Бронислава Вонсович - Плата за одиночество [litres]

– Дама ужинать не настроена, – заявил он и потянул меня вперед по улице.

Вернее, попытался. Потому что Рудольф сыграл роль якоря и собирался тащить меня совсем в другую сторону. Я даже порадоваться успела, что вышла не одна. Теперь Эдди казался мне намного безопаснее. Он хотя бы направлялся к моему дому. Но лучше бы они оба от меня отстали.

– Отпустите меня, – требовательно сказала я. – Если, конечно, не хотите разорвать на двух Штефани. Я ни на что не настроена. Я хочу домой. И спать.

Рудольф неохотно отпустил, чем Эдди сразу же воспользовался и повел меня к моему дому. Судя по всему, он прекрасно знал, где находится бывшая квартира Сабины. Не знаю, что заставило меня оглянуться, но Рудольф стоял у черного хода нашей лавки и задумчиво смотрел нам вслед. И выглядел каким-то встревоженным и потерянным. На мгновение я даже пожалела, что рядом со мной сейчас не он. Но Эдди тут же дернул меня за рукав, обращая мое внимание на себя.

– Детка, вот от него я бы советовал тебе держаться как можно дальше, если не хочешь влипнуть в неприятности, – неожиданно серьезно сказал он. – Он весь увешан магическими цацками. Похоже, Маргарета не так уж и не права в своем страхе перестать быть единственной владелицей рецептов, если такие типы ошиваются рядом с ее магазином.

У своей двери я попыталась отпустить локоть Эдди и с ним распрощаться, но поскольку мой спутник придерживал меня второй рукой, попытка вышла неудачной. Он лишь поглядел на меня довольно издевательски.

– Инор Хофмайстер, я благодарна вам за помощь, но дальше я как-нибудь сама справлюсь, – заявила я, пробуя и дальше освободить свою руку, хоть и понимала, что выгляжу сейчас глупо.

– Детка, благодарность должна быть осязаемой, иначе какая это благодарность, – нагло заявил он мне. – «Спасибо» в карман не положишь и на вкус не распробуешь.

– Инор Хофмайстер, вы же понимаете, что я совсем не в том состоянии, чтобы предложить вам хотя бы чаю? – пыталась я сохранять дистанцию.

– Детка, сама подумай, зачем мне твой чай, если я даже у Маргареты его пить не стал?

Он выдернул из моих подрагивающих рук ключ, который никак не хотел вставляться в замочную скважину. У него ключ не только вставился куда нужно, но и провернулся один раз, после чего дверь открылась. Я успела лишь удивиться, почему один, а не два раза – я точно помнила, что, когда уходила, поворачивала дважды. Но тут мне стало не до счета и не до удивлений – Эдди просто внес меня в квартиру и захлопнул за нами дверь, проскрежетал ключом теперь изнутри, после чего вжал меня в стену прямо у входа и начал изучать намного более вдумчиво, чем когда я очнулась в лаборатории иноры Эберхардт. Видно, тогда мне не почудился его нездоровый интерес. Его руки совершали наглое путешествие по моему телу, я отчаянно отбивалась и пыталась лихорадочно вспомнить, как нас учили поступать в подобных ситуациях в приюте. Ведь учили же! Кажется, нужно резко согнуть ногу в колене…

– Эдди, я вам не мешаю?

Голос Сабины показался мне настоящей музыкой, но я все же завершила движение, которое начала. Монахини нам говорили все доводить до конца, ибо это угодно Богине. Эдди охнул, согнулся и наконец меня отпустил. Теперь его руки были заняты уже собственным телом.

– Сейчас он скажет, что нехорошо бить ниже пояса, – насмешливо продолжила Сабина.

Я отодвинулась подальше от своего провожающего, поближе к своей негаданной спасительнице, и начала поправлять одежду. На Эдди я поглядывала с опаской, хотя мне и казалось, что желание получить осязаемую благодарность за свою помощь у него несколько поутихло.

– Конечно, нехорошо, – голос Эдди утратил свою жизнерадостность, а обращенный ко мне взгляд – одобрение. – Но ты, Саби, помешать никак не можешь. Втроем – оно всегда интереснее. Так что можешь начинать раздеваться.

– А тебя Петер не смущает? – зло спросила Сабина.

– А что, он тоже здесь? Так я ему и не предлагаю раздеваться. Голые мужчины меня не возбуждают, детка, ты же знаешь.

– С чего бы мне такое знать? – Сабина покосилась на меня и сделала глупейшее выражение лица. – Мы с тобой не настолько близки.

Эдди весьма выразительно на нее посмотрел. Похоже, отнюдь не деловые отношения с продавщицами иноры Эберхардт были для него нормой. Скрепляли прочность партнерских связей, так сказать.

– Саби, тебе брачный браслет не жмет? – хохотнул он.

Он оправился от моего удара, но переходить к активным действиям не торопился. Надеюсь, трезво оценил свои силы и теперь думал, как отступить, чтобы не выглядеть при этом смешно.

– Не тебе об этом говорить! – неожиданно взвилась Сабина. – Пошел вон! Тебя сюда никто не приглашал! Да ты вообще права не имеешь здесь находиться!

Смотрела она на Эдди с какой-то исступленной ненавистью, даже кулаки сжала и шаг вперед сделала. Но ее кулаки совсем ничего не стоили против кулаков ее противника. Он лишь с кривоватой ухмылкой на них посмотрел и ни единого движения к выходу не сделал.

– Да, сегодня мне здесь не рады. – Он выразительно покатал на языке слово «сегодня».

Сабина покраснела и попыталась его стукнуть. Это ей предсказуемо не удалось – ее руки он тут же перехватил, и теперь она извивалась, пытаясь хотя бы пнуть, если уж ударить не получается. Но пышные юбки очень ей в этом мешали, путались в ногах и ослабляли силу удара. Эдди ее поведение лишь забавляло.

– Сволочь, – шипела она не хуже сестры Терезы, когда той что-то не нравилось в поведении приютских девочек. – Гад ползучий. Убирайся из моей квартиры, чтобы и духу твоего вонючего здесь не было!

– Не очень-то и хотелось, – Эдди отшвырнул ее в сторону так, что Сабина едва на ногах удержалась, перевел взгляд на меня, ухмыльнулся и сказал: – Извини, детка, сегодня ничего не получится. Придется отложить все до другого раза. Саби слишком ревнивая, не хочет меня делить.

Хотя и двигался он с показной ленцой, но за дверь успел выскочить. Сабина в сердцах пнула по косяку, ойкнула и запрыгала на одной ноге.

– Сволочь, – выдохнула она сквозь зубы, – вечно меня из себя выводит. Знает мои слабые места и бьет в них целенаправленно. Самое гадкое в работе у иноры Эберхардт – этот вот Хофмайстер. Ни в коем случае с ним не связывайся и, главное, не слушай, что он там несет. Врет он постоянно и с большим вдохновением. Да и вообще, все они врут! – с горечью закончила она.

– Это ты про инору Эберхардт? – уточнила я.

Куда же она меня устроила? И появится ли у меня возможность отсюда выбраться? Желательно целой и невредимой. Эти постоянные странные намеки, что там не все так благополучно, как кажется на первый взгляд.

– Да нет, я про мужчин, – неожиданно ответила Сабина. – Вот как вышла из приюта, постоянно убеждаюсь, что правы были монахини. Мужчины – лживы от кончиков щетины на щеках до кончиков ногтей на ногах.