Александра Стрельникова - По воле северных богов [СИ]

— Почему не спишь?

— Холодно, — девушка зябко повела плечами.

— Пошли.

— Куда?

— Предлагаю обмен. Горячая ванна — на болтовню. Что-то мне тоже не спится, — голос Тир был шутлив, но Куини уловила в нем нотки печали.

«Я плачу своим одиночеством»… — вдруг вспомнилось ей, и, вскочив, она поспешила за госпожой.

В купальне ей наконец-то удалось согреться. Она с наслаждением искупалась, вымыла волосы, а потом высушила их, стоя возле огромного камина в спальне. Тир лениво смотрела на нее, лежа в огромной кровати.

— Ты красива.

— Вы тоже, — порозовев и смутившись, ответила Куини.

— Ерунда.

— Неужели вам никто не говорил этого?

— Кто бы это мог быть? — усмехнулась воительница.

— Я… Я спросила у Асы о детях, обреченных могиле. Как вам удалось достичь всего этого? — юная англичанка обвела вокруг себя руками.

— Я не хочу говорить об этом, — резко ответила Тир, но, увидев, что своей невольной грубостью испугала Куини, протянула к ней руку и, усадив рядом с собой, заговорила уже мягче. — Забирайся под одеяло и лучше расскажи о своей жизни. Твои братья похожи на тебя? Они старше или младше?

— Хьюго старше. Ему уже тридцать один. И общие у нас только волосы, хотя они у него еще темнее, почти черные. Зато с Брайаном мы близнецы, — Куини рассмеялась вспоминая. — Вы бы только знали, какие проказы мы учиняли, пользуясь своим сходством.

— Вот и расскажи, — мягко подбодрила ее Тир, устраиваясь на подушках и прикрывая глаза.

Поначалу Куини была рада вспомнить дом и счастливую пору детства, но чем дольше она рассказывала, тем печальней становилось у нее на душе. Когда же, замолчав и не услышав очередного вопроса, она подумала, что Тир спит, то не выдержала… Расплакалась… Чтобы не тревожить хозяйку она зарылась лицом в подушку и тряслась в беззвучных рыданиях. Дом… Братья… Неужели все это потеряно для нее навсегда?

Проснулась она такой же несчастной. К тому же, глянув на себя в зеркало, обнаружила, что нос предательски покраснел, а глаза распухли…

— Ты плакала, — тут же обвиняюще проговорила Аса.

Куини пожала плечами — зачем скрывать очевидное?

То же повторилось и через неделю. Потом вновь и вновь… Куини пересказала заинтересованной слушательнице всю свою не очень-то долгую жизнь, поведала о родителях, о брате Хью, которым искренне гордилась и с воодушевлением живописала его ратные подвиги, ум и доброту. Когда темы для повествований исчерпались, девушки просто лежали и беседовали, сравнивали уклады жизни в Англии и здесь, в Норвегии, делились мыслями и переживаниями. Иногда Тир увлекалась, и Куини приоткрывалась какая-нибудь небольшая частичка ее прошлого. Из мозаики постепенно складывалась картина, и то, что представало взору молоденькой англичанки, заставляло ее со все большим пониманием и невольным трепетом относиться к своей захватчице.

Так пролетели почти четыре месяца. Миновала угнетающе долгая полярная ночь. Наступил февраль с его пронизывающими ветрами. Неумолимо близилась весна… Однажды вечером в кухню вошла хмурая Тир и сообщила, что прибыли гости. Уже уходя, она остановилась в дверях и, глядя на встревоженную Куини, буркнула:

— Сиди здесь. Ночевать будешь у меня.

— Кто приехал? — спросила Аса.

Отводя угрюмый взгляд от юной англичанки, Тир ответила.

— Харальд Аттердаг, — и, выразительно искривив губы, вышла.

— Что опять здесь нужно этому мерзавцу? — проворчала Аса, принимаясь энергично помешивать тушеное мясо в огромном котле.

— Кто он такой? — поинтересовалась Куини.

— Тебе лучше этого не знать, — отрубила толстуха.

Вечер, тем не менее, прошел спокойно. Доделав свои дела, Куини пошла в спальню госпожи и, быстро сполоснувшись, улеглась в постель. Тир вернулась к себе далеко за полночь. Разделась, ворча себе под нос что-то по-норвежски, и забралась под одеяло. Она была явно не в духе, и Куини не решилась заговорить с ней.

Когда же англичанка открыла глаза, ее госпожа еще спала. Такое случилось впервые — обычно Тир вставала намного раньше, еще до рассвета. Стараясь не шуметь, Куини оделась и пошла на кухню. Дом был поразительно тих. Она разожгла огонь в очаге и, не зная, что ей еще делать, присела в задумчивости к столу.

Потом что-то будто поманило ее. Почти не сознавая, что делает, но чувствуя, что иначе нельзя, она покинула кухню и медленно пересекла большой зал, носивший следы ночного пиршества. Так же неспешно она вышла из дома и, лишь свернув за угол к ристалищу, поняла, что так неумолимо влекло ее сюда.

В центре арены, где растаявший снег перемешался с землей, образуя отвратительное грязное месиво, стоял сэр Гай, а на него яростно наседали пятеро незнакомцев. По выражению лиц сражающихся Куини поняла, что это отнюдь не тренировка. Англичанин был уже весь в крови, мокрые от пота волосы прилипли к шее и ко лбу, воздух с хрипом вырывался изо рта. Внезапно один из нападавших изловчился и нанес сокрушительный удар, который поверг рыцаря на колени. Куини вскрикнула и, подобрав юбку, опрометью кинулась в дом.

Ни ее появление, ни внезапное бегство не ускользнули от внимания худощавого мужчины, стоявшего чуть в стороне от основной массы зрителей. Его глаза, похожие на два осколка льда, хищно сузились, и он было двинулся вслед убежавшей незнакомке, но тут его внимание было вновь привлечено к арене — англичанину удалось избавиться от одного из своих противников. Его труп лежал в грязи, а из рассеченного горла фонтаном хлестала кровь.

Куини ворвалась в спальню госпожи и, метнувшись к кровати, как сумасшедшая принялась трясти спящую.

— Тир, вставай! О боже, да проснись же! Он может погибнуть! Тир!

— Великие боги! Оставь меня, девчонка.

— О Тир! Сэр Гай… Они напали на него впятером!

— Куини, это просто тренировка, — терпеливо, как с малым ребенком заговорила норвежка.

— Да они убивают его! — вцепляясь себе в волосы, вскричала девушка и, внезапно рухнув на колени у кровати, взмолилась. — Прошу тебя, заклинаю, вмешайся!

Мгновение Тир всматривалась в лицо юной англичанки и, приняв решение, вскочила, отбросив одеяло. Через пять минут она уже была одета и, на ходу застегивая перевязь с мечами, устремилась прочь.

— А ты останься здесь, — ее палец решительно уперся в грудь рванувшейся следом Куини, и дверь спальни захлопнулась у нее перед носом.

Тир вышла во двор в тот момент, когда истекающий кровью англичанин ничком упал на землю, сжимая в руке обломок меча. Острие его застряло в груди медленно оседавшего противника. Последнего… Двое из них были мертвы, один — то ли в шоке, то ли без сознания, еще двое с проклятиями стонали в грязи.

Темно-русые брови Тир сошлись на переносице, когда она, миновав немногочисленных зрителей, присела у тела своего раба. Молодая женщина с усилием перевернула его на спину, приложила пальцы к мощной шее рыцаря и, ощутив под ними биение жизни, стремительно распрямилась.