер Каруки.

Я все же поднялась и отошла к окну. Занимался новый день, бледные рассветные полосы расчертили пока еще чернильное небо.

– Рад видеть тебя именно здесь, Нирандан. Я боялся, что ты не вернешься.

– Всегда ведь возвращался. – Показалось или непрошибаемый хронос знаком с чувством смущения? – При прочих равных первородная линия для аватара предпочтительнее.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю, – неожиданно по-мальчишечьи фыркнул мастер Каруки. – Я постоянно гадаю, найдешь ты там что ищешь, или этот старик тебе милее.

Ниран рассмеялся:

– Не думал, что доживу до таких откровений. Каруки Таката ревнует к собственным проекциям, ну и ну.

Мастер развел руками:

– Я есть то – что осознаю, те другие – они другие. Пусть выглядят так же, но нас делает опыт и среда.

– Не будем утомлять Гвиан дискуссией, – с улыбкой покачал головой Ниран. – Мое мнение вам известно: все наши аватары – единая суть мы. В любой момент и период. От того, пойдете вы завтра на рынок или на войну, собой вы быть не перестанете.

– И тем не менее, ты возвращался сюда, – возразил мастер Каруки. – Значит, отличия все же есть.

По лицу Нирана скользнула тень, но продолжать спор он не стал. А вот мне была до чесотки в пальцах интересна, видимо, уже не впервой поднимаемая ими тема.

– Расскажите, как вы вообще познакомились? Ты ведь сказал, что рос в семье Румило.

Каруки Таката ухмыльнулся и сделал Нирану приглашающий жест рукой, мол, не сдерживайся. Тот закатил глаза и, вздохнув, как столетний дед, все же поделился еще одной частичкой своего прошлого:

– Вырос, да. В четырнадцать лет меня нашел мастер Каруки, и сразу за этим пришлось резко взрослеть. Он объяснил все те непонятные вещи, что я в себе замечал, открыл мне мир хроносов, их историю и дал доступ к знаниям. В это же время и начал тренировать. Через два года мы уехали в Тиу-нак, где я продолжил обучение.

– А как же Франг и… его родители?

– Тебе известно, что я могу быть убедительным, если нужно, – подал голос мастер Каруки. – Я сумел объяснить, найти подход. Они поняли и отпустили.

– Франг узнал случайно, уже гораздо позднее, когда я вернулся. К тому моменту прошло слишком много времени: приемные родители умерли, брат обзавелся семьей. Мне тоже нужно было как-то налаживать жизнь, совмещать истинную сущность и образ добропорядочного фанторийца.

– Видишь, Франг от тебя не отвернулся, наоборот. Почему ты так уверен, что все вокруг ненавидят хроносов?

– Уже не ненавидят, теперь о них просто не знают. Их стерли со страниц истории. – Ниран криво улыбнулся. – А брат слишком любит меня, хорошо, что он сам узнал – застал меня за одним из экспериментов. Скрывать свою природу еще и от него было бы слишком тяжело. Они с Фанни моя семья, мы вместе выросли – вот и все объяснение. Здесь мне действительно повезло. Наверное, отец с матерью знали, что так и случится, выбирая для меня приемную семью.

– Мастер Каруки вернулся с тобой?

– До печенок достали монастыри и горы, – сам за себя ответил мастер. – Как оказалось, в светской жизни есть свои прелести, – он ухмыльнулся.

– О да, особенно если вести дела с главой города и другими… – как там говорил Муфус? – уважаемыми власть имущими.

– Так и есть. – Каруки Таката обернулся к дверям, словно ожидая кого-то.

И точно: спустя мгновение в комнату вошли и упомянутый Муфус, и Эллина, и Кир, принесший с собой пару стульев. Ну хоть кто-то догадался!

Я отстраненно наблюдала за их общением, обменом понятными только им шутками и прислушивалась к ощущениям внутри. Тепло, спокойно, уютно – странно так. Ведь еще ничего не кончено, почему же я тогда не боюсь? Куда делось волнение?

Мне на плечо опустилась ладонь, а сразу за этим над ухом раздался тихий голос мастера Каруки:

– Ты молодец, Гвиан.

– Но я почти ничего и не сделала. Здесь больше ваша заслуга, ваша и ребят, – кивнула в сторону кровати.

– Ты сделала главное – смогла приручить время. Ни одному из нас было не под силу удержать его здесь. Каждый раз, когда Ниран уходил из этого плана, мысленно я прощался с ним навсегда, но и удерживать его не в моем праве.