Татьяна Зинина - Эргай. Новая эра Земли [litres]

Первым делом было оглашено предварительное обвинение, коротко озвучены материалы дела, собранные обвинительной стороной. Потом к рукам Риса прицепили датчики, которые должны были улавливать, правду он говорит или нет, и только после этого начался основной допрос.

Дарис отвечал на вопросы обвинителей и адвоката уверенно, четко. И вообще вел себя, как и подобает лорду. А вот на отца и мать смотрел виновато. Но если лорд Дайрон держался почти спокойно, то его супруга едва сдерживала слезы. А когда я протянула ей платок, она неожиданно сжала мою руку и посмотрела с надеждой.

– Все будет хорошо, леди Эргай, – уверенно прошептала я, наклонившись к ней ближе. – Рис не сдался – это уже победа. Я уверена, что он сделает все, чтобы избежать казни.

– Спасибо, что веришь в него… – проговорила она, вздохнув. – Мой мальчик. Он ведь так молод.

– Он мой друг, леди Эргай, – добавила я. – И, несмотря ни на что, знайте: у вас замечательный сын.

Когда допрос Дариса закончился, объявили небольшой перерыв. А после нам продемонстрировали голографические выдержки из допросов свидетелей. Судьи уже изучили все материалы раньше, потому эта часть суда была рассчитана исключительно на публику.

Я тоже давала показания несколько дней назад. Но по понятным причинам допрос первой леди планеты в демонстрацию не включили.

Когда этот этап подошел к концу, председатель суда дал слово присутствующим. Тогда одновременно поднялись Алишер и его отец. Они оба поручились за Дариса. Али, как наместник Земли, попросил уважаемый суд о снисхождении для своего брата. А вот лорд Дайрон говорил от своего имени и от имени еще трех лордов. Он заверил суд, что его сын просто совершил ошибку, в свои семнадцать лет поступил глупо, а потом не смог ничего исправить. Говорил, что Дарис крайне ценен для Союза, что он может принести немало пользы обществу. Но главное, он упомянул, что Рис сам желает делать что-то хорошее.

Я тоже хотела высказаться, но после выступления этих двоих мои слова все равно уже мало кто услышал бы. Удивило меня другое: что присутствующие в зале простые зрители, коих собралось немало, кажется, были на стороне Риса. А это уже говорило о многом.

Перед тем как удалиться для принятия решения, судьи снова дали слово Дарису. Спросили, признает ли он себя виновным, на что готов ради сохранения жизни? И он ответил уверенно и гордо, что осознал собственные ошибки и готов положить остаток своей жизни для помощи одаренным детям, не способным самостоятельно справиться со своим даром. Готов стать для них помощником и учителем. И в этом видит свое предназначение.

После этого судьи ушли. Для остальных объявили двухчасовой перерыв, который показался мне бесконечным. А когда мы вернулись в зал, Риса на месте обвиняемого не было.

Конвоиры завели его через неприметную боковую дверь и оставили перед судейской трибуной. Тогда председатель поднялся, смерил его ничего не выражающим взглядом и скомандовал:

– Подсудимый, преклоните колени перед открытым судом, если признаете свою вину, и просите о прощении.

Для того, кто был рожден лордом, для мужчины рода Эргай, для сына наместника Элтаруса это было настоящим позором. Сейчас, когда на него смотрели не только жители Земли, когда кадры разлетались по всей территории Союза, ему надо было смирить свою гордость. Я видела, чего ему стоит это повиновение, но он все равно кивнул, медленно опустился на колени и покорно склонил голову.

– Молодец, – едва слышно прошептал сидящий рядом со мной Алишер.

Он боялся, что брат в последний момент взбрыкнет, что не сможет переступить через себя, но Дарис его не разочаровал. Здравый смысл в нем все-таки победил гордыню.

– Мы принимаем ваше смирение и готовы озвучить приговор, – продолжил председатель. – Дайрой Андарис Эргай. Вы признаетесь виновным в участии в террористической организации. Виновным в преступлениях против Союза. В незаконном применении эмпатического дара. И согласно статье 1.3.23 Кодекса преступлений Союза Человеческих Рас вы приговариваетесь к казни посредством огненной камеры.

Я застыла, в ужасе глядя на Риса. Леди Эргай всхлипнула и сильнее сжала мою руку. А вот Алишер почему-то оставался спокоен. И на меня посмотрел с легким укором.

– Но, принимая во внимание некоторые особенности вашего дара, а также поручительства наместников и представителей уважаемого Совета, нами было принято решение применить к вашему приговору отсрочку. Вы будете направлены на Даркар, как отбывающий наказание, и поступите в распоряжение лорда Ситамира Трелли – ректора Белого университета. Суд наделяет его полномочиями распоряжаться вашей жизнью. Если он посчитает вас бесполезным для своего образовательного учреждения, то будет иметь все права на то, чтобы привести в исполнение наш первый приговор.

Дарис кивнул, а на его лице словно против воли расплылась совершенно счастливая улыбка. В глазах же стояло удивление и… неверие.

– Подсудимый Эргай, – снова обратился к нему председатель суда. – Вам понятен приговор?

– Да, – хрипло проговорил Рис. И, не поднимаясь с колен, добавил: – Я благодарю уважаемый суд за оказанное доверие и… шанс на жизнь.

– Используй его с умом, мальчик, – едва слышно сказал самый пожилой из судей, сидящий с правого края. И судя по всему, именно его стоило благодарить за такой приговор.

На этом заседание закончилось. Судьи ушли, Дариса увели, а зрители начали расходиться. Мы же покидать зал не спешили.

И вскоре стало ясно почему.

Когда люди разошлись, а кроме нас с Али и его родителей здесь не осталось никого, Гай дал распоряжение своим подчиненным оставаться на страже и не пропускать внутрь посторонних. А спустя несколько минут через боковую дверцу конвоиры привели Дариса и, оставив с нами, удалились.

Вот теперь леди Эргай все-таки разрыдалась. Она повисла на шее младшего сына, причитала, что он жутко ее напугал, а Рис просто крепко обнимал мать и не мог сказать ни слова.

Перед отцом он покаянно склонил голову, принимая свою вину, а тот просто обнял Дариса и сообщил, что сделал для него все что мог. Теперь дело за самим сыном.

А вот Алишер обнимать брата не стал и мне не позволил. Вместо этого от души отвесил Рису подзатыльник и добавил, что если бы тот не выглядел таким немощным, то получил бы по полной программе… и за меня в том числе.

– Я рад, Шер, что вы вместе, – сказал Рис, глядя на нас с искренней улыбкой. – И поздравляю тебя с назначением.

– Спасибо, – отмахнулся Алишер. – А тебя с сохраненной жизнью. Теперь у тебя нет выбора. Помни, Рис, тебе придется быть очень осторожным как в своих словах, так и в действиях. Один промах – и казнь.

– Будь уверен, я отвоюю обратно свою жизнь, – ответил его младший брат. А переведя взгляд на отца, добавил: – У вас еще будет повод мной гордиться.