Екатерина Федорова - Руна на ладони-1

— Я, — объявила она на наречии Ульфа, — идти. Смотреть. Должна! Я — запомнила руны!

— Последнее, что мне понадобится в крепости — это женщина у меня на хвосте, — спокойно сказал Ульф. — И почему-то мне кажется, что ты завизжишь, когда на твоих глазах кого-то прирежут. Или начнут допрашивать. Все женщины визжат. К тому же я твердо намерен вернуться. Все, что я говорю — это лишь на всякий случай. Схожу-ка за едой, а то в брюхе пусто. Ты тоже не обедала…

Он встал, начал одеваться. Света села, подобрала одежду, лежавшую на постели у самой переборки. Натянула рубаху, посмотрела вслед Ульфу, уже подошедшему к двери.

Возможно, он был прав. Они идут, чтобы убивать…

Мысль об этом вызывала холодок испуганного отвращения.

Да, это не Земля двадцать первого века, грустно подумала Света, обнимая колени — и глядя в окно, за которым по голубому небу ползли далекие облака. Никаких понятий о гуманизме…

Впрочем, в словах Ульфа присутствовала некая глубинная справедливость. Если свары между сыновьями пропавшего конунга не избежать — всем будет лучше, если они выяснят все между собой, не вовлекая в это дело кучу народа. Меньше крови прольется.

Вот только Ульф…

Света нахмурилась. Если во всем замешана магия рун, то в крепости он может наткнуться на человека, владеющего ей.

Есть же руна огня, с ужасом припомнила она. и его могут сжечь заживо. Наверно, могут. Или рабья руна. Что будет, если Ульфа превратят в существо, подчиняющееся чужим приказам?

Но смогу ли я что-то сделать, в панике подумала Света.

И, не в силах больше сидеть, вскочила, подошла к окну. Под босыми ступнями тихо скрипнули доски палубы.

Главное, не визжать, решила она, глядя на море. И выучить как можно больше рун. Если есть рабья руна, как её назвал Ульф — должен быть и знак, который её сводит на нет. Не может быть действия без противодействия.

В крайнем случае ей уже известна руна щита. Вдруг она защищает не только от белых стрел огненных, но и от чужой магии?

Осталось только уговорить Ульфа взять её с собой…

К тому моменту, когда оборотень вернулся, нагруженный едой, у Светы уже созрел план.

— Ульф, — объявила она, не дав ему даже опустить принесенное на сундук. — Я — говорить.

Тот тихо фыркнул, поставил круглый поднос на крышку сундука, повернулся к ней. Разрешил снисходительно, почесав когтистым пальцем грудь в разрезе распахнутого ворота рубахи, над гривной:

— Ну, говори.

— Смотреть, — громко сказала Света. И вскинула ладонь с растопыренными пальцами. — Олаф…

Она провела другой ладонью по горлу, потом загнула палец на вскинутой руке.

— Мертв, — согласился Ульф.

— Гудбранд — идти, Ульф… идти Хрёланд. — Света свободной рукой изобразила волны. Загнула второй палец.

Ульф с непонятным весельем на лице оскалил клыки, следя за ней. Подтвердил:

— Да, младший Олафсон отправил меня на Хрёланд.

— Торгейр, — громко объявила Света. — Торгейр идти Ульф. Говорить — корабль, Нордмарк, Гудбранд.

Она загнула третий палец. Оборотень кивнул.

— Да, старший Олафсон пришел на мой корабль, чтобы вместе со мной отправится в Нордмарк и убить Гудбранда. Тоже вместе со мной. Что дальше?

— Корабль Торгейр идти. — Света опять изобразила волну одной рукой. Кивнула через плечо, на окно, у которого стояла. — Идти Нордмарк. «Черный волк» — стоять. Корабль Торгейр — драться «Черный волк». Ты — не знать.

Она загнула и четвертый палец, Посмотрела на Ульфа внимательно.

Сказанное ею было наспех сляпанной выдумкой. И к тому же не слишком умной, Света это понимала.

Но только это могло подтолкнуть Ульфа взять её с собой. Опасение за её жизнь. А вдруг да…

— Ты хочешь сказать, что корабли Торгейра могут идти за нами следом? — медленно спросил Ульф. — И что они попробуют захватить мой драккар, пока я буду в крепости? Но зачем? И дело в том, что Торгейр не просто так оставил свои корабли на Хрёланде. Он не доверяет своим. Его пытались убить, пока он был у себя в каюте. Ночью, на его драккаре, как сказал Торгейр…

— Как сказал Торгейр, — эхом отозвалась Света.

Внимательно глядя при этом на него. Добавила обличающе, сведя брови на переносице:

— Ты — не знать! Как сказал Торгейр!

Ульф нахмурился.

Доля истины в её словах присутствовала. О покушении на старшего Олафсона он знал со слов самого Олафсона. И то ли было оно, то ли не было…

Но Торгейр приволок с собой два десятка человек — хоть и сказал, что не доверяет людям со своих драккаров. С другой стороны, сыну конунга без личной стражи нельзя, это все-таки не простой воин.

В остальном, что через пень-колоду высказала Свейта, разумного было мало. Пожелай Торгейр отбить его драккар — сделать это следовало на рейде Грюпанга. А ещё разумнее было зазвать оборотня к себе, прикончить, обвинив в измене, и предложить его людям принести клятву уже новому хозяину «Черного волка» — в обмен на их жизнь.

Вот только зачем это Торгейру? Корабли у него есть, ещё один драккар — да ещё бесчестно отбитый у ярла морской стражи Эрхейма — ему ни к чему. Бабья глупость, короче.

Разве что…

Самый ценный груз «Черного волка» на сегодня — это Свейта, подумал Ульф, глядя на ту, что стала его женой. Хорошо, что Торгейр о ней не знает. Не может знать…

Или может?

Надо посмотреть на это все по-другому, мелькнуло у него. Предположим, Олафсон как-то узнал о даре Свейты.

Что будет, если Торгейр спустится вместе с ним на берег — а вернувшись назад, объявит о смерти Ульфа? И поднимется на драккар весь израненный, чтобы Свейта ему поверила? Следом предложит его вдове защиту и немалые почести…

Что сделает Свейта после такого? В Ульфхольме она никого не знает. Вено ей не выплачено, рунная надпись на родовых камнях не выбита. И в Ульфхольм ещё надо добраться…

А тут готовый защитник. Возможно, даже горюющий о смерти Ульфа. Молодой красивый конунг.

Только говорить Свейте о таком не стоит. Случись что, Торгейр будет ей неплохим защитником. И все это может оказаться лишь неверной догадкой. Не мог сын конунга узнать про её дар так быстро, никак не мог.

Разве что от огненных… но это невозможно.

— Как я понимаю, ты твердо намерена отправиться со мной в крепость, — объявил Ульф, раздвигая губы в улыбке, подозрительно похожей на оскал.

Свейта молча кивнула. Напомнила:

— Крепость — человек, руны. Я — знать руны! Драться!

— Чувствую я, ты надерешься, — проворчал Ульф. — Но руны учить мы будем. Вот прямо сейчас и начнем. Главное, не пытайся пока их использовать. Не касайся их, просто смотри и запоминай. А там посмотрим…

Он подхватил с подноса короткий нож, заодно сунул в рот кусок вяленого мяса. Отошел к переборке в углу за дверью — и пока жевал, тремя короткими движениями вырезал на досках знак. Сказал Свейте, уже стоявшей у него за плечом: