Александра Стрельникова - По воле северных богов [СИ]

— Тогда кто же?

— Ну… шишка — моя заслуга.

— Выкладывай, Аса!

Толстуха вздохнула.

— Черт бы побрал мой болтливый язык! Тир уже обещала, что когда-нибудь отрежет мне его.

— Аса!

— Ох! Куини ударила его ножом.

— Как это случилось? — опешил Гай.

— Он хотел изнасиловать ее.

— И… преуспел? — стискивая кулаки, спросил рыцарь.

— Нет, — толстуха потрепала его по щеке, вновь заботливо укрывая одеялом. — После этого Тир и вышибла его из дома. Но помяни мое слово, он вернется. И хотя наша гордячка не хочет и задумываться над этим, я боюсь его змеиного нрава. Он не остановится ни перед чем, чтобы отомстить. Тем более теперь, когда имеет напоминание через пол-лица. Поэтому и говорю тебе все это, сэр Гай.

— Спасибо, Аса.

— Ну, я пошла. И кстати, если тебе понадобится что-нибудь не столь… э… личное, знай, что твоя козочка уже имела возможность изучить все твои прелести, — женщина выразительно скосила глаза на то место, о котором и вела речь.

— Что-о?

— Она помогала госпоже смывать с тебя кровь. Ты задал работы нам всем, сэр Гай.

— Значит, Тир тоже?

— Угу…

— Час от часу не легче!

— Не тушуйся. Тебе есть что показать, — и, подмигнув, довольная собой толстуха удалилась.

Как-то отстраненно рыцарь отметил, что когда Аса смеялась, ягодицы ее тряслись тоже… Он вздохнул и прикрыл глаза.

«Харальд Аттердаг! Грязный варвар посмел посягнуть на нее! А я валяюсь здесь, беспомощный как дитя. Даже пописать самостоятельно не могу!»

Молодой человек завозился, пытаясь устроиться поудобнее, чтобы не так досаждали раны. После этого мысли его приняли несколько другое направление.

«Она видела меня нагим… Касалась моего тела…» — Гай зажмурился еще плотнее, чувствуя возбуждение и смущаясь одновременно. Мысли, не сдерживаемые хозяином, потекли дальше, рисуя внутреннему взору раненого рыцаря картины одна интимнее другой. Он не оборвал себя даже тогда, когда понял, что плоть его с великой готовностью откликается на фантазии.

— Сэр Гай, — нежный голосок у изголовья постели буквально подбросил его.

Чувствуя себя пойманным с поличным, молодой человек нахмурился, глядя на не менее его смущенную Куини.

— Я… разбудила вас?

— Можно сказать и так, — буркнул рыцарь, мысленно простонав.

Ему казалось, что даже толстое меховое одеяло не способно скрыть его возбуждение.

— Пора ужинать. Давайте я помогу вам устроиться поудобнее.

— Я в состоянии сделать это сам! — рыцарь решительно приподнялся, девушка немедленно подсунула ему под спину подушки.

Благодаря ее ненавязчивой, но более чем необходимой помощи, через пять минут сэр Гай полусидел в кровати, тяжело дыша и чувствуя огромную слабость после предпринятых усилий.

Куини устроилась рядом с ним и принялась ловко скармливать молодому человеку густой ароматный суп. Каждый раз, когда она склонялась к нему с полной ложкой, ее округлое бедро прижималось к боку рыцаря, который блаженно впитывал эту невинную близость, в то время как глаза его украдкой скользили по ее груди, шее, запоминали каждую черточку нежного лица, любовались маленькой темной родинкой у левого уголка рта… Тут взгляд рыцаря споткнулся, упершись в отметины с запекшейся кровью на лепестках полных губ.

— Что это? — пальцы Гая мягко коснулись ранок, и девушка вздрогнула.

— Прикусила. Случайно.

— Сама? Или это сделал Харальд Аттердаг?

Куини метнула быстрый взгляд на рыцаря.

— Какое это теперь имеет значение?

— Для меня имеет, леди Реджина. Он…

— Не надо! — движимая порывом, девушка приложила свою ладонь к губам Гая, чтобы не дать ему договорить.

Его рука медленно последовала за ее и, захватив хрупкое запястье, рыцарь нежно, едва касаясь, поцеловал узкую ладонь, потом каждый пальчик, провел языком по чувствительной коже запястья, где бился пульс.

— Что вы делаете, сэр Гай? — пролепетала Куини, розовея и пряча глаза от настойчивого зовущего взгляда молодого человека.

— Малую толику того, что хотел бы, — промолвил он, осторожно привлекая ее к себе и теперь с той же нежностью целуя искусанные губы девушки.

Куини тихо ахнула. В тот же момент в ее приоткрывшийся рот скользнул его язык, а теплые губы прижались еще крепче, лаская, вкушая, спрашивая. Получив ответ на свой безмолвный вопрос, Гай негромко застонал, и девушка испуганно отпрянула.

— Вам больно? Позвать Асу?

— Нет, — смеясь, ответил рыцарь. — Только не сейчас. Лучше дай мне снова твои губы.

— То, что мы делаем, нехорошо, — запинаясь и отводя глаза, промолвила девушка.

— Куини, посмотри на меня.

Юная англичанка подняла смятенные глаза.

— Почему нехорошо? Ну почему же, любовь моя? Я мог погибнуть, так и не узнав вкус твоих губ, не познав тебя.

— Не говори так!

— Но это правда! Поцелуй же меня. Это все, что я прошу сейчас…

— Сэр Гай…

— Куини, неужели ты сама не хочешь этого?

Девушка вновь потупилась.

«Как все изменилось за это время! — думала она, глядя на свои стиснутые руки. — Не окажись мой свадебный кортеж на пути викингов Тир, сейчас я безраздельно принадлежала бы Ангусу Керну. А не ему, так кому-нибудь другому, пусть менее отталкивающему, но все равно чужому, далекому… Что же теперь? Я рабыня… Рабыня, к которой по непонятной причине пока что благоволит госпожа… А дальше? Кто-нибудь более удачливый, чем Харальд Аттердаг грубо возьмет то, в чем мораль общества, которое осталось где-то там, в прошлой жизни, велит мне отказать человеку, которого я… Люблю?»

Она не знала. Ей не с чем было сравнивать. Но как узнать, не открыв душу, не пустив все это в себя? Подняв серьезные, полные сосредоточенной решимости глаза к лицу рыцаря и увидев жажду и робкую надежду в его взгляде, Куини решилась. Этот поцелуй соединил не только их тела, но и души, доверчиво распахнувшиеся навстречу друг другу. Тихо открылась, и через мгновение затворилась дверь спальни, а влюбленные не видели и не слышали ничего вокруг…

— Что это ты бродишь, как медведь-шатун? — ворчливо поинтересовалась Аса у своей госпожи.

Тир задумчиво поддела носком сапога видимую одной ей соринку.

— Они целуются.

Повариха бросила быстрый взгляд на молодую норвежку.

— Что тебя гложет?

— Эти двое любят друг друга? Скажи мне, Аса. Я, ведь, не ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. Но что с того?

— Не знаю. Не зна-ю! Время покажет. Уже скоро весна…

Тир медленно вышла, глядя себе под ноги, а добродушная толстуха лишь вздохнула ей вслед.

Молодая норвежка не смогла заставить себя снова пойти в свою комнату и тем самым разлучить влюбленных. Усмехаясь своей неожиданной деликатности — госпожа мается по дому, потому что в ее постели целуются ее же рабы — Тир вышла в помещение, где содержались домашние животные.