Алана Русс - Укротитель Хаоса на полставки 2

– Ян Викторович, скорее!

Псы и впрямь неслись на всех парах вверх по скользкой улице. Если бы не попеременно исчезающие и появляющиеся у них конечности, они бы давным-давно были здесь.

Бранов сжал кулаки, выдохнул, собрался с силами. Подпрыгнул раз, другой.

– Ян Викторыч!

Часть снежной шапки скатилась по скользкой крыше. Чудом устояв на ногах, аспирант глянул на псов, а затем на меня. Думаю, мое испуганное лицо ему и без слов обо всем сказало.

Самая дееспособная из тварей была уже на подходе. Я теснее прижалась к холодному металлу. Сердце зашлось от ужаса.

Бранов присел пониже. Прыжок. Зацепился за нижнюю перекладину и едва подтянулся, как псина, злобно рыча, выпрыгнула, будто рыба из воды.

Я взвизгнула, зажмурившись, когда лестница содрогнулась.

Жалобный вой, и пес, рассыпая выломанные зубья и заливая снег кровью, повалился на машину и вместе с остатками ледяной шапки скатился вниз.

– Твою мать, я чуть сердце не выплюнул, – простонал аспирант, подобравшись ко мне поближе. Руки у него заметно дрожали. – Давай, Мика, лезь выше.

Но я помотала головой. От страха и с места сдвинуться не могла. Будто примерзла к лестнице. Только слезы градом лились, тут же замерзая на холодном ветру.

– Ну чего ты, испугалась так?

Испугалась? Он еще спрашивает?!

Ян перебрался чуть выше и зацепился так, чтобы быть аккурат у меня за спиной, приобнял одной рукой, защищая от ветра. Похлопал, ободряя. Шапку, сбившуюся на самую макушку, заботливо поправил.

– Все уже закончилось. Закончилось, – прошептал он, глянув вниз.

Твари все еще сновали туда-сюда. Выпрыгивали, с мерзким звуком скребли когтями по местами облупившейся краске машины, но забраться на нее, а уж тем более пуститься в преследование по лестнице явно были не в силах.

– Соберись! – скомандовал аспирант. – Еще немного и мы будем в безопасности.

Я послушно кивнула и принялась перебирать руками со спущенными рукавами. Очень неудобно. Тонкие арматурные лесенки почти не ощущались под толстым слоем пуховика. Поэтому я пока лезла, сотню раз пообещала, что куплю перчатки или даже варежки. Меховые. И пришью их на резинку, чтобы больше не терять.

Перебравшись через ограждение на крыше, мы, выверяя каждый шаг, потихоньку побрели к вентиляционному окну. Благо, что пятиэтажка старая, и они не зарешечены.

Снова подсадив, Ян помог мне забраться внутрь.

– Фух, – опустился прямо на размотанные пыльные рулоны стекловаты аспирант. – Оторвались.

Я рухнула рядом. В то, что нас не растерзали, все еще не верилось. Организм продолжал выплескивать щедрые дозы адреналина в кровь, потому меня трясло не хуже тех псин.

Сперва сидели в тишине. Я боялась не то чтобы заговорить, но и оглядываться. Вдруг из темноты еще кто-то вылезет? Потому вообще предпочла закрыть глаза и упереться лбом в колени, слушая стук собственного сердца и шум крови в ушах.

На чердаке было темно и пахло пылью. Голубиное курлыканье мало-помалу успокаивало, и к тому времени, как Бранов поднялся и принялся бродить по крыше, я обрела относительную способность понимать и говорить.

– Что это было? – я на одеревеневших ногах ковыляла за ним. – Это ведь были не звери.

Под Брановской ногой многозначительно хрустнули порядком истлевшие птичьи кости.

– Верно, не звери, – склонился он, дергая за петлю крышку люка. – Хаос их создал. Это его слуги.

– Тот самый Хаос? – замерев в паре шагов от него, я чуть снова на стекловату не повалилась. – Тот, что говорил со мной?

Бранов вновь наклонился над люком, дернул. И пусть на чердаке царила темень несусветная, разряженная лишь рассеянным светом оставшихся внизу фонарей, готова спорить: лицо у аспиранта в эту секунду было ну до крайней степени невозмутимым.

– Не знаю, – бесцветным голосом отозвался Бранов, подтверждая мои догадки. – Но очень надеюсь, что нет. Ага! – проявив наконец человеческие эмоции, воскликнул он, подцепив следующую по счету петлю.

Чердачный люк поддался, и яркий свет клином прорезал тьму. Взволнованная стая голубей, сорвавшись через вентиляционное окно, улетела подальше от незваных гостей, возмущено хлопая крыльями.

– Как же я люблю нашу страну… – даже нашел в себе силы поулыбаться Бранов. – Мика, иди скорее сюда!

Я же радоваться не спешила. Еле добрела и дрожащими пальцами, вцепилась в край распахнутой аспирантской куртки.

– Слуги Хаоса попали в наш мир и преследовали нас?

Сомневаясь, что это хоть чем-то хорошим грозит, я едва говорить могла. Да и что теперь делать, не представляла. Неужели все это не просто один из оживших ночных кошмаров, и я теперь, судя по настойчивости этой многоголосой твари, обречена на коротание остатка жизни в материи?

Бранов развернулся, внимательно глядя на меня.

– Не бойся, – словно прочитав что-то в моем взгляде, кивнул он. – Эти твари долго не протянут. Слышишь?

Он поднял палец, прислушиваясь. Ни звука. Даже хлопанье птичьих крыльев уже давным-давно стихло.

– Ничего не слышу, – отрицательно помотала головой.

– Вот и я о том же, – щурясь, присел на корточки перед люком Ян, словно оценивая высоту. – Та-ак… Думаю, я смогу тебя спустить. Давай-ка руку.

– А как же псы?

– Говорю же, они долго не протянут, – с легким раздражением проговорил Бранов. – Скорее всего, уже исчезли. Видела, как их корежило?

Я покивала, подавая руку. По правде говоря, это страшнее, чем фильм ужасов, и мне не скоро удастся забыть этих тварей с мерцающей, будто бы пикселизующейся мордой и гнущимися в разные стороны конечностями.

– Давай осторожнее, – аккуратно спускал меня Бранов вниз, держа за руки. – Нащупала ступеньки?

– Угу.

Пытаясь лишний раз не шуметь, я спустилась вниз на хорошо освещенную, чистенькую лестничную клетку. А вскоре и Бранов присоединился ко мне.

Вместе добрались до первого этажа и, отперев дверь, вышли на улицу. Бранов замер у подъезда, напряженно прислушиваясь, но, похоже, псы и впрямь уже канули в то небытие, из которого и соизволили выползти.

То и дело подгоняя меня коротким взмахом руки, аспирант, насколько позволяла усталость и боль в мышцах, поспешил прочь.

Мне ничего не оставалось, как брести за ним следом, еле ноги волоча.

– Я живу неподалеку, – озираясь по сторонам, проговорил Ян, подняв ворот куртки к самому подбородку. – Всего в паре остановок. Если хочешь, можешь остаться у меня до утра.

– А как же ваша… семья?

Последнее слово с титаническим усилием выдавила, старательно укутываясь. Тело, разгоряченное бегом, наконец пришло в норму, и липкий холод так и норовил каждый неприкрытый участок атаковать.

– Я один живу, – пожал плечами аспирант.

Глаза у меня сами собой округлились. Вот так новость! А как же та заботливая дама? Так, на вечерок утеха что ли?