Анна Гале - Вила-2. Дар свободы

– Да гори огнём то селение! – вырвалось у меня. – Не будет там воды, ни единой капли! Ни на земле, ни под землёй, ни с дождём, ни со снегом она не придёт, даже роса утренняя селение не покроет. Обходят и будут обходить те места и воды подземные, и облака. Я не стану помогать людям, только терновнику пропасть не дам.

– Почему-то я так и подумал, – кивнул Эрент. – В поселении не любят необычных? Таких, как ты?

– Я выросла там и с детства помогала селянам при засухах и затоплениях. Они ненавидели меня за мой дар, но постоянно пользовались им. А потом эти люди отдали меня стае оборотней.

Я сказала это, и внутри словно разжался крепкий кулак, сжимавший моё сердце. Стало легче дышать. Неужели Илгар был прав, и человеку надо иногда с кем-то разговаривать? С кем-то, кто будет внимательно смотреть и понимающе кивать, с тем, кто не поспешит осудить меня.

– Почему это случилось? – тихо спросил Эрент.

– Я выросла в селении, но никогда не была там своей. В тот день оборотням выдали бы кого угодно, но меня отдавали с радостью. У оборотней есть легенда… – я осеклась.

Я и так слишком много сказала первому встречному, пришлому. Рассказать о том, что было дальше, немыслимо. Люди говорят, когда раскроешь сердце, становится легче. Но, по-моему, пора остановиться. Всё, что произошло в те дни, – только моё.

– Я знаю эту легенду, – мрачно произнёс Эрент. – Ты сбежала от них?

Я покачала головой.

– От них нельзя было сбежать.

Путник напрягся, подался вперёд.

– Илиана, ты говорила, что живёшь здесь не одна. Ты имела в виду стаю?

Нервная улыбка скользнула по моим губам. Эрент – обычный человек, мирный путник. Конечно, он заволновался. Одно дело – задушевно беседовать со мной, на вид совсем беззащитной и безобидной, и совсем другое – оказаться в логове стаи оборотней.

– Можешь не бояться. Стаи уже нет, – сказала я.

В глазах путника не было ни страха, ни отвращения. Я напряжённо ждала следующего вопроса. Любой человек спросил бы, что произошло со стаей. Но Эрент лишь с сочувствием произнёс:

– Ты должна была возненавидеть людей.

– Так и есть, – согласилась я.

– Но я тоже человек, – взгляд Эрента стал внимательным, испытующим. – Почему же ты не выгнала меня?

Я и сама не знала ответа. Наверно, просто пожалела безоружного раненого путника. Когда я разрешила Эренту ночевать на поляне, то совсем не собиралась раскрывать перед ним душу и вообще вести какие-то разговоры.

– Зачем ты задаёшь эти вопросы? Тебе нужна была помощь. Ты получил её. К чему тебе моя жизнь?

– Извини, – в его голосе прозвучала растерянность. – Мне показалось, что ты хочешь поговорить. Ты ведь не ушла в дом.

Из ручья послышалось предупредительное:

– Кхе-кхе.

Я вскочила, ноги сами понесли меня мимо путника к берегу.

– Это мой гость! – на ходу проговорила я.

Над ручьём уже клубился туман, складываясь в хрупкую маленькую фигурку в плаще. Воздух тяжелел, наполняясь запахом дурмана. Фигура Водяного Лиха обретала плоть. Лихо встряхнула длинными светлыми волосами, разбрызгивая вокруг мелкие капли воды, и прошла к берегу по лунной дорожке. Когда она ступила на землю, волосы и одежда оказались полностью сухими. Пристальный взгляд хрупкой девушки впился в бесстрашное лицо Эрента.

– Не простой ты, – проговорила она после долгой паузы. – Много знаешь из того, чего человеку не положено, много скрываешь. Сердце у тебя закрыто, но зла за душой не держишь.

