Таша Танари - Приручить время, или Шанс на любовь

– Однажды вам это удалось, – припомнила я случай с гибелью Наяны.

Мастер Каруки посмотрел на меня так, что я мигом пожалела о сказанном. Однако он и впрямь был мастером, потому что спустя некоторое время ответил, причем совершенно спокойно:

– Это мне дорого обошлось: на многие годы я потерял доверие Нирана. Он мне как сын, и нет ничего хуже, когда твой ребенок смотрит на тебя с упреком. Только спустя время он смирился, принял и понял причины, по которым я поступил так, как поступил. Боюсь даже предположить, сколько лет при этом отмотал сам Ниран, пытаясь исправить то, в чем считал себя виноватым.

– Он вас очень ценит, это заметно, – помедлив, произнесла я, не ожидавшая откровений от мастера Каруки.

Он усмехнулся:

– И все же свое право на удержание Нирана я использовал, второй раз он бы не откликнулся.

– Поэтому вы просили меня быть рядом с ним, – скорее утвердительно пробормотала я.

– Семья для него – это и долг, и счастье, и смысл. Ты можешь стать его семьей, тебе и самой это нужно, разве я не прав?

Я поджала губы: сама еще до конца не разобралась, что мне нужно, и признавать правоту мастера не хотелось. Он не настаивал.

– Если все сложится хорошо, мы с тобой больше не увидимся.

На мое удивление с улыбкой добавил:

– Будь счастлива, Гвиан, в какой бы действительности это ни происходило. – И прежде чем я успела что-либо уточнить, зычно позвал: – Нам пора.

Увлеченные разговором ребята тут же посерьезнели, обменялись понимающими взглядами.

– Твоя одежда вот здесь, дружище, – последним со своего места поднялся Муфус. – До встречи.

Когда мы вновь остались с Нираном наедине, уже совсем рассвело. Почему-то очень хотелось запомнить каждый оттенок, каждую деталь нового дня.

– Нам тоже вскоре придется уйти, – первым нарушил молчание Ни. – Но ты еще можешь немного поспать.

– Что теперь будет? Как же Басилевс и остальные? Они не оставят попыток нас отыскать.

Ниран поднялся и, совершенно не смущаясь наготы, подошел ко мне, обнял.

– Не думай об этом, сейчас не надо. Просто побудь рядом, пока есть возможность и время. Ты же обещала довериться мне, вот и расслабься.

Понятия не имею, куда испарился мой здравый смысл, но именно так я и поступила – выкинула мысли из головы и растворилась в ощущениях. Это непередаваемое чувство держать в руках само время. Минуты слились в единое тягучее удовольствие, разделенное на двоих. Меня любили, и я любила в ответ, отдавая всю себя без остатка. Безумие, но нас в тот момент мало что интересовало, кроме общего дыхания и общего ритма. Ритма танца двух пылающих сердец, наконец-то залечивших все шрамы и готовых вновь биться в унисон с кем-то еще.

Уж не знаю, кто кого приручил, да и так ли это важно. Гораздо значимее было то, что все тени прошлого отступили, окончательно и навсегда. Да и будущее больше не внушало тревогу. Я научилась жить и ощущать себя в настоящем моменте и теперь точно знала, что именно так и выглядит счастье. Даже обладая всем временем мира, нужно уметь ценить происходящее здесь и сейчас – миг существования, вдох-выдох. Это прекрасно.

Распахнула глаза и утонула в мерцающем серебром взгляде Нирана. И как только я могла его бояться? Глупая. Теперь любовалась им и не представляла, что может быть иначе. Ни замер, призрачная улыбка коснулась его губ, а затем я рассыпалась на бесчисленное количество оттенков наслаждения.

Тот, кого зовут хроносом, показал мне, как на самом деле любит время. На этот раз совсем не больно.

Я смяла в ладони записку. Единственное слово, написанное на ней, целый год попеременно то обжигало мою душу, то питало надеждой. «Прыгай» – все, что счел нужным сообщить мне Ниран перед тем, как исчезнуть. Помню ту ночь и то утро, словно это было вчера, не зря мне так хотелось запечатлеть каждый момент, вобрать в себя все до мельчайших деталей. Будто чувствовала.

Проснулась я в доме лиены сан Дарлен все в той же комнате, но уже одна. Ни ушел. И лишь прощальная записка – единственное, что осталось. Я много раз задавалась вопросом, почему он так поступил. Почему не принял мою помощь? Наверное, действительно сильные мужчины привыкли все решать сами. Нирану достаточно знать, что я в него верю, хочу всего того, что он может мне дать, а значит, у него появился смысл вновь и вновь бороться за лучшее будущее.

Далеко не сразу я пришла к этим выводам. В первый момент чуть не разорвала послание на клочки. Единый свидетель, если бы Ниран оказался рядом, он сильно пожалел бы об этом. Придушила бы, и плевать, что леди так себя вести не пристало. Бросил меня, подло и без объяснений. Ух, как я была зла! Прошло немало времени, прежде чем эмоции улеглись и получилось услышать голос собственного сердца сквозь набат оскорбленного разума.

Первым звоночком стало то, что лиена сан Дарлен совершенно не помнила ни о каких других гостях, кроме меня. Как и все в ее доме. Очень странно, но развивать тему я, естественно, не стала. Дальше – больше: на вокзале Нистоля меня встретил офицер, уполномоченный для сопровождения лиены сан Кавалли. Все вежливо и с величайшим почтением. Внешне приняв его участие как должное, я не переставала изумляться внутри, читая свежие выпуски газет и осторожно выведывая информацию у самого офицера.

В итоге оказалось, что в путешествие в приморский город я отправилась восстанавливать силы после инцидента в УНМаЭ и дальнейшего похищения. С согласия и по настоянию Басилевса, что немаловажно. О хроносе, разумеется, никто не упоминал, однако позднее, при личной встрече с Греоргом, картинка сложилась окончательно. Лиен литан Тривальди скоропостижно скончался, не дожив до суда.

Признаться, после этого известия на какой-то миг мне стало дурно, но почти сразу пришло понимание: если с Ни произойдет беда, я почувствую первой. Наверное, тогда я впервые поняла истинное значение его записки. Поняла и приняла. Прыгнула, доверяясь безоговорочно и не имея ни единой объективной причины на это.

Больше тему хроноса мы не поднимали. Тем не менее каждый день этого бесконечно долгого года я замечала крошечные, на первый взгляд незаметные изменения. В своем окружении и в стране в целом. Словно трудолюбивый паук умело выплетал новое полотно реальности. Я давно перестала удивляться каким-то нестыковкам в событиях и странностям в поведении людей, с которыми доводилось общаться. Жизнь превратилась в игру, где я как будто проносилась на огромной скорости сквозь разные варианты одной и той же жизни.

Собственной жизни.

К научной деятельности в Управление по надзору за магическими экспериментами я не вернулась, сосредоточившись на том, чтобы передать Греоргу обещанные знания относительно Ходящих по зеркалам. Это была та плата, что позволила мне и дальше сохранять свой суверенитет перед недоброжелателями из магистрата. Как доверенная Басилевса, я стала неприкосновенна для любых посягательств и косых взглядов. Сложнее оказалось сдерживать самого правителя – его недвусмысленные намеки и ухаживания становились настойчивее, и каждый раз замечая тень на его лице, я гадала, когда исчерпаю до дна запас монаршего терпения.