Алана Русс - Последняя искра

Проведя на острове полгода, я сделала удивительный вывод: Иппор не славился обилием темных магов. Разумеется время от времени в истории проявлялись желающие установить единоличное мировое господство, но магическое сообщество давным-давно осознало: власть следует строго дозировать. В одни руки все разом не выдавать. А нарушать естественные законы природы такими экспериментами, как некромантия, махинации со слиянием начал и прочими жестокостями, значит, в итоге прийти к упадку и разрухе. Толпы пустоголовой нежити разнесли бы города, камня на камне не оставив.

Поэтому Совет, располагающийся на Авэль и состоящий из сливок магического сообщества, тщательно контролировал распределение сил. Тёмных магов, их же некромантов, не привечали, хотя, конечно, немало орденов по всему Иппору занималось подобным, но втихомолку. Разумеется, лелея мечты о свержении царящего порядка и обретении свободы слова и магии.

Слушая лекции в академии, я была полностью солидарна с решением избавиться от вредоносных и опасных магический практик. Каждый маг, будь то пустынник-рогач или остроухий эльф знали: с темной стороны возврата нет. Сила, словно разбуженная и поднимающаяся из потаённых глубин, как уродливая доисторическая рыбина из пучин, пьянит и уводит все дальше от света. Пожирает и подчиняет разум совей воле.

Быть может, поэтому те, кого за всю историю удалось изловить и нейтрализовать, были на грани сумасшествия? Быть может, потому и Натана так изменилась, в стремлении к власти запятнав свою душу? Сила попросту свела ее с ума.

И теперь, когда и мое имя могло пополнить список безумных чернушей, когда я могла оказаться «рядом» с Натаной…

— Бог мой… — повторила я, прижав к вискам ладони. — Но почему? Как? Почему никто мне раньше не сказал? Ни один… Да нимфы меня едва не боготворили!

Я даже духом воспрянула. И правда, будь я исчадием зла, тянулись бы ко мне с той же силой и самозабвением бледнолицые адепты академии?

Подавив смешок, я сама себе ответила, покачав головой. Вероятнее всего, шарахались бы рьянее, нежели чем когда для всех я была лишь презренной человечкой-неумехой.

— Нимфы впечатлительный народ, — усмехнулся Эдмонд. — Они в экстаз едва ли не впадают, стоит вскользь упомянуть их богиню. Да и лишь малая часть иппорианцев знает о первом урождённой целителе что-то большее, чем: «О-о-о… Это ведь тот, что латал раны одним лишь касанием!». А уж говорить о том, чтобы воочию видеть и помнить… Быть может, в Тёмных землях и найдется кто-то столь древний, но даже при дворе я о таких никогда не слышал. Ни до попадания на Землю, ни сейчас. Древнейшим из нас является ныне правящий монарх, Эмилио Арконе. Но он явно моложе и очевидцем тех событий быть не мог. Поэтому в нашем распоряжении лишь книги. Обрывочные воспоминания, возможно, записанные сумасшедшими…

— Эдмонд! — заметив, как тёмный задумчиво нахмурился, медленно то соединяя, то разъединяя пальцы. — Мне конкретика нужна! Слухи это или все же мне… конец?

— Конец? — встрепенулся Эд, тряхнув головой и откинув волосы со лба. — Нет. Даже если и не слухи, ты все равно мертвых поднимать не сможешь пока ещё. Сперва нужно овладеть первичной магией, затем взять под контроль свою стихию, с чем у тебя нехилые проблемы, как я вижу, — намеренно игнорируя мою кислую мину, вставил он. — Затем прочие стихии тоже нужно научиться обращать себе в помощь. И лишь тогда, возможно, тебе станет подвластна иная, темная материя.

— Это… должно ободрять. Верно? — выдохнула я и выдавила робкую вопросительную улыбку, что тут же угасла, встретив холодную, задумчивую отрешённость на лице тёмного.

— Лиза, — неслышно подкрался Велор, навалившись на спинку софы и невесомо коснувшись пальцами моих волос, — не слушай его. Неважно каким уровнем магиитворения ты владеешь. Важно лишь, какой выбор ты сделаешь. В тебе куда больше света, Лиз. Ты добрая и… ты готова помочь даже к тем, кто этого не заслуживает.

— Спасибо, Велор, — подняла я голову, с благодарностью глядя на него снизу, и лицо его вмиг словно разгладилось.

— Да не за что.

Он не улыбнулся, но глубокая складка задумчивости, поселившаяся между бровей, исчезла, а холодная сталь его глаз, ставшая в потемках комнаты немногим светлее графита, значительно потеплела.

— Выбор это, конечно, замечательно, — бесцеремонно вклинился Эдмонд, и я поспешила отвести от Велора несколько смущенный взгляд. — Но полагаться лишь на волю случая и силу таких изменчивых желаний несколько… неосмотрительно. Вам не кажется? К тому же, как я понимаю, ты уже пробовала исцелять, — обратился ко мне тёмный.

— Не пробовала, — стиснув зубы, процедила я. — Уже исцеляла. И весьма успешно, к твоему сведению.

— Исцелять… — задумчиво повторил Эдмонд. — А забирать жизнь? — в секунду подобрался он, оживившись. — Пробовала?

Я так и отпрянула с возмущенным возгласом.

— Хватит! — положив ладонь мне на плечо и буквально пригвоздив к мягкой спинке дивана, негромко проговорил Велор. — Ты чушь несешь, Эд. Лиза была на Авэль, и Источник принял ее. Почувствуй он угрозу, она вмиг осталась бы без крохи магической силы, а возможно, и с жизнью распрощалась бы. Да и Урудам… Этот старый дракон, кажется, каждого насквозь видит! Ее попросту не выпустили бы за стены академии, раз уж на то пошло, — перебивать и уточнять, что о своем досрочном окончании обучения особо не распространялась, я как-то не рискнула. — К тому же, даже если магия Ириты даст тёмные всходы… — Дракула глянул на меня сверху, и я замерла в ожидании приговора. — Леонард не дал ни малейшего повода осудить его, учитывая его происхождение. Раз справился он, справится и Лиза.

— Точно! Лео ведь тоже одарен! — я с облегчением выдохнула, отпустив напряжение, и сжала пальцы Велора, все ещё ободряюще согревающие мое плечо.

«Теплые… — задумчиво то сжимала я руку Дракулы, то чуть приотпускала. — Теплые руки у… Велора? С каких это пор?»

Я едва глаза успела поднять, катая тяжелый, как шар для боулинга, но готовый сорваться с языка вопрос, как Эдмонд вновь заговорил.

— Да, я в курсе, что Лео не скатился во тьму, как ему и предрекали. Но я также помню, в каком страхе жила мать. Ты можешь припомнить, сколько лет Леонард провел взаперти?

— Помню, — вопросительно глянул Велор на меня, все ещё судорожно жамкающую его ладонь. — Я проводил с ним куда больше времени, чем ты, и прекрасно знаю, что до совершеннолетия отец запретил ему покидать пределы поместья.

— Тогда ты должен помнить, каких трудов отцу стоило добиться подобного послабления и сохранить ему жизнь.

— Это я тоже помню, — Дракула, все еще настороженно на меня косясь, кивнул и убрал ладонь с моего плеча, заведя обе руки за спину. — А ещё видел, как мать, от родов не оправившись, в ногах у отца валялась. Молила сохранить жизнь ребенку, рожденному с таким трудом.