Эль Бланк - Институт фавориток

Вот зря сказала. Наверняка сглазила, потому что именно в этот момент дверь, рядом с которой мы оказались, распахивается, и на пороге появляется высокая худощавая фигура в белоснежной рубашке и светло-серых брюках.

Мужчина выходит спиной, и поэтому я не сразу понимаю, с кем именно мне повезло встретиться. До тех пор, пока он, игриво бросив в полумрак комнаты «ты была изумительна, моя красавица. Не забудь, я завтра жду повторения», не разворачивается и не замирает, впиваясь в меня непонимающим сиреневым взором.

— Дейлина?.. — бормочет в растерянности.

— Атиус?.. — ничуть не меньше изумляюсь я.

— Дихол… — хоть и тихо, но несдержанно-потрясенно выдыхает подруга, тем самым привлекая внимание цессянина к себе.

— И вы здесь?! Какая прелесть! Впрочем, этого как раз можно было ожидать. Снова из-за вашего присутствия рядом Дейлина оказывается в провокационном положении!

— При чем тут Файола? — В этот раз я успеваю возмутиться раньше, чем она ответит. — Я, по-вашему, до такой степени инфантильна, что нуждаюсь в указаниях?

— По-моему мнению, ты достаточно разумна, чтобы не допускать таких ситуаций! Значит, кто-то очень умело тебя к ним подталкивает! — не сдается альбинос, гневным взором испепеляя рогранку.

— Вы сами Дейлину к этому подталкиваете своими запретами! — возмущается обвинениями Файола. — Притом что себя ни в чем не ограничиваете.

Словно в подтверждение ее слов из оставшегося незакрытым проема, наверняка среагировав на излишне громкое выяснение отношений, выглядывает смазливое личико, обрамленное распущенными белыми волосами, спадающими на голые плечи и грудь, прикрытую лишь легкой бледно-розовой тканью.

Ясно. Одна из бывших невест. «Бывших», потому что я точно помню — она не из числа тех, кто был мной одобрен.

— Что происходит? — нежным голоском вопрошает и растерянно хлопает беленькими ресничками цессяночка, с любопытством уставившись на нашу компанию.

— Все в порядке. Я позже объясню.

Тон альбиноса меняется, а с лица исчезает раздражение. Определенно ему не хочется, чтобы кто-то еще оказался в курсе скандала и донес родителю. Принц даже улыбается, протягивая руку к стене, чтобы активировать датчик смыкания дверей. Лишь после этого бросает очередной злой взгляд на рогранку и яростно шипит, на этот раз приглушая голос:

— Это мой дом! А Дейлина — моя фаворитка! В наших отношениях мы сами разберемся. А вы с братом немедленно покинете Цесс!

— Но она моя компаньонка! — протестую я.

— С этого момента — нет, — припечатывает Атиус. — Мне надоели ее интриги, твои капризы и вообще…

Он замолкает, осматривается и, неожиданно крепко схватив меня за руку, тянет дальше по коридору. На мое негодование принц не обращает внимания, а у меня вырваться не получается — несмотря на хрупкое телосложение, цессянин вовсе не слабак. Впрочем, долго терпеть его самоуправство мне не приходится. Не дойдя до конца коридора, альбинос открывает одну из дверей, и мы оказываемся с ним наедине в апартаментах, которые определенно остались свободными. Никто в них сейчас не проживает.

— Вы что себе позволяете! — Я так сильно нервничаю, что говорить спокойно не получается.

— Дейлина, я же тебе запретил сюда приходить!

Атиус, загораживая путь к спасению, надвигается на меня, оттесняя вглубь комнаты.

— Для того чтобы не быть уличенным в своих поступках?

Отступая вслепую, я падаю на диван, который оказывается за моей спиной.

— Я тебе уже говорил! — останавливается напротив и потрясенно восклицает альбинос. — Я — мужчина! У меня есть физиологические потребности, которые, кстати, я должен удовлетворять со своей фавориткой. Но ведь ты держишь меня на расстоянии!

— А кто вам сказал, что меня возмущает то, что вы провели время с неофициальной любовницей? Да пере… любите вы хоть всех невест, раз уж они были настолько неосмотрительны, что ухитрились получить к вам привязку! В конце концов, это ваша прямая обязанность — освободить их от влечения. Не в этом дело. А в том, что вы меня обманываете! Вы написали в планнере, что находитесь на совещании. Намеренно ввели меня в заблуждение! Вы солгали!

— Я написал неправду, потому что щадил твои чувства. И заботился о правилах приличия. Посещение неофициальной любовницы мужчиной, у которого есть фаворитка, в первую очередь, предосудительно для самого мужчины, который вел себя неосторожно и допустил появление привязки к нему у другой девушки! — Принц читает мне нотацию на повышенных тонах. — Кроме того, ведь и ты тоже со мной не честна! Шляешься к Эстону, несмотря на то, что я просил этого не делать!

— Просили?

Пораженная его наглостью, я даже забываю о том, что подобное обвинение недоказуемо. Это ведь я застала его на «месте преступления», а не он меня.

— Хорошо! Приказал! У меня уже способов не осталось иного воздействия. Ну почему ты настолько упряма? Неужели непонятно, что твои свидания с гив’Ором для меня не просто неприятны, они оскорбительны! Или ты думаешь, что, если получишь привязку к нему, это что-то изменит? Или еще на крейсере получила? Потому и меня избегаешь и не подпускаешь к себе?

Он отшатывается, изучающим взглядом впиваясь в мое лицо, и хмурится, покусывая губы. Видно, только сейчас подобная мысль пришла ему в голову.

— А если так? — провоцируя его, старательно сдерживаю возмущение, потому что хочу понять, насколько далеко готов зайти Атиус.

— Тебе же хуже, — презрительно кривится цессянин. — Значит, после танца со мной тебе много лет придется провести без мужчины, пока влечение к Эстону не сойдет на нет и появятся чувства ко мне.

Его безжалостности я ужасаюсь, вспомнив судьбу Файолы. Получается, что Атиус, как и ее отец, готов обречь меня на мучения?

— Не смотри на меня так, Дейлина! — Атиус морщится. — Не ты первая, не ты последняя. Мой отец больше пятидесяти лет страдал из-за отказа твоей прабабушки помочь ему избавиться от влечения к ней. В итоге оно само исчезло, а он, как видишь, жив, здоров и счастлив. Так что это не смертельно.

— Значит, вы не позволите Эстону доставить мне удовольствие? — задыхаясь, тихо шепчу, осознав, что намного выгоднее поддерживать альбиноса в том заблуждении, которое он себе надумал. Потому что в этом случае ему нет никакого смысла пытаться создать у меня привязку.

— Я ему даже предлагать не буду. Он, вне всякого сомнения, захочет использовать наличие влечения, чтобы шантажом заставить меня отказаться от тебя и жениться самому. Сегодня же поговорю с отцом, и рогране отправятся на свою планету. Ты их больше никогда не увидишь. И на церемонии их не будет, так что твой отказ от танца некому будет поддержать. Впрочем… — Он на несколько мгновений замолкает, задумываясь. А когда возвращается взглядом ко мне, в сиреневых глазах я вижу странное выражение, которое определенно ничего хорошего не обещает. — Пожалуй, мы вообще устроим две церемонии. Одну официальную, с гостями и свидетелями…