Александра Стрельникова - По воле северных богов [СИ]

— Курт, Бьорн, перенесите его в мою комнату. И позовите туда Асу со всем, что может понадобиться.

— А что делать с этими? — хитро поблескивая голубыми глазками, спросил только что подошедший к ристалищу Эрик.

— Похоронить.

— Но двое еще живы…

— Разве? — холодные глаза норвежки скользнули по испуганным лицам раненых.

Правая рука ее скользнула к рукояти меча, но потом, расслабившись, разжалась.

— Пусть позаботятся о себе сами.

Она шагнула из круга и пошла к дому, куда уже унесли безвольное тело англичанина. Внезапно кто-то выступил вперед, загородив ей дорогу. Тир подняла глаза.

— Твой человек убил трех моих воинов, — льдистые глаза Харальда Аттердага высокомерно взирали на нее.

Тир расправила плечи.

— Я постыдилась бы называть своими людей, которые не способны впятером справиться с одним рабом.

Молодая воительница обошла разъяренного викинга и скрылась дверях дома.

Раненого уже положили на торопливо рассетеленное на полу покрывало. Он стонал и порывался подняться, впиваясь перепачканными кровью и грязью пальцами в грубую ткань.

— Помоги мне его раздеть, — резко приказала норвежка замершей у изголовья постели Куини.

Девушка была смертельно бледна, но после окрика Тир решительно принялась за дело. Женщины стащили с воина тунику и плотную шерстяную рубаху, обнажив залитый кровью торс. Потом с трудом стянули сапоги, за ними последовали заскорузлые от снега и грязи штаны…

Куини впервые видела обнаженного мужчину, но подавила смущение. Главным сейчас было облегчить его страдания.

— Его надо обмыть, — лицо Тир было мрачнее тучи. — Курт, Бьорн, перенесите англичанина в купальню. И где же, наконец, Аса! Куини! Черт, Куини! Да очнись же ты! Расстели постель, чистое белье найдешь в сундуке.

— Да… Да… Сейчас, — девушка принялась лихорадочно готовить ложе для раненого, а Тир скрылась в ванной.

Через минуту постель была застлана, и Куини, влекомая словно магнитом, переступила порог купальни. Тело рыцаря положили на краю каменной чаши. Тир, смачивая в воде чистую ткань, бережно обтирала его. Грязно-розовые ручьи стекали на пол и, извиваясь, скатывались в отверстие ванной. Кровь уже начинала густеть, слепляя золотистые волосы на груди и в паху Гая, зато теперь, когда большая ее часть была смыта, стали видны ранения.

— Господи Иисусе Христе, смилуйся над рабом твоим, — губы Куини сами собой шептали молитву.

— Помоги, — серые глаза Тир лишь на мгновение оторвались от раненого, и, словно подстегнутая, девушка бросилась на колени рядом с распростертым телом.

Дрожащими руками она принялась, поливая из ковша, вымывать запекшуюся кровь из светлой поросли на груди рыцаря, а потом и ниже, там, где с замиранием сердца она видела… О боже, мужской орган показался ей таким же слабым и беспомощным, как его хозяин сейчас… Зато все остальное… Куини никогда не думала, что тело мужчины может быть так красиво. Мощная грудь, узкие бедра, сильные длинные ноги, стопы и кисти совершенной формы, а кожа шелковистая и нежная. Он был великолепен… И, о боже, он умирал. Вместе с кровью, которой, казалось, было залито все вокруг, из него утекала сама жизнь.

«Где же Аса?» — билось в мозгу. Как вдруг тяжелая рука легла ей на плечо, и добрый озабоченный голос толстухи проговорил:

— Беги отсюда, девочка. Негоже юной леди видеть мужскую наготу и всю эту кровищу.

— Нет. Не прогоняйте меня. Я могу помочь. Мне приходилось ухаживать за Хьюго, когда его ранили.

— Иди, — отрезала Тир. — Его раны придется зашивать. Так что умойся, переоденься и отправляйся на кухню. Что бы ни случилось, в этом доме за обедом все потребуют есть. Иди, я сказала. Ты здесь уже ничем не поможешь, — и потом мягче. — Иди. Ранения не смертельны. Молись своему богу и надейся на лучшее.

Куини встала и, спотыкаясь, пошла из купальни. Последнее, что она услышала, были слова Тир, приказывавшей мужчинам держать англичанина, чтобы он не вырвался и не навредил себе, когда Аса будет врачевать его раны…

Девушка умылась, действуя почти автоматически, сменила пропитанную водой и кровью рыцаря одежду и, придерживаясь рукой за стену, побрела к бурлившим на огне котлам. Помешала еду, добавила в нее немного соли — ей все показалось пресным, во рту до сих пор стоял солоноватый вкус крови. О боже! Она ощутила слабость и рухнула на табурет, склонив голову на скрещенные на столе руки. Ей показалось, что и они хранят кровавый запах… Куини замутило. Она выпрямилась и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять дурноту.

— Ну, вот и ты, — пропел вкрадчивый голос от порога.

Девушка вздрогнула и подняла глаза. Перед ней стоял совершенно незнакомый мужчина. Его светлые рыжеватые волосы были зачесаны со лба назад, открывая худое продолговатое лицо, на котором выделялись полные чувственные губы сластолюбца и холодные льдистые глаза — окна жестокой души.

— Кто вы? — безотчетно пугаясь, спросила Куини.

— Англичанка. Я не ошибся. Только у вас бывает такая алебастрово белая шелковая кожа, — мужчина шагнул ближе. — Я гость в этом доме, милая. Меня зовут Харальд Аттердаг. А кто ты?

— Я… Меня похитили…

— Рабыня, — безжалостно уточнил викинг.

Куини опустила голову, не имея сил дальше выдерживать его взгляд.

— Почему тебя не было вчера в зале? Я не пропустил бы такое лицо, — пальцы мужчины грубо охватили подбородок Куини, поднимая его вверх.

Девушка оттолкнула жадную руку и, вскочив, отступила назад. Викинг, недобро улыбаясь, последовал за ней. Куини пятилась, пока не наткнулась спиной на разделочный стол. В то же мгновение мужчина оказался рядом и его руки захватили тело девушки в плен, грубо обшаривая его, то охватывая округлую грудь, то сжимая упругие маленькие ягодицы.

— Не смейте прикасаться ко мне! — в страхе прокричала она.

Харальд расхохотался, запрокинув голову.

— Сопротивляйся и дальше, милая. Мне нравится преодолевать препятствия на пути к сладкой цели, — и он впился властным поцелуем в губы девушки, склоняя ее назад, заставляя неестественно изогнуться.

Инстинктивно, чтобы не потерять равновесие, Куини выставила назад руки… Пальцы ее наткнулись на рукоять острого кухонного ножа. Она схватила его и… В то же мгновение, почувствовав неладное, мужчина отскочил. Удар, нацеленный в шею, лишь рассек кожу на его скуле. Вкус собственной крови на губах привел викинга в бешенство. Он метнулся к Куини и сжал ее запястье так, что нож со звоном упал на каменный пол. После чего Харальд подхватил визжащую, извивающуюся девушку и, швырнув ее на стол посередине кухни, навалился на нее, задирая грубую юбку, разводя в стороны ноги…

Но вдруг Куини ясно почувствовала, что насильник обмяк на ней, хватка его ослабла, а тело стало тяжелым и безвольным. Девушка разлепила залитые слезами глаза — над ней возвышалась Аса с тяжелым деревянным пестом в руках.