– Так вот кого ждала Илиана, – криво улыбнулся путник. – Теперь хоть понятно, почему так разветвился по лесу ручей. Согласись, было бы странно, если бы я открыл тебе сердце, Лихо. Не ожидал встретить тебя здесь. Водяное Лихо – не лучшая компания для вилы. Хотя, наверное, сейчас – самая подходящая.

– Да, со мной её никто не посмеет обидеть, – глаза Лиха опасно блеснули во тьме. – Что привело тебя сюда?

Эрент помедлил. Он покосился на меня, словно хотел, чтобы я исчезла. Лихо ждала ответа. Я – тоже. Обмануть водяную нечисть не удастся ни одному человеку. Судя по тому, как мнётся Эрент, он не всё сказал мне, когда просился на ночлег.

– Я искал стаю оборотней, – наконец, произнёс гость.

Мне показалось, что сердце на миг остановилось. И этот человек тоже не достоин доверия. Он казался таким искренним, но обманул меня.

– Зачем тебе оборотни? – мой голос прозвучал хрипло, отчужденно.

– Прости, Илиана. Я сказал тебе неправду, – Эрент отвернулся от Лиха, он смотрел только на меня. – Или, вернее, не всю правду. Я не мирный путник, я – охотник. Я был рождён, чтобы защищать людей от тех, кого у нас называют "нелюдями".

– Я – тоже нелюдь? – в горле стоял комок.

И перед этим человеком я говорила о стае? О селении? О том, как обошлись со мной люди? В очередной раз убедилась: нельзя доверять людям, нельзя подпускать их к себе.

Эрент немного помолчал. Тишина была напряжённой, давящей. Казалось, что в ожидании ответа даже ручей перестал журчать.

– Ты не совсем человек, если ты об этом, – после бесконечно долгой паузы сказал мужчина.

Лихо приподняла бровь. Наши с ней взгляды устремились на ручей одновременно.

– Убей! – коротко бросила Лихо.

Вода всколыхнулась, хлынула с разных сторон, поднимаясь над землёй. Вот-вот она превратится в беспощадного змея, от которого нет спасения ни человеку, ни зверю.

– Стой! – мысленно приказала я. – Охраняй меня, вода, но не трогай Эрента, если он не захочет причинить зло мне или Лиху.

Воды схлынули назад, ручей снова мерно зажурчал. Эрент даже не вздрогнул. Охотник спокойно смотрел на меня, словно и не было для него на поляне смертельной опасности.

– Лихо, он безоружен и ранен, – сказала я. – Не убивай его, пожалуйста. А ты,– я в упор взглянула в лицо Эренту, – уходи на рассвете. Я сделаю тебе новую повязку, как обещала, и на этом простимся. Нам здесь не нужен охотник.

Я двинулась к крыльцу.

– Постой! – крикнул вслед Эрент. – Илиана!

Я стиснула зубы. От людей исходит только ложь. Сначала они просят помощи, а потом отвечают на добро какой-нибудь мерзостью. И этот такой же. А может быть, и хуже всех!

Не ветер в траве шуршит – чуть слышно ступают по земле Ирха-ведьма и Вэй. Поддерживает оборотень Ирху всю дорогу, выбирают они путь от ручья подальше. Не попасться бы на глаза Лиху Водяному, а не то все замыслы ведьмины прахом пойдут.

Вот и поляна в просвет между деревьями виднеется. Дорожка лунная по ручью идёт-колышется. Смотрит Вэй на луну тоскливо. Не может он говорить в мире живых, но понимает Ирха, как горько оборотню. Судьбу переломил, природу свою звериную изменил, вырвался от власти полной луны и всю стаю вырвал. И в первое же полнолуние погиб – так глупо, что не представить-не предугадать. Не было Вэю покоя в мире ином, слишком сильна в нём ненависть к той, что жизни его лишила. Ступать теперь ему по земле големом безмолвным, пока кровь на месте смерти оборотней не прольёт, свою губительницу вилу не изничтожит. А дальше – в мир иной возвернуться, покой обрести.