Дженнифер Дэвис - Клетка тьмы (ЛП)

Он хотел бить ее таким оружием? Ее глаза расширились, лицо побелело. Она была принцессой. Такое с ней не должно было происходить. Это какой-то искаженный кошмар. - Где императрица Рема и император Дармик? Он хотел знать о ее родителях, значит, они еще скрывались. Она обрадовалась и осмелела. - Я не буду отвечать на ваши вопросы. Он ударил палкой по стене возле ее головы, заставляя Аллиссу отдернуться. Ее родители были в безопасности. Она выдержит все, что он задумал, чтобы защитить их. - Империон заключил союз с Френом? он стукнул палкой по своей ладони, от зловещего звука ее тело невольно поежилось. Если не будешь отвечать, мне придется использовать это на тебе, - его мягкий голос делал угрозу более жуткой. - Так тому и быть, - ее слова звучали сильнее, хоть она сжималась внутри. Она сделает это ради своих родителей. Ради ее гениальных, добрых и любящих родителей. Они совершали необходимые жертвы для их королевства. Она черпала силу из этих знаний. Ее мать выжила на собственной казни. Аллисса цеплялась за надежду матери. - Мне приказали ударить тебя десять раз, если не будешь отвечать, - он прищурился. Он ждал, что она будет плакать и молить о пощаде? Она не собиралась этого делать. Он сам был виноват, что посчитал ее слабой. - Ты видела, как избивают людей? спросил он, снова стукнув палкой по ладони. - Нет. Избиения хлыстами и палками в Империоне запрещены моим отцом, считаются варварскими, - он говорил, что его били хлыстами, и потому он отказывался поступать так жестоко с другими людьми. Она старалась не думать об ударе деревом по спине. Слезы наполнили ее глаза, и это злило ее. Аллисса не хотела показывать солдату, что он задел ее, но она не могла пережить мысль, что ее будут пытать. Когда Неко рассказывал о таком на тренировках, она не ожидала, что это пригодится. - Радуйся, что это не хлыст, - сказал он, шагнув ближе. Эта трость не порвет тебе кожу так, как хлыст, - он впервые посмотрел ей в глаза, но быстро отвел взгляд. - Вы не похожи на типичного солдата Рассека. - Что ты знаешь о Рассеке? Читала в книге? В отчетах шпионов? он склонил голову, разглядывая ее. - Вы допрашиваете, - выпалила она, - а не пытаете, - и она кое-что осознала. Ее ситуация не была идеальной, но ее жизнь была в руках этого мужчины, а не садиста, и на большее она не могла надеяться. Королева Жана хотела убедиться, что Аллисса не умрет случайно. Пока что. - Не важно, что я обычно делаю. Моя королева отправила меня сюда работать, и я планирую выполнить задание, - он сжал трость и шагнул к ней. Я не буду тебя бить, если расскажешь, где твои родители. Аллисса почти рассмеялась. Почти. Если в Рассеке не знали, где были ее родители, они не могли доставить письма правящей семье Империона. Если Рема и Дармик не знали о судьбе Аллиссы, то ею не могли на них давить. Ее ценность была в способности надавить на ее родителей. Но если она не будет ценна Рассеку, ее убьют из мести? Они точно ее не отпустят. Она закрыла рот, глядела на солдата пару минут, а потом его плечи опустились. - Ты не будешь отвечать, да? - Никогда. Он кивнул. - Пленников наказывают голыми. Она не собиралась раздеваться. Пусть сначала убьет ее. - Я не пленница. Я политический заложник. Это разные вещи. Он поправил хватку на трости. - Я могу задрать твою тунику на спине и наказать там. Аллисса кивнула, не могла говорить. Она повернулась к стене. Солдат задрал ее тунику, открывая голую кожу. Она не успела подумать об унижении, раздалось тихое шипение и стук, трость ударила ее по спине, вызывая обжигающую боль во всем теле. Она закричала в агонии, не ожидая, что боль будет такой сильной. Снова шипение, и трость обрушилась на ее кожу. Аллисса хотела отбиваться, но не могла. Борьба только растянет наказание. И ей казалось, что он бил ее не изо всех сил. Еще шипение и удар по коже. Она закричала, спина болела так, как она еще не испытывала. Слезы лились по щекам. Шипение, удар. Она кричала, голос разносился эхом по подземелью. Тьма подступала к глазам. Шипение, удар. Ноги задрожали. Если солдат ударит сильнее, кости ее спины разобьются. Неко говорил ей, что допрос или пытки были с целью сломать человека. До этого момента она его не понимала. После десяти ударов солдат опустил ее тунику, закрывая спину. Ткань напоминала песок, трущийся об ее кожу. Он расстегнул наручники, и она упала на пол, хотела забиться в нору. Он поднял ее. Не говоря ни слова, он отнес ее в камеру и уложил на солому. Через минуту она отключилась. Глава десятая Аллисса проснулась с жуткой болью. Она осторожно подняла тунику и ощупала спину, покрытую шишками. Лежа на животе, она надеялась, что боль скоро утихнет. Зато ее родители были в безопасности. Она не знала, сколько времени прошло с допроса, или какое было время суток. Свет в комнатке был только от маленькой масляной лампы в железной клетке на стене. Миска каши и чашка воды стояли в ее комнате. Но она не могла есть и погрузилась в сон. * * * Время пролетало. Ей приносили еду. Она спала, лежала и думала о родителях, потом еще спала. Голос в ее голове кричал ей поесть, чтобы ее тело не погибло в этой дыре. Какой бы плохой ни была ситуация, ее мать не сдавалась, и Аллисса не могла. Скрипнув зубами, она приподнялась и подползла к подносу. Стараясь не вдыхать жуткий запах, она ела кашу, несколько раз ее чуть не стошнило. Ей не хотелось думать о запахе гнилого мяса, когда в еде мяса не было вовсе. Она зажимала нос рукой и глотала. Когда она закончила, она сжала кулак и встала на колени. Люди выживали и в худших ситуациях. От слез тут проку не будет. Ее отец сказал бы ей встать и бороться, и пока ей нужно было вернуть силы. Она встала. Спина болела, но заживет бесследно. Она прошла по периметру камеры, пот выступил во лбу, хотя воздух был холодным и влажным. После пяти кругов она легла на солому. Пока что хватит. Следующим утром она заставила себя поесть и сделать десять кругов по камере. Ее сила постепенно возвращалась, и после пары дней боль от побоев стала угасать и становиться жутким воспоминанием. Аллисса решила, что уже может делать упражнения. Дни были долгими. Ночи еще дольше. Ее отец был прав, в плену хуже всего был психический аспект. Она отчаянно пыталась сохранить бодрость духа, чтобы быть готовой, когда будет шанс сбежать. * * * Солдат вернулся. Не произнеся ни слова, он схватил Аллиссу за плечо и повел в комнату, где до этого бил тростью. - Вы снова будете меня бить? спросила она. Он не ответил, усадил ее на грубый деревянный стул. Пол под стулом был покрыт почти черной высохшей кровью. Солдат поднял ее правую руку, опустил на подлокотник. Он обвил металлическим прибором ее запястье и приковал ее руку к месту. - Что вы делаете? спросила она, паника росла в ней. - Ты не допрашиваешь меня, - буркнул он. Я буду задавать вопросы, а ты отвечать.Читать дальше